The Beginning of the End (СИ)

Белла зажмурилась, моля небеса о помощи. Потом открыла глаза - Синухет стоял, взявшись за подлокотники ее кресла и не давая ей даже двинуться.

- Я… знаю, что он маг, и служит великому богу, - с трудом выговорила англичанка. - И я боюсь, что магия Осириса повредит мне и нашему ребенку… Я боюсь встретиться с Имхотепом…

Синухет медленно отнял руки и распрямился.

- Магия могучего и пресветлого бога повредит тебе и ребенку? Как такое может быть? - египтянин усмехнулся. Казалось, он силится уразуметь что-то новое.

Белла мысленно перекрестилась.

- Тебе, наверное, известно, ведь ты брат жреца… Самая светлая магия может быть враждебна чужим людям… А я чужая в вашей стране!

Синухет медленно качнул головой, глядя куда-то в пустоту. Он провел рукой по коротко остриженным волосам.

- Может быть, ты права, - наконец сказал египтянин. - Тогда тебе и впрямь не следует встречаться с Имхотепом!

Он вдруг присел на корточки и посмотрел на сидевшую в кресле Беллу снизу вверх. Улыбнулся ей, положив англичанке обе руки на колени.

- Я хотел порадовать тебя. Его величество всегда устраивает праздники для своего гарема, и я хотел, чтобы ты и Кифи повеселились с нами…

Белла попыталась улыбнуться как можно сердечнее.

- Это Маат, я знаю, - сказала англичанка. - Ты очень добр, господин. Но лучше пусть одна Кифи повеселится без меня.

- Кифи не откажется, - Синухет рассмеялся, и Белла ощутила, что он все-таки уязвлен.

- И не говори обо мне Имхотепу, прошу тебя, - прибавила она упавшим голосом.

Хозяин поднялся, распрямившись во весь немалый рост. А потом неожиданно сказал, не глядя на нее:

- Я чувствую, что ты мне лжешь, чужеземка. Но я не буду сейчас спрашивать, почему. И ничего не скажу о тебе брату.

Уголки его рта дрогнули, но теперь Синухетом владело презрительное спокойствие. Он ушел прежде, чем Белла успела ответить.

“Все-таки он очень встревожен, хотя и скрывает это, - подумала англичанка, пытаясь унять собственное ужасное волнение. - Он понимает, что я лгу и скрытничаю не просто так! Господи, пусть все обойдется!..”

Она долго еще сидела на месте, ломая пальцы и пытаясь себя уговорить. Но решилась спуститься, только когда совсем смерклось.

* “Когда Спящий проснется” (“When the Sleeper Wakes”) - известный роман Г.Дж.Уэллса, один из первых научно-фантастических романов о футуристическом мире и антиутопия. Кстати, перу Уэллса принадлежит и одно из первых произведений о машине времени.

========== Глава 57 ==========

Имхотепа ждали не только как брата господина, но и как вестника из Уасета. Все это время жрец Осириса пробыл в столице.

Белла поняла это по словам Кифи и по обрывкам разговоров хозяев, которые ей удавалось подслушать. Она больше не решалась упоминать Имхотепа в присутствии Синухета.

После того инцидента на крыше господин почти перестал говорить с нею, словно бы отдалился. Не столько потому, что был зол на Беллу из-за ее недомолвок, сколько потому, что пытался сам понять - зачем боги послали ему эту девушку! Может быть, думала Белла, он ее счел чем-то вроде жрицы, соблюдающей обет молчания?

Ведь в Египте много таких… Имхотеп, несомненно, сам из таких…

Синухет совсем перестал приглашать ее в постель, вновь обратив внимание на Кифи. Белла была этому только рада. У нее хватало времени подумать в одиночестве.

Его было даже в избытке. Англичанка очень скучала по любимым книгам: прежде Белла читала не особенно много, но у нее хватало других способов хорошо провести время. И тогда у нее не было такой острой потребности, как сейчас, когда она очутилась в изоляции… потребности погрузиться в выдуманный мир и отвлечься от страхов настоящего. Дошло до того, что Белла начала перечитывать свои дневниковые записи как чужие сочинения. Как ей теперь хотелось домой, несмотря на свою беременность!..

Может, в большом городе она смогла бы отвлечься - и зря она тогда не поехала с Синухетом?

Белла стала брать больше работы, чтобы некогда было терзаться. Синухет еще давно заказал для нее второй станок, и теперь она по целым часам ткала за отдельным столиком в углу, не поднимая глаз.

В один из таких дней англичанка полностью погрузилась в работу, быстро протаскивая челнок через основу вперед-назад; и вдруг услышала шаги Кифи. Египтянка вошла, нарочито громко топая.

Белла вскинула глаза - и замерла с челноком в руке. Кифи явно не терпелось сообщить какую-то новость.

Пленница поняла, какую, почти сразу. Она привстала, потом опустилась обратно на табурет.

- Имхотеп приехал?..

Кифи кивнула, широко улыбаясь.

- Да! Я знаю, что тебе нельзя с ним встречаться, - тут она заговорщицки понизила голос. - А посмотреть на него хочешь?

Белла только развела руками. Как она забыла, что от другой женщины скрыть ничего не получится…

- А разве можно?

- Конечно, - Кифи, одетая в плиссированную юбку и цветной воротник, опустилась на подушку, подогнув под себя одну ногу. - Праздновать приезд этого жреца будут в саду, вечером… Господин позовет танцовщиц и музыкантов, они будут громко бить в тамбурины, и над столами зажгут факелы. Но когда в темноте горят огни, то, что далеко, кажется еще темнее!

Белла изумилась наблюдательности маленькой наложницы.

- Да, верно, - сказала она, вспоминая, как ее учили в студии работать со светом. - Так значит, я смогу…

- Ты сможешь надеть свой парик и подобраться к Имхотепу близко, - подхватила Кифи. - Я буду с нашими господами, и я тоже буду танцевать… Я отвлеку их!

Белла встала.

- Но, послушай, - медленно сказала она. - Разве ты не думаешь, что это может быть опасно для нашего господина? Ты ведь даже не знаешь, что я скрываю!

Кифи беспечно пожала плечами.

- Я думаю, что ты очень странная посланница богов, но ты не станешь бить сама себя. Ведь господин кормит тебя, и ты носишь его ребенка, - заявила она.

Белла подумала, что Кифи, видно, тоже соскучилась здесь и тоже хочет какого-нибудь волнующего развлечения.

- Хорошо, - неожиданно весело сказала англичанка.

Почему бы и нет?.. В конце концов, все, что случится сегодня вечером, уже случилось давным-давно!

Тут Белле стало дурно от этого сознания, и она опустилась обратно на табурет, прижав ладони к похолодевшему лбу.

- Дай воды… - выдавила она.

Кифи резво сбегала, зачерпнула воды. Кувшин и глиняные чашки всегда были у них в комнате.

Белла часть воды выпила, остальным смочила лоб. Потом долго сидела, прикрыв глаза и чувствуя, как капли стекают по лицу. Как дождь, которого не бывает в Египте.

- Имхотеп уже здесь, - прошептала она, несмотря на то, что рядом была Кифи. Так долго лгать всем стало невыносимо.

И вдруг она почувствовала, как Кифи ласково откинула волосы с ее виска. А потом прошептала совсем близко и горячо:

- Я чувствую, что твои боги велели тебе молчать… Я очень хочу узнать, что ты скрываешь, но я не хочу тебя мучить! Думаю, придет время, когда ты сама расскажешь!

Белла вздрогнула.

- Прости меня, - сказала она, сама не зная, почему. Но Кифи, видимо, знала лучше. Она улыбнулась.

- Я тебя прощаю, Госпожа Хаоса, - сказала маленькая египтянка с шутливой важностью.

Потом обе рассмеялись до слез, обняв друг друга за шею, и поцеловались.

Кифи скоро ушла - мыться и переодеваться для встречи гостя. Вообще, женщины в египетских гаремах содержались гораздо свободнее, чем у мусульман. У египтянок было какое-то внутреннее сознание долга - “маат”, и мужчины полагались на это сознание.

Хотя карой изменницам, и наложницам, и женам, была смерть…

Об этом, как и о других египетских альковных и прочих законах, Белла узнала от Кифи. Они раньше подолгу шептались по ночам, когда весь дом спал. У Кифи, верно, никогда не было подруги - только шумные сестры, с которыми они жили друг у друга на головах, пока Синухет не взял Кифи в свой дом и не дал дочке плотника прекрасную собственную комнату.