От маминой звездочки в государственные преступницы (СИ)

Каким-то шестым чувством София почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Открыв глаза, девушка увидела, что это мадам Пуф. Поймав взгляд классной дамы на своих запястьях, София сказала:

- Мадам, чего вы так пялитесь? Да Собольникова это, Собольникова. Пепиньеркой работаю, хочу доработать до конца года и бросить уже этот институт к чертовой матери. Обещаю, больше не появлюсь здесь.

Увидев, как классная дама молча и в совершенном недоумении уходит от Софии, девушка сначала растерялась, что так сразу во всем призналась, а потом решила, что пусть будет то, что будет.

Пару дней София провела в некотором страхе, а потом, поняв, что Анна Игоревна никому ничего не сказала, успокоилась.

«Наверное, решила, что ей лень со мной связываться», - подумала девушка, - «Или вину чувствует за мой арест в выпускном классе. Но это вряд ли, наверное, все-таки, первое, других дел у нее полно, более важных».

София плохо спала всю ночь. Девушка сначала никак не могла заснуть, а потом ей в голову пришла навязчивая мысль: девушка начала думать, как бы она назвала ребенка, если бы он родился.

Пролежав в полусне полночи, София вдруг пришла в себя.

«Что за бред это был?» - подумала девушка. Вдруг в голову пришла такая мысль, а не беременна ли она на самом деле?

«Нет, это вряд ли не должна», - подумала София, - «Хотя, конечно, я рекомендации Геннадия выполняла далеко не полностью, и такое может быть».

Решив, что совсем скоро все выяснится, девушка подумала и легла обратно в постель.

Проснулась София рано утром от сильной боли в пояснице.

«Что такое?» - подумала девушка, - «Почему все так вдруг заболело?»

Встав, одевшись и поняв, что боль не проходит, София решила пойти в лазарет.

Врача еще не было. София огляделась по сторонам и увидела спящую вдалеке Зою и сестру милосердия, которая уже встала.

- А мадемуазель что тут делает? – спросила София медицинскую сестру.

- Если говорить простым языком, ее сюда сплавила классная дама, потому что замотала ее девица своим поведением, - ответила медсестра, - Только это так, между нами, по бумагам она переутомление лечит.

София даже рассмеялась, эта ситуация напомнила девушке многие эпизоды своей биографии.

- Знаем мы такое, сами проходили, - ответила София. Вдруг девушка поняла, что от смеха у нее начало все болеть сильнее. А еще София подумала, что она только что чуть было не раскололась, хорошо, медсестра была новой и ничего не поняла, а так бы тоже могла догадаться, что Евдокия – это София Собольникова.

- Мадемуазель,- сказала София, - Геннадий Григорьевич скоро придет, а у меня поясница, из-за которой я сюда пришла, начала болеть сильнее. Я пойду в ту, вторую комнату, полежу пока, а как придет доктор – встану.

Сестра милосердия была не против, а София прошла на свободную кровать и прилегла.

Вдруг девушка по ощущениям поняла: с ней происходит все то же самое, что и три года назад. Начинается выкидыш.

«А когда я забеременнеть успела?» - подумала София, - «Ведь не зря же мне вчера подобные мысли вдруг в голову приходили. Все, теперь план, наверное, сорвется. Если мы запланировали дело на май, то на шестом-седьмом месяце я вряд ли смогу принять участие. Остается только на Сашеньку надеяться».

Вскоре пришел Геннадий. Увидев бледную Софию, лежащую на кровати, он сразу подошел к ней.

- Что случилось? – спросил он девушку.

- По-моему, выкидыш начался, во всяком случае, ощущения все те же самые, что и тогда были, давно, - ответила София, - Приблизительный срок – месяц-полтора, точнее не подскажу.

- А почему все началось? Причину не знаешь? – спросил девушку Геннадий.

- Не знаю, – ответила София, - Даже не представляю. В этот раз ничего не принимала, само началось.

- Сохранять хочешь или нет? – спросил Геннадий и этим удивил девушку.

- Странные вопросы какие-то, - ответила шокированная София, - Значит, три года назад ты совсем другое пел. Что нельзя поступать иначе.

- Три года назад ты ослабленная была, выхода другого не было, - ответил Геннадий и снова повторил свой вопрос.

- Не знаю, - ответила София, - Наверное, сохраняем.

- Ты сейчас, главное, лежи, не вставай, - сказал Геннадий, - Я посмотрел, шанс сохранить есть. Сейчас капли принесу. Медсестру не стесняйся, она не разболтает.

София осталась в одиночестве. Девушке хотелось плакать, но она помнила, что этого делать нельзя, можно себе навредить. Вскоре вернулся Геннадий, принес лекарства и лед.

- Вообще ни о чем не думай, все будет хорошо, - сказал он девушке.

Сперва Софии стало немного легче и девушка начала надеяться на то, что все обойдется.

«Подлечусь и уйду из Смольного, в особняк Емельяновых, буду жить там», - подумала девушка.

Однако к вечеру боль усилилась, и София подозвала Геннадия, который не пошел домой, а решил остаться в лазарете на ночь, вдруг девушке будет необходима помощь.

- Ладно, Сонь, не надо плакать, что ты так распереживалась, - попытался утешить девушку Геннадий, - Ты еще молодая, двадцать два года всего, будут еще детки.

- Да лучше бы третий ребенок, Софья Львовна которая, не родилась, а этого жалко, - плача, ответила София, - Видать, не судьба мне нормально детей иметь.

Геннадий попытался успокоить девушку, как мог, а потом дал ей капель и София заснула.

Девушка провела в лазарете дней пять. Во-первых, Геннадий боялся того, чтобы не началось какое-нибудь воспаление или не попала инфекция, а во-вторых, София сильно переживала этот случай и не была готова снова приступить к работе.

«Вот так и получается, не судьба мне самой своих детей воспитывать», - думала девушка, - «Так была бы матерью, а так никак не получается».

«Наверное, это знаки свыше от судьбы, что пока мне еще рано детей иметь», - подумала София, - «Да, рано… Сначала надо дождаться мая, осуществить все то, что было задумано, а там видно будет. Может, какие-то силы свыше считают, что незачем новых сирот рожать, кто знает, что с их матерью дальше будет».

Еще через день Геннадий выписал Софию. Здоровье, во всяком случае, по видимым признакам, начало приходить в норму, душевной состояние тоже нормализовалось.

- Удачи тебе, Соня, - сказал Геннадий девушке напоследок, - Будем надеяться, что следующий раз ты будешь беременная ходить рука об руку с мужем, а когда придет время – ребенок родится в хорошей больнице или хотя бы дома, как Юленька.

«А вот та, четвертая малютка, как раз родилась в больнице, однако, не помогло это ей», - подумала София, - «Ладно, все будет хорошо, надо только в это верить».

Середина марта. В свой выходной день София после встречи и разговора с Александром, решилась на беспрецедентный шаг – пойти к Бирюковым. Девушке было невообразимо стыдно туда идти, но ночь, которую София провела перед этим днем в слезах и в воспоминаниях о детях, заставила девушку так поступить.

Девушка шла по знакомому маршруту и немало волновалась. В том, что ее Бирюковы встретили бы нейтрально, София не сомневалась. Несмотря ни на что эти люди считали Софию своей приемной дочерью и не могли бы просто так не пустить ее в дом. Девушка слегка волновалась, что может попасться полиции, но внешний вид Софии не вызывал подозрений, а уверенная походка помогала девушке.

София дошла до дома опекунов, вздохнула и постучала в дверь.

- Кто там? – раздался голос Марии Викторовны.

- Соня, - ответила девушка.

Дверь открылась и София вошла в дом. Девушка поздоровалась с Георгием Сергеевичем и его женой, отказалась от чая и сказала:

- Можно мне на детей посмотреть? Хочу жить с ними, вместе, но пока не могу.

Девушка заплакала.

- Соня, в чем же дело? – спросила Мария Викторовна, - Скажи как есть.

- Я нахожусь на нелегальном положении, - ответила София, - Поэтому в открытую жить не могу.

Девушка рассказала то, что произошло, когда ее забрали жандармы из Смольного.