Баязет

мешает она? Мешает. Убрать надобно? Надо... Простите, господа собрание: мы с вами в ретираду ходим, в которую и шахи ходили. А куды солдат бегает - вы подумали? В кусты?.. А ежели завтра нас в Баязете запрут? Тогда как? "Дизентерство" начнется, дохнуть будем?..

Исмаил-хан Нахичеванский рассмеялся, но на этот раз его уже никто не поддержал: Ватнин резал правду-матку, от которой многих коробило.

- Ну, - спросил есаул, - тогда как?..

- Верно, Ватнин, - поддакнул Некрасов.

- И это ишо не все, господа собрание... Огороды в Баязете убрать надо, с хозяевами расплатиться. Пущай недозрело что, а все наше. На корню скупить надобно. И - в крепость! По саклям провести повальный обыск. Отобрать все ружья, все пистоли, все ятаганы. Майдан разогнать к чертям собачьим! Чтобы никаких ораторов, никакой политики, никаких сплетен!.. Послухать их, так мы, русские, и грязные, и пьяницы, а сами хуже свиней живут, от жадности за копейку удавятся...

Он передохнул и закончил с грозной силой:

- Русский солдат пришел - то власть пришла русская! И никаких гвоздей! Не давать им, собакам, хулить да хаять нашу Россию и человека русского!.. Извините, господа собрание, ежели не так что ляпнул. Мы люди необразованные...

И он сел. Собрание оживилось. Некрасов взял слово.

- Уважаемые коллеги, - уверенно начал штабс-капитан, - Петр Великий как-то сказал: "Азардовать не велят и не советуют, но деньги брать и не служить - стыдно!.." Итак, здесь, помимо дельных выводов сотника Ватнина, заявлено деловое предложение капитана Штоквица о проведении рекогносцировки. Я согласен - это нужно. Но, господа, ни в коем случае не массовую. Только конную. Для этого надо послать ночью две сотни на Ванскую дорогу. Пусть казаки взлетят на вершины скал, быстро осветят табор фальшфейерами и, не мешкая, возвратятся обратно в Баязет.

Казачьи сотники тревожно переглянулись.

- Так, - одобрительно, хотя и не сразу, крякнул Ватнин.

Карабанов - тот слегка лишь кивнул.

- А что скажет капитан Сивицкий? - спросил Пацевич, очень внимательно слушавший все речи офицеров.

Сивицкий отчитался в своих делах:

- За свою часть я спокоен. Партия хлороформа и корпии вчера прибыла. Постельное белье выстирано. Инструмент и медикаменты в порядке. Раненых пятнадцать, из них один умрет вечером. Больных восемь. Зараза в гарнизоне, если она и есть, то не смеет поднять голову. А что касается упреков Ватнина, то пусть он обращается с ними к барону Клюгенау. Федор Петрович устроил в ретирадах бойницы для стрельбы!

Клюгенау развел своими по-детски маленькими руками:

- Господа, но ведь стрелять тоже надо.

- Да, чуть было не забыл, - спохватился доктор. - Надобно срочно послать кого-нибудь в Тифлис: поторопить с доставкой ледоделательной машины. Также для лазарета необходимо карболовое мыло!

- Еще чего! - рассердился Штоквиц. - Может, они пожелают лафиту или туалетный уксус?

- Лафиту солдату не надобно, - без тени улыбки ответил Сивицкий, - а вот за туалетный уксус