От маминой звездочки в государственные преступницы (СИ)

- Сонечка, живая, - обрадованно сказала Ирина, - Рассказывай, что с тобой?

- Да что я могу рассказать, ничего особенно интересного нет, - ответила София.

- Сонечка, ты меня знаешь, я никому ничего не разболтаю, скажи, где ты живешь, чем занимаешься?

- В Смольном я работаю, - ответила София и кратко пересказала всю свою биографию, - Вот, вроде бы я и не должна в ссылку ехать, в ту самую, десятилетнею, в Неноксу, но пока шифруюсь, мало ли что. Ты уж не выдавай меня.

- Да ты что говоришь, Сонечка, - сказала Ирина, - Не скажу никому и никогда. Нет желания ко мне на прием сходить?

- Знаешь, хочу, - ответила София, вспомнив, что чуть ли ни половина Москвы знает о том, что она жива-здорова, - Хоть развлекусь.

- Тогда буду ждать тебя завтра, в шесть вечера, - ответила Ирина.

София, конечно, сомневалась в том, что она правильно поступает, идя на прием, где может встретиться хоть кто, но девушка решила, что прятаться ей бессмысленно: полиция знает, что она в Москве, половина знакомых тоже знает – к чему шифроваться?

«Значит, повеселюсь от души на приеме», - подумала девушка, - «Иринка сказала, что даже если будет скандал – ничего страшного, она не обидится. А мне плевать на это, все равно меня в свете никто не любит».

В назначенное время девушка начала сборы. София надела свое платье, которое у нее было с давних времен, попросила разрешения накраситься косметикой одной из пепиньерок и вышла по назначенному адресу. Софии было все равно, когда она вернется, пусть даже если и глубокой ночью и вусмерть пьяной: девочки бы явно не обратили внимание на такой поступок своей пепиньерки, начальницы не было в институте, а классная дама, мадам Пуф, по мнению Софии, переморгалась бы – все равно София понимала, что терпеть ее в Смольном оставалось не так уж и долго, поэтому можно творить хоть что.

«На улицу в ближайшие дни не выгонят, а что будет дальше – мне безразлично», - подумала София, - «А даже если и выгонят – к Емельяновым жить перейду, уже недолго осталось ждать».

Девушка подошла к нужному адресу.

- Мадам София Собольникова, - объявил дворецкий.

София уверенным шагом прошла в залу и поздоровалась с гостями. Однако реакция была такая, как будто в залу вошла не София, а въехал белый медведь на велосипеде. Сразу начались какие-то перешептывания и тихие комментарии.

Услышав обрывки фраз, вроде «так она же в Петропавловке умерла» или «Опять хозяйка дома пытается устроить незабываемый вечер», София подошла к Ирине и присела рядом с ней.

Пока велся вполне приятный разговор между хозяйкой дома и Софией ни о чем, из которого девушка узнала, что третьего ребенка Ирина с мужем ждали очень долго, но родился он только год назад, причем не просто ребенок, а близнецы, девушка услышала много других фраз, не предназначавшихся для ее ушей, но смысл которых сводился к тому, то практически все обсуждали Софию.

- Сонечка, ты не стесняйся, поешь, попей чего-нибудь, - сказала Ирина, - Специально для тебя пирожки с луком и яйцом есть, ты же их любишь. Я ненадолго должна отлучиться.

Поблагодарив хозяйку, девушка прошла к столику с закусками.

«Сказала Ира, чтобы я вела себя естественно, значит, буду вести себя естественно», - подумала София, - «Когда я еще столько жратвы и выпивки увижу. Вряд ли в ближайшее время. Кто знает, что будет дальше, так хоть пока можно отвести душу и поругаться с этими гостями, явно они сами нарываться на конфликт будут».

- Смотри, смотри, ест, как с голодного края приехала, - сказала одна дама, наблюдая, как София доедает второй пирожок и переходит к более сложным закускам, - А, говорят, Смольный с шифром окончила. Боюсь подумать, какие нынче вообще смолянки пошли, если это – одна из лучших выпускниц.

- Видать, в Петропавловке по такой еде соскучилась, не видела ее давно, вот и накинулась, - поддержала ее вторая дама.

- Господа, смотрите, она второй бокал шампанского уже пьет, - сказал какой-то господин, наблюдая за тем, как София сидит на софе и допивает напиток, который она пробовала впервые в жизни, - Помнится, пару месяцев назад, тоже на приеме у нашей дорогой хозяйки, граф Ю. напился как сапожник и так жонглировал бутылками, что лучшие жонглеры Европы выглядели бы бледно на его фоне. А сегодня, возможно, нас ждет не менее занимательное шоу с мадам Собольниковой.

Решив, что такую наглость необходимо пресечь, София подошла к господину N.

- Месье, - сказала София, - Ваше счастье, что я женщина и не могу вызвать вас на дуэль. А еще ваше счастье, что мой отец нынче на небесах и тоже не может отомстить за поруганную честь своей дочери.

- Или у чертей в аду, - сказал господин N, - Читал я о вашем батюшке в газетах и о вас тоже читал. О какой чести вы еще можете говорить, не говоря уже о том, что не стесняетесь приходить в дом к приличным людям после всего того, что совершили.

- Видать, вы газеты выборочно читаете, - ответила София, - Иначе про решение Дмитрия Константиновича бы тоже знали. Как там звучало, «восстановить во всех правах состояния». Или вы позволяете себе крамолу и считаете, что сам Великий князь издает заведомо неправомерные решения? Да вы, батенька, тогда преступник, по вам Третье отделение канцелярии Его Величества плачет. Где там представители нашей доблестной полиции, слышали ли они это громкое высказывание?

Оставив в недоумении господина N, который очень хотел что-нибудь ответить Софии, да ничего не шло к нему в голову, девушка отошла в сторону.

Обсуждения вскоре сменились на «Вы слышали, что эта женщина себе позволяет», София же решила не обращать на это внимания и остаться в одиночестве. Девушка догадывалась, что спокойно поиграть в карты или фанты ей не дадут, поэтому в голове Софии промелькнула другая мысль.

«Никто не знает, что будет дальше, как жизнь повернется. Может, это последний прием в моей биографии. Не потому, что больше никто никуда звать не будет, а потому, что жить недолго осталось», - подумала девушка, - «Так хотя бы нажрусь как свинья в прямом и переносном смысле этого слова».

С этими мыслями девушка подошла к столу и начала есть всякие закуски, запивая их коньяком.

«И коньячок – тоже вещь неплохая», - подумала девушка, - «Уж явно лучше самогонки, вкус поприятнее».

Отойдя от стола, София присела на кресло. Ее начало слегка клонить в сон.

«Можно будет в Смольный сейчас вернуться, а можно попросить Иру разрешить мне переночевать у нее», - подумала София.

Вдруг девушка увидела в стороне жандармов и филеров. Было понятно, что они не на службе, но полиции очень хотелось пообщаться со своей поднадзорной. Особенно они надеялись на то, что София, будучи нетрезвой, расскажет им все, что знает и о чем думает.

- Мадемуазель Яковлева, - обратился к Софии подошедший жандарм.

Возможно, если бы София была полностью трезвой, она бы отреагировала на это обращение. Но девушка была уже подшофе.

- Мадемуазель Яковлева, - еще раз обратился он к девушке.

- Какая, к черту, Яковлева, - ответила София, - Вы что, дворецкого не слушали? Собольникова я.

- Вот видишь, - тихо сказал жандарм филеру, - Собольникова и Яковлева – две разных женщины, так что не все время нам нашу Софию Львовну арестовывать. А Петр Васильевич сразу шум поднял, говорит, одно и то же лицо это.

- Забирать будете? – спросил филер жандарма.

- А за что? – удивился жандарм, - Ссылку она отбывать не должна, все документы говорят об этом, а появление в пьяном виде в приличном обществе – вопрос совести, это уже не наша компетенция. Больше улик пока нет никаких. Разве что какие-то косвенные догадки и предположения.

- Ты зачем нитроглицерин варила и в лесу качество проверяла? – спросил жандарм Софию.

- Ничего я не варила, - ответила девушка, - Все, завязала я с прошлым, отстаньте уже.

Жандармы решили, что в пьяном виде София бы точно проговорилась обо всем, однако, девушка, начиная со второго вопроса жандармов, полностью контролировала себя и отвечала уже так, как надо было.