Баязет

дели, как

мы умирали! Я не знаю, какие чудовищные

цветы могли взрасти на той земле, что напоена

нами. Но я видел своими глазами, как змеи в

пустыне припадали к ранам убитых и пили их

кровь, толстея от этой крови. И нам не было

страшно - мы знали, за что сражаемся, и

престиж русского солдата оставался за нами!

Юнкер А.Н.Евдокимов

ПОД ЯТАГАНАМИ

1

И вот - горы. И вот - простор. И вот - ночь, "И вот я, поручик Андрей Карабанов. Чего хочу я от этой жизни? Чего не хватает мне?.. Все, кажется, уже было: и любовь, и пороки, и гордость, и унижение, и все-таки что-то не пережито...

Знать бы - чего я хочу?"

Карабанов повернулся в седле к одному казаку:

- Послушай, ты чего-нибудь хочешь сейчас?

- До матки бы съездить, - вздохнул тот печально. - Старая уже... Крышу бы ей подновил, девок бы станишных пощупал. А потом и опять на коня можно!..

- Завидую я тебе, - сказал поручик. - Как все просто у вашего брата...

Никто не видел в темноте, как Андрей, припав к ласковой холке своего Лорда, от жалости к себе тихо плакал, кусая губы, и было ему в этот момент очень горько и даже как-то необыкновенно хорошо от этой горечи.

"Люди, - спрашивал он темноту, - почему вы меня забыли?..

Люди, хорошо ли вам без меня?.. Люди, я хочу быть с вами...

Люди, покажите мне дорогу к себе... Люди, сжальтесь надо мною!.."

Глубокой ночью, почти на ощупь, в пугливой, вздрагивающей тьме, ведя лошадей в поводу по козьим тропам, карабановские всадники обошли горы и, спустившись в долину, сомкнулись с первой сотней.

- Как странно плачут шакалы, - сказал Карабанов. - Так плачут, наверное, дети или обиженные женщины...

Костров не разводили. Близость противника не дозволяла пасти лошадей. Их даже не расседлали, держа для осторожности в поводу.

Жесткие камыши не шелестели во тьме, а скрежетали, как ножи.

Люди томились без сна, поджидая рассвета.

- Уже шестой, - сказал Ватнин мрачно, - Поскорей бы подошел пехотный эшелон. Хуже нет такой ночи!

- Огонек вот там светится, - показал в черноту ночи вахмистр. - Видать, курд у костра греется...

На заре казаки вышли на Ванскую дорогу, и вскоре с гор спустились пехотные колонны; впереди ехали на лошадях полковники Пацевич и Хвощинский. Сотни обрадовались пехоте, солдаты обрадовались казакам.

- Вы уж нас не выдавайте, - неслось из колонны. - Мы вам тоже подсобим!

Распорядок движения войска был разработан Хвощинским, и Пацевич покорно с ним согласился. На расстояние полета пули вперед был выдвинут взвод хоперцев; карабановская сотня, перемахнув через завалы камней, прикрыла колонну с левого фланга; сотня Ватнина на рысях пошла по солончакам с правой стороны пехоты; немного отстав от колонны, шла пестрая милиция Елисаветополя и Эривани.

Вставало солнце. Начиналась жара. Головы солдат были прикрыты белыми противосолнечными шлемами. Все чаще и чаще звякали, передаваемые из рук в руки, солдатские фляги. Однако, несмотря на утомительный ночной