Угли "Embers" (СИ)

Стоп. Минуточку. Он сказал «Хама», и глаза Зуко прищурились…

— Что ты знаешь про Хаму? — с вызовом спросил Сокка.

Зуко поднял руку и покачал головой.

— Если это та самая Хама, то Кузон встречал её много лет назад. Он оставил… записи. — Он помолчал, явно подбирая слова. — Если вам это поможет, можешь сказать Катаре, что её побег заставил домашнюю стражу месяцами стоять на ушах.

— Не думаю, что поможет, — признался Сокка. — Я считаю, что нам всем будет лучше забыть о том случае. То, что Катаре пришлось делать, чтобы сражаться с ней… ранило её. Я не думаю, что она понимает, насколько. Она ведет себя так, словно в порядке, а это не так. У нас не было времени, чтобы она могла поговорить с папой, и ради Аанга она натягивает улыбку, так что он не знает, как ей больно. Тоф хочет помочь, но это не то, во что она может швырнуть камень. А я просто старший брат, который не умеет покорять. По большей части, от меня нет толку. То, что сделала Хама, заставило Катару возненавидеть свое покорение. Ту часть себя, которая всегда была самой важной вещью на свете. Если она узнает про тебя…

— То может возненавидеть себя так же, как она ненавидит меня, — ровно закончил Зуко. — Я тоже этого не хочу. — Он глубоко вдохнул. — Возможно, ты заметил, что я не особо рассказываю об этом. Я знаю, чего хотят от меня духи. Я знаю, чего хотел бы от меня Аанг. И, будь всё проклято, нет. Весь этот бедлам зашел так далеко, потому что Похититель Лиц начал истерику. Единственный способ справиться с капризным паршивцем — сказать ему «нет». И стоять на своем. — Он снова взглянул на карту и криво улыбнулся. — Но поскольку ты всё понял… теперь я могу рассказать тебе, почему у нас получится.

— Получится, — скептически повторил Сокка. — Ты имеешь в виду найти Мудреца Огня, который может быть где угодно в Народе Огня. Если он ещё жив.

— Он может быть где угодно, — согласился Зуко, всё ещё странно веселый. — Но я в этом сомневаюсь. Он политический заключенный, он важен, и ему надо быть невидимым. Не так много тюрем отвечают таким требованиям. — Он ткнул пальцем в карту. — «Кипящая Скала». Самая надежная тюрьма в Народе Огня. Шансы за то, что Мудрец Огня Шию там.

Сокка рассматривал схему, посмотрел на почти круглый остров с острыми краями.

— Вы поместили тюрьму для покорителей огня посреди вулкана? Да это как посадить покорителей земли в каменный карьер!

— О, это не какой-то там вулкан, — Зуко почти что улыбался. — Сама тюрьма расположена на острове. В кратере вулкана. Окруженном кипящим озером.

Сокка посмотрел на карту, потом снова на Зуко.

Усмешка яорэна стала ещё шире.

Сокка ответил собственной усмешкой. Снова посмотрел на карту и начал смеяться.

— Кипящая вода… о, черт, я не могу дождаться, когда увижу выражения их лиц…

***

Хорошо было посмеяться, подумал Зуко. Особенно с тем, кто не верил в Судьбу, или в Великие Планы, или что всё ужасное, случившееся в твоей жизни, каким-то образом приведет к добру, если только верить.

«Дядя? Я люблю тебя, но верить в духов — это как верить в море. Конечно, оно больше нас, могущественнее. Но это не значит, что ему есть до нас дело».

Сокка знал это костями, так же, как Кузон знал гору Широтору. Так же, как Зуко надеялся, он узнает Асагитацу, если доживет. Надо было уважать мир вокруг, надо было уделять внимание, но доверять ему?

Он чувствовал, как далекие волны били о берег, и скривился. «Повернись спиной к морю, и оно убьет тебя».

Каждый хороший моряк знал это. Каждый морпех. Почему дядя не мог этого понять?

«Ну, дядя же из армии».

И смерть Лу Тена ранила его так, как младшему принцу не дано было понять. Даже сейчас Зуко не был уверен, что понял всю глубину случившегося. Кузон терял своих друзей, свою жену, свою надежду, но он никогда не терял свою дочь.

«Дяде нужно верить, что всё кончится хорошо. Что всему есть причина. Даже смерти Лу Тена. Если её не будет… зачем ему тогда жить?»

Теперь для Амаи, надеялся он. А скоро — не только для нее… о чем он не собирался думать. Сама идея до сих пор приводила его в ужас. Не говоря уже о том, что если Катара узнает, что Амая…

«Плохая идея. Даже не начинай».

Гораздо безопаснее думать о последнем споре с дядей перед отъездом. Который в итоге выкипел до сухого остатка «перестань просить духов о помощи, черт возьми».

Агни, как это было уродливо.

Уважение к духам — это хорошо, подношения им — тоже, но просить духов о помощи — значит влезать в долг перед Духом Мира, а Драконьи Крылья и без того с трудом оставались в живых. Асагитацу поставила перед ними задачу перевести её извержение в более безопасное и спокойное русло. Хоть как-то умалять направленные на это усилия — значит поджигать собственный веревочный мост.

И всё же, этого оказалось недостаточно, чтобы убедить Айро. Зуко пришлось переводить всё на личности.

«Я яорэн, дядя. Когда духи хотят что-то уравновесить, они приходят за мной, имею я к этому отношение или нет.

Я яорэн и я твой племянник. Когда ты открываешь долг, мне приходится за него расплачиваться. Только иногда духи не могут меня найти. Знаешь, кого они станут искать? Тех, кто рядом со мной. Мастера Амаю. Капитана Джи и его экипаж. Агента Широнга и весь клан Вэнов, включая Джинхая.

Ты хочешь верить в Мир Духов, что Аватар Аанг восстановит баланс? Отлично, но не смей втягивать маленького ребенка в твою личную войну!»

Ага, это было по-настоящему уродливо. Потому что дядя ухватился за кусок про яорэнов и попытался повернуть всё к тому, как он был доволен, что его племянник последовал воле духов и помог Аватару…

А это вылилось в острые как ножи слова о том, почему остановить Ко — вовсе не то же самое, что помогать Аватару, и как именно Аанг подрезал ноги Тоф, взяв с неё обещание, и… Зуко не хотел думать об остальном.

Дядя Айро ушел внешне невозмутимый, чтобы насладиться чашечкой успокаивающего чая. Зуко вылетел следом прямо на тренировочную площадку и разбил столько льда, что его хватило бы заморозить залив.

В сравнении с этим спор с Джи и морпехами о том, чтобы отправиться без телохранителя, был легким.

«Катара убеждена, что Тоф может принять мою сторону. А когда она чувствует себя в меньшинстве, то бросается в атаку. Сокка довольно хорошо представляет, какой вред я могу причинить сам по себе, а у Аанга аллергия на военную форму. Любой, кто не из Народа Огня, будет тут же пойман, если что-то пойдет не так; а любой, кто из Народа Огня, будет противостоять Хозяину Огня, а значит, напрашиваться на то, чтобы духи убили нас».

Нет, единственный, у кого был шанс сделать это, кто мог достать Аангу необходимого учителя, не завлекая Аватара прямо в очередную извергнутую Ко катастрофу, был изгнанник.

Конечно, как изгнанник, он был приговорен к казни на месте, но Зуко был твердо уверен, что будет в большей безопасности, попытав удачу с людьми, чем с духами, которые тучами слетались к Аангу, как мошки к огню.

Духи. Арг! Что ему делать с дядей?

«Проблема в том, что он поступает, как всегда, — размышлял Зуко, обдумывая одно очень старое воспоминание. — Подкапывается под людей, чтобы «помочь» им. Он поступал так с Озаем, когда тот был наследником Азулона. Он продолжал так поступать, когда мой отец стал Хозяином Огня. И он делал так со мной все три года на «Вани».

Конечно, тринадцатилетний мальчик, никогда не бывавший за пределами Народа Огня, изначально не должен был командовать кораблем, но к тому времени, как он разобрался со своим первым мятежом, Зуко уже понял, что слухи и проблемы, которые заставляли «Вани» мотаться по всему известному миру, всегда были на руку Айро.

Он всё равно следовал за ними. Какой у него был выбор? Аватар должен был где-то быть. Хоть где-нибудь.

«И он был. Но мне больше не тринадцать, и у нас проблема побольше, чем поиски Аватара. Так что мне делать с дядей?»

Пока что он не был уверен. Он надеялся, что охота за Шию даст ему время на размышления. Хотя подумать ему надо было не только об этом.