Красная - красная нить (СИ)

– Да, малышка. Я так скучал по твоему взрывающему мозги голосу! – я улыбался, слушая тихие фразочки Эла, пришедшего на зов.

– Брат привет передаёт, слышишь? Мы тоже очень соскучились, что там с тобой творят в этом Ньюарке? Страшное место! Вот так поедешь – и сгинешь без вести, друзьям звонить перестанешь…

Она так мило и быстро тараторила, что я не мог не улыбаться.

– Элу тоже привет. Со мной творят репетиции, потом контрольные тесты за полугодие и дерьмовую поездку за город на Рождество, которая ломает все мои планы.

– Ох, Фрэнки… Мне так жаль. Ты звучишь устало. Сильно умаялся?

– Не то слово, – вздохнул я. – Но я так хотел поговорить до того, как уедем. Ребята, счастливого Рождества! – наконец, я сказал то, ради чего затеял весь этот звонок по межгороду.

– О… Фрэнки, господи… – голос Лалы стал каким-то необычным, будто её глаза неожиданно оказались на мокром месте. – И тебе счастливого Рождества, – она взяла себя в руки и проговорила поздравление очень бодро. – Мы так скучаем по тебе, друг.

– Я тоже скучаю. Мне вас не хватает тут.

– Как ты? Чем занимаешься сейчас? Как собираешься отмечать Рождество? – мне было так приятно слушать эту девчонку. Её тон был обезоруживающе-искренним; она любопытствовала буквально по любому поводу и не скрывала своей радости от общения со мной.

– Именно сейчас я собираюсь и скоро ухожу. У нас вечером первый концерт вне школы. Рэй договорился с каким-то знакомым своего старшего брата, он разрешил выступить на разогреве ньюаркской группы «Orange Snow». Вообще первый раз слышу, что это за группа, но это не странно – в Ньюарке групп больше, чем желающих их послушать, – Лала смеётся, Эл тоже.

– Ты крут, мистер музыкант. Такими темпами мы скоро будем читать о тебе в газете.

– Я надеюсь, это будет не что-то вроде: «Никому неизвестная музыкальная банда из старшеклассников закидана объедками за дерьмовое выступление, и теперь все владельцы клубов и музыкальные лейблы Ньюарка вступили в негласный сговор: никогда и нигде больше не давать им играть».

– Ох, Фрэнки, ты явно преувеличиваешь. Максимум, что вам светит – пара надкусанных бургеров, – смеётся подруга, а я вдруг понимаю, что на самом деле волнуюсь за то, как же сегодня всё пройдёт. Подумаешь, какой-то разогрев. Но это тебе не школа, где своих музыкантов все любят. Людям в клубе будет плевать на нас, и это наверняка будет какое-то противостояние их пофигизма и нашего желания быть услышанными… Чёрт, надеюсь, мы не растеряемся.

– Твоя поддержка незаменима, ты успокоила меня, – с улыбкой сказал я, слушая и почти видя воочию, как она улыбается в ответ.

– Кстати, как называется ваша группа?

Этот вопрос выбил меня из колеи. Потому что мы вообще никогда не думали над этим. Ох… А это ведь важно? Точно. Надо будет придумать название, пока будем ехать до клуба. Что-то меня начинает трясти. Хотя, может, у Рэя как всегда всё готово?

– Пока ещё никак. Но не переживай, мы исправим это положение как можно быстрее.

– Ладно, Фрэнки. Мама зовёт обедать, да и дорого звонить. Мы очень рады услышать твой голос. Может, весной сможем снова уговорить родителей и приехать в гости. Или ты сам приезжай – вдруг удастся?

– Договорились, ребята. Отмечайте как следует. Счастливого Рождества!

– Счастливого Рождества, Фрэнки!

Едва я положил трубку, как телефон снова взорвался трелью. Я вздрогнул и снова поднёс трубку к уху.

– Да?

– Фрэнк? Чёрт, тебя не дозвонишься! – раздражённый голос Уэя-младшего слегка удивил меня. Мы же договаривались встретиться на остановке через час и вместе поехать в клуб? Братья собирались стать нашей главной поддержкой среди холодных и пьяных взглядов в зале (по словам Джерарда).

– Майки? Привет. Да я тут с Лалой и Элом говорил, прости.

– Чёрт, я уже почти смирился, что у тебя занято. Думал, телефон сломался. Короче, у нас поменялись планы. Бабушка приехала раньше и мы уезжаем в Ашбери… Вернёмся тридцать первого. Извините, ребята, жаль, что не получится услышать и поддержать вас, – внутри что-то замёрзло и ухнуло вниз, льдисто позвякивая. – Передашь Рэю? А то у него вообще никто не берёт.

– Э… Ага, – ещё не переварив новость, промямлил я. – А где Джи?

– Он помогает бабушке с пакетами. Я звоню из таксофона в Т-маркете.

– Ох… Майки, спасибо, что предупредил. Чёрт… Жаль, что вас не будет. Счастливого Рождества тогда?

– Да, Фрэнки. Вам тоже счастливого Рождества. Ох, чуть не забыл. Запиши бабушкин номер. Может, будет время или возможность – позвонишь. И Рэю передай, – как-то неуверенно закончил он фразу, а потом продиктовал несколько цифр. Я судорожно схватил и расписал ручку на клочке бумаги, коряво вывел номер. Эти цифры – единственное, что теперь связывало меня с ними. Что связывало меня с Джерардом. Не будь их – и я бы потерял Уэев из виду на несколько дней, до самого Нового года… Чёрт…

– Спасибо, Майки, – на самом деле я был так благодарен. Он не мог знать, насколько, но я-то это чувствовал. Я бы хотел слышать Джи сейчас. Наверное. Мне было обидно, что им пришлось сорваться вот так…

– Всё, Айеро. Не кисни. Порвите там всех, в смысле, зажгите зал. Раскачайте народ…

– Да понял я, понял, хватит играть в ассоциации, – улыбнулся я.

– Ну вот, вроде разморозился, – улыбнулся на том конце Майкл. – Всё, время заканчивается. До встречи!

– Привет Джи, – только и успел сказать я, прежде чем услышать короткие гудки разрыва соединения.

Оказывается, я так крепко сжимал трубку, что кисть слегка затекла и побелели костяшки. А второй рукой неосознанно наматывал на палец вьющийся провод. Боже. Как хорошо, что тебя никто не видит в тот момент, когда ты говоришь по телефону. Оставалось сорок минут. Я должен был быстро собраться и выходить – до остановки тоже нужно дойти. Когда человечество придумает телепорт, как в книгах с научной и не очень фантастикой?

Владельцем этого небольшого (чёрт, весь зал был всего шагов пятнадцать в длину!) клуба оказался парень лет тридцати, невысокий и с начинающимися залысинами по бокам ото лба. Он не вызывал симпатии, но и не отталкивал. А ещё он забавно заикался. Не всегда, а на каких-то особых словах, по непонятным мне причинам.

– Сегодня, в канун Рождества я п-приготовил вам сюрприз, – сказал он в микрофон, стоя сбоку от малюсенькой сцены (господи, мы еле поместились на ней вчетвером, и большой барабан Тома почти упирался Дереку в задницу, а лично я практически балансировал на краю сцены. Радовало только то, что в случае падения лететь было недалеко – всего несколько десятков дюймов), – эти юные ребята ещё учатся в школе, но не переживайте, я п-прослежу за тем, чтобы никто из них не напился, – по залу прокатились одобрительные смешки. Несмотря на злачность заведения, свободных мест не было. Либо в Ньюарке достаточный процент одиноких людей, у которых нет семей, чтобы встретить с ними Рождество, или они считают это место неким клубом по интересам, если не домом. Иначе я просто не мог объяснить, что все эти люди тут делают в канун праздника. Я в который раз закашлялся: слишком сильно накурено, я к такому не привык. Наверно, это выглядело жалко, потому что кто-то – я слышал – уже отпускал шуточки по этому поводу. – Они выступают впервые вне стен ш-школы, и это честь – играть на сей замечательной сцене. Тут начинали такие п-прославившиеся позже группы, как…

– Закругляйся, Джек, – вдруг громко выкрикнула девушка с длинными чёрными волосами. Она сидела с краю барной стойки, ближе всех к сцене. Наверное, подружка.

– Ладно. Встречайте – эти п-парни назвали себя «Something», – раздались вялые аплодисменты, и я дрожащими пальцами примерился к грифу. Перед этим мы несколько часов проторчали в подсобном помещении клуба, разыгрывались и вспоминали кое-что, распевались. Минус был в том, что подсобка не отапливалась, и лично я жутко замёрз. Пальцы плохо слушались, я даже пожертвовал своими перчатками – отрезал кончики и играл прямо в них. Так было хоть немного теплее. Хотя и не слишком удобно. Почувствовав сверлящий висок взгляд Рэя, повернул голову. Он сглотнул – чёрт, я ощущал висящее в воздухе напряжение, друг был взволнован, – и улыбнулся мне. Я улыбнулся в ответ, кивнул. Рэй прошёлся взглядом по Дереку и Тому, все были на взводе. Даже распитие ритуальной фляжки в этот раз плохо помогало.