От маминой звездочки в государственные преступницы (СИ)

- Нет, уже хорошо не будет, - ответила София и, подумав, сказала, - Вот, возьмите, кольца. Детям на память отдайте.

Сняв с шеи крестик на цепочке, София сказала:

- И это тоже детям от меня на память. Больше, вроде, ничего нет. Кроме дома и денег на счету.

- Соня, ты, случайно, не руки на себя наложить собираешься? – шокированно спросила Мария Викторовна.

- Нет, мама, - вдруг ответила София, - Ни в коем случае, не волнуйтесь.

Оглядев прощальным взглядом детей и попрощавшись с Бирюковыми, София взяла чемоданчик и пошла на вокзал.

- Пошла бомбу в царя метать, - задумчиво сказал Георгий Сергеевич, - И понимает, чем дело потом кончится. Или сама подорвется, или под высшую меру пойдет.

Приехав в столицу, София снова подумала:

«Не нужен мне никто, в этот раз сама со всем справлюсь».

Встав в том месте, где частенько проезжала карета императора, София, когда карета поравнялась с девушкой, метнула бомбу.

Сильная взрывная волна отбросила девушку назад, София попыталась встать и убежать, но не смогла, ее окружили жандармы из охраны императора.

Буквально через час оказавшись в доме предварительного заключения, София узнала, что ее ждет трибунал.

«Да пусть хоть что будет», - подумала девушка.

Ответив на все вопросы о себе, София спросила военных:

- А что с императором?

На свой вопрос девушка не услышала ответа, несмотря на то, что многократно повторяла его.

«Наверное, все окончилось удачно, да, буду так считать, с этой мыслью будет мне легче доживать последние часы», - подумала София, - «Раз не говорят, что он не пострадал, значит, все хорошо. Милый тятенька, все, Соня точно завершила твое дело».

В восемь вечера София получила на руки приговор и услышала, что должна расписаться в том, что она с ним ознакомлена. Поставив свою подпись, София вздохнула и спросила:

- Когда?

- Сейчас, через пару часов катер пригонят, поедем в Шлиссельбург, - услышала девушка и задумалась, - «Да, похоже, что от судьбы не уйдешь. Я должна была погибнуть в этой проклятой государевой тюрьме еще в 1887 году, это произошло».

В четыре часа утра Софию привезли в Шлиссельбург и завели в какое-то помещение, чтобы оформить документы.

- Еще патроны на тебя тратить, нет, чтобы просто повесить, как собаку, - услышала девушка недовольное ворчание жандарма и сказала, - А что поделать, трибунал, военный суд.

«Хоть сама военнослужащей никогда и не была, а на войне с самодержавием уже семь лет», - подумала девушка.

Подписав еще пару документов и вспомнив слова ясновидящей Ефимии Родионовны о том, что она видит солдат и кирпичную стену, девушка улыбнулась.

«А теперь точно тятеньку своего увижу, обрадую его известием о том, что его дело окончено», - подумала София, - «Родине был мой труд не зря, на пользу, со временем это принесет свои плоды, как говорила Мария Емельянова, тоже ныне покойная. Все ныне покойные и Соня тоже скоро таковой станет».

- Подождите, корсет надо снять, чтобы не было как прошлый раз, - сказала София, - Отвернитесь на секундочку.

- А как прошлый раз и не будет, - сказал жандарм, - Не волнуйся, попадут, куда надо.

Решив, что ей без разницы, девушка ничего не стала предпринимать.

«Надо же, второй раз в подобной ситуации, а волнуюсь так же, как и в первый», - подумала София, - «Зато вместе с Алешенькой меня похоронят, и с тятенькой. Ну даже если и не вместе, то в той же местности».

Достав из кармана пачку сигарет и закурив, София подумала:

«Для блага народа я сделала все, что смогла, больше от меня точно ничего не зависит. Все равно я от чахотки умираю, так хоть мучиться не буду. Видать, не дана мне была долгая жизнь, не для меня все это. Двадцать пять лет и точка».

- Пошли, - сказал жандарм девушке.

Так же, как и два года назад, девушка встала у стены, категорически отказалась от того, чтобы ей завязывали глаза и подумала:

«Ну все, поехала Соня к тятеньке».

В пять часов утра 1 ноября 1893 года чаек Ладожского озера вспугнул выстрел.

========== Эпилог ==========

Бирюковы долго переживали гибель Софии, не могли поверить в то, что девушки больше нет в живых. Георгий Сергеевич умом понимал, что из Шлиссельбурга его подопечная уж точно не сможет выйти неучтенной по документам, но, в глубине души, еще долго надеялся, что в один прекрасный день на пороге его дома появится София.

Так как Георгию Сергеевичу и Марии Викторовне уже было тяжело воспитывать детей, к началу 1894 года Юлия и Федор были переданы на воспитание Марии Гуляевой и ее мужу, которые давно хотели взять кого-то на воспитание. Дом родителей Софии и немалая сумма на счету остались в наследство детям.

Судьба детей Софии Собольниковой сложилась совершенно различно. Старшая, Юленька, поступила в Петербургский университет, занималась юриспруденцией, предлагала ряд проектов по совершенствованию законодательства и общественной жизни. В 1917 году начала работу с новым правительством большевиков и, хотя относилась к их деятельности весьма прохладно и вообще, не слишком любила политику, помня о судьбе матери и деда, со временем вступила в ВКП(б) и окончила карьеру в 1930-х гг. на весьма высоких руководящих постах. Федор и София, несмотря на то, что никогда не были знакомы друг с другом, получили одинаковую профессию – профессию врача, и оба принимали участие в Гражданской войне. Вот только с одним отличием, Федор боролся за власть Советов под началом Буденного, а София – за Русь святую в отряде Колчака. Ни один из них не дожил до окончания войны в 1922 году, оба погибли за свои идеалы.