Красная - красная нить (СИ)

– Приехали, детки, – шутливо сказал Леон. – Если поторопимся и быстро сядем за стол, то успеем встретить Рождество, как положено, а не в машине.

Я вздохнул, наблюдая, как голова просыпающейся девушки поднимается с моих коленей и испорченных джинс. Сегодня днём они ещё были чистыми… Эх.

Дом оказался большим загородным особняком. Этот Леон явно работал каким-то начальником. Молодец, мама, так держать. Но не это меня волновало. За домом темнел лес. Над лесом всходила полная, просто идеал для оборотней, луна. Захотелось повыть, но, оглядев выбирающихся из машины людей, я не стал испытывать судьбу.

Вы знаете, что такое счастливое Рождество? Явно не то, что было у меня в том году. Пока я помогал Леону таскать пакеты с провиантом из машины на кухню, мама разгружала их на стол, сортируя то, что нужно сейчас, и то, что следует убрать в огромный двустворчатый холодильник. В первую же такую ходку она успела поймать меня за рукав:

– Как прошло выступление, Фрэнки? – несмотря на мою вредность, её глаза лучились светом, и губы изгибала нежная полу-улыбка.

– Я думал, ты и не вспомнишь спросить, – криво ухмыльнулся я, чувствуя, что уже оттаиваю. Мама притянула меня ближе и обняла.

– Глупый. Я ни на секунду не забывала. Так как? – я вздохнул, чувствуя мамин запах. Никак не мог выучить название её духов. Оно было какое-то необычное, и хоть я не раз озадачивался им – всё думал накопить на подарок к дню рождения, оно постоянно вылетало у меня из головы.

– Стрёмно. Мне не слишком понравились ощущения, но сыграли мы вроде неплохо. Объедками не закидали, – мамин смешок щекотнул ухо. – Клуб отстойный. Но и за это Рэю спасибо. Рэй – крутой чувак.

– Да уж, он у вас тот ещё живчик. Это серьёзный опыт, милый. Горжусь тобой. И ещё…

Она замолчала, и мне пришлось отстраниться, чтобы посмотреть в глаза с вопросом.

– Просто спасибо, что ты спокойно общаешься с Леоном. Для меня это важно.

Я смутился и улыбнулся. Такая мелочь. Важно – так важно, он вроде неплохой мужик. Но мне было приятно, что мама говорит это. Я и так не собирался устраивать сцен после того, как увидел его. Но теперь, когда мама сказала эти слова… это было бы последним свинством.

– Подружитесь с Клэр, она милая девочка, – сказала мама, когда я уже почти вышел из кухни. Я не стал останавливаться, хотя про себя озвучил скептическое «ага»… Эта милая девочка обслюнявила мне джинсы. И это было совсем не мило.

Так вот, о счастливом Рождестве... Лично моё было скучным и унылым. Я хотел спать и, чтобы не упасть лицом в тарелку, через полчаса застолья вышел на улицу – прогуляться вокруг дома. Морозная ночь. Изо рта шёл пар, но я не ходил далеко – просто шагал по тускло освещённой улице вдоль вереницы таких же загородных домов, светящихся рождественскими огнями. Из многих доносился смех и музыка, а я откровенно скучал. Но больше всё-таки хотел спать: сегодняшний день оказался довольно тяжёлым. Некстати вспомнил Уэев и судорожно залез в карман, чтобы проверить там наличие скомканной бумажки с телефоном их бабушки. Звонить ночью, чтобы поздравить, я не решился. Вдруг разбужу миссис Ли Раш? Почему-то не хотелось наделать шуму в их доме в половине второго ночи. Но при этом так тянуло услышать Джи, что пальцы зудели, неосознанно комкая мятый листик. Остановился только тогда, когда представил, что затру цифры. Ужаснулся и побежал к ближайшему фонарю проверить. Фух… Все были на месте, хоть и потрепались. Эта бумажка – единственная ниточка, протянутая от меня к Уэю. Я не мог себе позволить потерять хоть цифру.

Меня положили в гостиной на большом, мягком кожаном диване. Камин прогорел, но от него ощутимо веяло теплом. Красноватые блики затухающих углей давали тёмной комнате нереальную странную подсветку. Я улыбался, думая, что вот, ещё несколько секунд, и тёплая лодка из дивана и мягкого пледа унесёт меня в царство снов. Размечтался. Не тут-то было.

– Фрэнк? Ты спишь? – чёрт… Я замер, не желая отвечать. Лучше бы я уже спал. Клэр должна была ночевать в своей комнате, и я искренне радовался этому факту. – Эй, Фрэнк. Мне страшно.

Я вздохнул.

– Не сплю. Чего тебе?

– Не могу заснуть. Всегда плохо засыпаю первые дни, когда приезжаем сюда. Привычка, – она попыталась хихикнуть, но это вышло жалко.

– Иди посуду помой, раз не спится, – пробурчал я. – Мама не всё вымыла.

– Фу, какой ты не романтичный. Я тебе не понравилась? – ого, как смело. Вот так сразу, значит? Хорошо, будем играть по твоим правилам.

– Понравилась. Ты симпатичная.

– Тогда почему ты такой вредный? – она без вопросов села на край дивана, и мне пришлось пододвинуть ноги к спинке.

– Просто хочу спать. Я очень устал сегодня.

– Могу помочь тебе расслабиться, – шёпотом сказала Клэр, и я почувствовал, как её рука нащупала мою ногу и заскользила по ней вверх по пледу. К такому я не был готов.

– Не думаю, что это хорошая идея, – быстро сказал я, хотя какая-то часть меня, честно, заинтересовалась предложением.

– Почему? Ты девственник? Это не страшно, я не собираюсь с тобой спать, – она явно улыбалась, но в темноте я не видел её лица.

– Я не собираюсь с тобой спать тем более, – устало ответил я, останавливая её руку в десятке дюймов от паха. – Я хочу спать один. Просто спать, я устал. Нет, Клэр, серьёзно. Я выгляжу, как ученик средней школы. Я на год тебя младше. Чего тебе до меня? – я совершенно не понимал эту девчонку или девчонок в целом.

– Ну… Ты симпатичный, – наконец, сказала она. – А ещё – умеешь играть на гитаре. Сыграешь мне?

– Завтра. Если не будешь приставать, – быстро поправился я. Она хихикнула.

– Ладно-ладно, мистер недотрога. Мне просто скучно. И мне нравится чувствовать, как у вас стоит. Мой парень тоже не понимает, что в этом такого, а мне нравится ощущать это под тканью. Заводит.

– Так, всё. Хватит. Иди спи уже. Или посуду мой. А то ничего не буду играть для тебя, ни завтра, ни вообще.

– Злюка, – сказала она и встала с дивана. – Спокойной ночи, – аллилуйя! Кажется, я мог поспать, не беспокоясь за свою честь.

На следующий день приехали ещё две семейные пары – такие же знакомые Леона и мамы, и тоже с детьми. Вот только дети были младше нас с Клэр, и после обеда я понял, что если не позвоню Джи – то сойду с ума в этом дурдоме. Четверо детей: двое близнецов пяти лет, девочка лет десяти и её восьмилетний брат носились друг за другом, периодически наскакивая на меня или Клэр, хватая за ноги, громко вереща… Я не нанимался в няньки, хотя не имел ничего против детей. Они никак не отставали, поэтому я, найдя телефон – новомодную радио-трубку без провода – закрылся на задвижку в огромной блестящей ванной комнате. Сел на унитаз, зачем-то включил воду. Вдохнул, выдохнул… Посмотрел на измявшуюся бумажку, снова глубоко вздохнул, и… дрожащими пальцами начал тыкать в кнопочки цифр. Перед смертью не надышишься, ведь так?

– Да? – ответил женский голос на той стороне, и я растерялся. Почему-то в моих мечтах это должен был быть сразу Джерард. А тут я потерял контроль и не понимал, что мне делать.

– Ох… Это Фрэнки… – я снова замолчал, судорожно перебирая правильные слова. – Счастливого Рождества!

– И тебе счастливого Рождества, Фрэнки, – тепло ответила женщина, потом послышался какой-то шорох, возня, негромкое «ба, дай сюда» и вдруг – чистый и такой до дрожи нужный сейчас голос Джерарда:

– Фрэнки? Подожди минутку, окей? – не успел я согласиться, как снова начало шуметь и потрескивать, так продолжалось не меньше минуты, и я ничего не понимал. – Ты тут? – наконец раздалось из трубки, и я улыбнулся. Ну куда же я денусь?

– Ага, – просто ответил я.

– Ты бы видел шнур у старого бабушкиного телефона, – затрещал Джи. – Метров пятнадцать, не меньше. Это ей дедушка такой сделал. Она любит ходить с телефоном по всему дому… – он замолчал, а я слышал его дыхание и улыбался в трубку. – Я скучал.

Я вздрогнул от неожиданности. Он сказал это так просто, что сердце тут же ускорило ритм.