От маминой звездочки в государственные преступницы (СИ)

«Знал бы тятенька, что Соня второй раз была в положении не в браке… Не узнал, к счастью, и не узнает уже. И Мария Ивановна вряд ли узнает, что мы с Алешенькой не венчаны были. А тятенька, наверное, узнав обо всем об этом расстроился бы сильно. Может быть, даже ругать бы начал, хотя что он, что мамочка, голоса на Соню не повышали. Помнится, мы с Ваней однажды на диванчике в губы целовались, так тятенька потом говорил, что неприлично так поступать приличной девице, которая знает чувство собственного достоинства, и шутя потом говорил, что в комнате меня закроет и больше не выпустит, пока не одумаюсь. А тут… Отец третьего ребенка толком неизвестен, хотя по срокам можно сделать какие-то догадки насчет Сергея…»

София встала, подошла к окну и начала вспоминать дальше.

«А как хорошо мама шила, какие платья у меня были…» - подумала девушка, - «Многие спрашивали, к какой портнихе вы ходите, так нравились фасоны и подбор тканей. А мамочка говорила, что сама все шьет. Вот руки были золотые у человека… И ведь к модистке она практически не ходила, сама себе белье шила. А вот я этим похвастаться не могу, и шить умею средне, и белье не могу себе делать. После недавних родов грудь стала больше, приходится корсет носить, пусть даже не затягивая, а сделать я его не могу, пришлось немаленькую сумму отдать. Хотя зачем мне эти ленточки и красивые цвета, все равно раздеваться не перед кем, никто не увидит. А Александра я так редко вижу, что не столь важно, в чем я одета, лишь бы увидеть его… Хорошо, что Геннадий тогда просветил меня на тему вопросов зачатия детей, а то рожала бы каждый год по ребенку, это неплохо, но сейчас это ни к месту совершенно. Новых сирот выпускать в большую жизнь. Да и вообще, то что Геннадий мне рассказал, надо в обязательном порядке всем рассказывать, чтобы знаний в голове побольше было. Такое и в семье лишним не будет, знания вообще редко лишними бывают… А то бегать потом по бабкам грешно, да и опасно, я дважды чуть было насмерть не отравилась.»

Маленько успокоившись, София легла спать. Девушка довольно быстро заснула, хотя понимала, что подобные размышления вряд ли ее отпустят и завтра, и послезавтра, и через месяц.

Очередной вечер. София легла в постель, но заснуть девушка не могла снова. Опять нахлынули потоком воспоминания.

Последний день рождения Софии, который праздновался семьей в полном составе, это шестнадцатилетние девушки.

Софию с раннего утра поздравили родители и вручили подарки. Развернув обертку, девушка увидела, что ей подарили книгу, платье и несколько лент разных цветов. София очень обрадовалась подаркам и была полностью счастлива. Чуть позже пришел Ваня, поздравил девушку и подарил тоже книгу. Посидев с немногочисленными гостями за праздничным столом, семья поехала в Сокольники.

«А прошлый мой день рождения как прошел?» - думала София, - «Накрыла стол в комнате на троих, представила, что справа от меня сидит Ванечка, а слева – Алешенька, поревела немного, а потом поехала в центр города, гулять, одна… Везде немецкая речь звучит, все так незнакомо. А я иду, вытираю слезы и вспоминаю, как одна женщина, мамочка моя родная, меня научила говорить по-немецки, а вторая, Анютка, – материться».

Дальше София начала вспоминать другой, не менее счастливый момент – свадьбу с Ваней.

«Не поленился он, принес к Смольному платье и туфли, со священником договорился, обвенчались мы, долго гуляли, а потом Анютка, которая ехала откуда-то на извозчике, меня увидела и в институт вернула. А потом что? Потом, с остальными моими дорогими людьми я так и не дошла до церкви, хотя очень хотелось. Нет, плохое это воспоминание, не буду об этом думать», - сказала сама себе София.

Будто по заказу девушки, картинка в голове сменилась. Перед глазами Софии встала ее помолвка с Иваном.

«Вот мне шестнадцать лет, только что день рождения прошел. Стою у себя в комнате перед зеркалом в нарядном-пренарядном платье, мамочка его своими руками шила. Красивая прическа, локоны лентами перевиты. Даже не верится, что это я, такая нарядная… Потом приходит Ваня. Дается обещание о том, что как только он окончит школу юнкеров, то женится на мне», - София вздохнула, - «А как в жизни все вышло… В школу он не попал, пошел работать учителем, а под конец попал под извозчика, оставив свою Сонечку вдовой в 17 лет… Ну правда потом жизнь подкорректировала ситуацию, сделав из Сонечки-вдовы – Сонечку-разведенку с тремя прицепами, потому что Соня – девочка отзывчивая и согласилась оформить фиктивный брак с Виталием… Это ж кто у меня был-то… Ваня, Виталий, фиктивный мой муж, Алешенька, Геннадий, жандарм Сергей, потом про тех двух жандармов вспоминать даже не хочу, Сашенька… Да, можно смело ворота дегтем мазать, а еще эта женщина в Смольном воспитательницей служит».

Эта мысль развеселила Софию, девушка перестала мучиться от воспоминаний и вскоре заснула.

В очередной вечер, когда София, утомленная после рабочего дня, ложилась в постель и снова погружалась в воспоминания, девушка начала вспоминать одну ситуацию, которая произошла не так давно, но оставила значительный след в душе девушки.

В свой выходной София, вдоволь наговорившись с Александром, возвращалась в Смольный. Но так как времени было достаточно, а возвращаться в «тюрьму, в которой девушка пряталась от ссылки», девушка решила погулять по улицам. Это нравилось Софии еще с того момента, когда на те же каникулы она, еще будучи смолянкой, возвращалась в дом Бирюковых. София шла, вспоминала, как они разговаривали с Александром, как решили до весны не собирать кружок, а потом, когда настанет время, все сделать вдвоем.

«И будь что будет потом, хоть ссылка, хоть тюрьма, хоть трибунал», - подумала София, - «Ну трибунала точно не должно быть, я не военнообязанная, Саша тоже, а гражданский суд пусть решает что хочет. Лишь бы все удалось… Лишь бы тятенькино дело завершить. Жандармы сейчас, вроде бы, активность свою снизили, но чем-нибудь заниматься еще рано, надо поберечься, выждать».

Вдруг девушка увидела впереди довольно знакомую компанию: пожилого мужчину, пожилую женщину и двух детей, мальчика и девочки приблизительно трех и четырех лет. Сердце Софии забилось, больше всего хотелось подойти поближе и присмотреться, не Бирюковы ли это. София прибавила шаг и вдруг поскользнулась на льду.

Звук от падения был довольно громким, поэтому компания обернулась. Увидев знакомые лица, София вдруг упала в обморок.

Георгий Сергеевич подошел к девушке и начал приводить ее в чувство.

- Барышня, давайте, поднимайтесь, - сказал он.

София открыла глаза. Вдруг Георгий Сергеевич увидел знакомые черты, но не придал этому большого значения – ведь София якобы умерла при родах.

Девушка начала подниматься, одна варежка слетела с ее рук. София потянулась за рукавичкой, и обнажился шрам на запястье.

- Софья, - сказал он и растерялся, - Пошли домой, поговорим.

В доме Бирюковых София, за чашкой чая, рассказала, что работает пепиньеркой в Смольном, очень хочет видеть детей, мечтает о том, чтобы их забрать, но не может на это решиться – в противном случае она лишится места, а другого варианта, чтобы жить, не сильно скрываясь, но не попасться полиции, она не видит.

- Я очень вас прошу, пожалуйста, не говорите никому, что вы меня видели. – сказала София, - Я работаю и живу в Смольном, под другим именем, скучаю без деток, но пока не могу их забрать. Да и они ведь уже к вам привыкли. Надеюсь, если до лета что-нибудь придумаю, то смогу решить этот вопрос.

Немного поговорив с Бирюковыми, София вернулась в Смольный. Девушка не знала, что когда она ушла, между опекуном и его женой произошел разговор примерно следующего содержания:

- Соня очередное что-то задумала, по ней видно.

- Почему же ты так решил? Может, просто на Север ехать не хочет?

- Нет, к сожалению, я уверен, что она что-то очередное пытается осуществить. Получится, окончится удачно – детей заберет, нет – подчинится судьбе.