Ipso jure. /лат. «В силу закона.» (СИ)

— Слав, — женщина не знала с чего и как начать этот разговор. Но парень неожиданно поднял руку, предостерегая от дальнейших пустых слов:

— Мам, не нужно… Просто… просто я не хотел тебе наговорить обидных слов. Ты же сама знаешь — я вспыхиваю как спичка… — тут мальчик замолчал. — Мне тяжело смириться с тем, что… — у него из груди вырвался тяжелый вздох. -… что моя биологическая мать… так со мной поступила. — Он опустил глаза. И чисто механически погладил гриву единорога. Тот переступил стройными ногами, и выбил ослепительные искры, которые взметнулись вверх, своими копытами, и громко заржал.

— Прости, Тен… — обратился Вячеслав к дивному магическому существу. — Я и забыл, что животные откликаются на внутренний настрой волшебника… Мам, давай оставим этот разговор. Хотя бы не будем портить праздник другим…

— Но…

— Мама, давай… может, потом? Покатаешься на единороге? Он не будет против…

— Да?! Разве…

— Можно, — раздался позади обоих голос девочки. — Только спросите у самого Тена, будет ли он катать вас?

Рогозина обернулась — и тут обомлела: Луна гордо восседала на коне, но… Этот конь представлял обтянутый черной кожей скелет с большими крыльями и короткой гривой. Она дернулась — от испуга.

Полная противоположность сверкающему, словно освещенному солнцем, благородному единорогу. Полумна, улыбаясь, погладила по холке уродливое крылатое существо.

— Это мой любимый фестрал, его имя Дид.

— Это от «dead» — смерть? — блеснул знанием английского Слава.

— Да, — Полумна верхом на фестрале подобралась к ним, — к сожалению все боятся их, так как согласно поверью, они приносят в дом смерть… Они — другие…

— Да, — Рогозина поглядела на единорога и мельком окинула фестрала. — Вижу…

Они втроем замечательно провели время — Слава уселся на другого фестрала, сама Рогозина — на единорога, а Луна так и осталась на своем Диде, гуляя по окрестностям родового поместья и любуясь видами. До Нового года осталось всего ничего, и Рогозину в этот раз обрадовали — разрешили взять законные отгулы и провести их в относительном покое. Но вскоре наступающая темнота начала сильно мешать, и было решено пойти в дом.

Поднявшись в обеденную залу, Рогозина с остальными застала любопытнейшее зрелище — залу обносили не официанты, а… самые настоящие скелеты в белых в черный горох галстуках-бабочках. Их было трое. Один ставил столовые приборы, другой нес поднос с супницей, а третий — тащил полотенца и салфетки в салфетницах.

— О, мы рано — обед еще не готов! — Луна, будто бы так и должно быть — спокойно уселась за стол. Скелет, ближайший к ней, звонко щелкнул суставчатыми пальцами, привлекая внимание девочки и показал «пальцами» — два, а затем — ноль. — Через двадцать минут будет…

— Круто, — проговорил Вячеслав, — вот почему тебе даже охрана-то не нужна — эти… трое кого хочешь до смерти напугают!

— Я их и поэтому держу, — улыбнулась хозяйка. — На ночь лишь выпускаю.

В этот миг в залу вошел усталый Дмитрий Юрьевич. Он не удивился таким… необычным официантам.

— Завтра Новый год. Вот и еще один год отбыл… — проговорил мужчина, когда все уже насытились обедом. — Быстро же время летит — с каждым годом все быстрее и быстрее…

— Да, очень все… в этот год быстро закрутилось, — заметила Рогозина. — Письмо, магия и магическая школа, отъезд в Англию…

— Я пойду спать, — зевнул Слава сонно. — Вы как хотите, но я сегодня много катался и устал…

— Ужин не проспи только, — хихикнула девочка, — а я пойду с Невиллом пообщаюсь, по компьютеру…

— Идите, — отпустил их с улыбкой фсб-шник.

Как только они оба ушли, Дмитрий Юрьевич обернулся к Галине Николаевне:

— Я хотел бы вам сделать один сюрприз, прямо сейчас. Идемте за мной…

— Интересно какой? — спросила женщина идя следом за мужчиной.

Нет, она, конечно, ожидала всего, но…

— Ух ты! Это же… Не знала, что его еще делают! — Рогозина с восторгом вертела знакомую ей еще с детства упаковку.

— Да, это тот самый, советский пломбир. Делают, Галя, позволь мне так к себе обращаться.

— Позволяю.

Смеясь и разворачивая шуршащую обертку и поедая пломбир и запивая шампанским, оба взрослых, сидящих на широкой постели, наперебой травили друг другу веселые истории (и не только связанные с их работой). За окном началась метель, а спальня была полна веселых шуток и смеха.

Рогозина уже давно сняла с себя надоевшую шерстяную кофту и осталась в водолазке с высоким горлом. Шампанское ударило в голову, и сейчас женщина вела себя гораздо раскованнее чем обычно. Она распустила свои волосы из пучка, и сейчас они вольно рассыпались по плечам.

Вскоре бокалы с шампанским были отброшены в стороны, а оба — мужчина и женщина с жадностью начали целоваться друг с другом. Рогозина и думать забыла — что они в этом доме не одни, что заниматься «этим» сейчас было опрометчиво.

А чужие губы ласкают особо чувствительную точку на шее, руки ласкают ее грудь через тонкую водолазку и бюстгальтер… С ее губ рвется сладостный стон, и она уступает, впервые за много лет, покоряется власти над собой — власти мужчины, и позволяет уложить себя на широкое ложе…

***

— С добрым утром, — раздался ласкающий голос у ее уха, и Рогозина приподняла голову от подушки — напротив улыбался Дмитрий Юрьевич. Или… теперь просто Дима.

— Уже… утро? — рассеяно спросила Галина, пытаясь в полутьме различить циферблат будильника.

— И раннее. И Новый год настал. С наступившим.

— Вчера был подарок?

— Вчера было просто… на сладкое… А подарок как и всегда — под елкой… Ты вчера была просто великолепна…

Женщина, прикрывшись одеялом, медленно села в постели и повернулась, чтобы взглянуть на лежащего рядом с ней мужчину. И улыбнулась.

Неожиданно за дверью послышался топот и быстрые шаги. Крики с «С Новым годом!» звонко разнеслись по всему этажу.

— Так, дети встали. И нам с тобой тоже пора к елочке… — потянулся в кровати мужчина. — Куда там подевалась наша с тобой одежда…

«Детки» уже шуршали обертками и разрывали упаковку, весело повизгивая, находя все новые и новые предметы-подарки. Рогозина, улучив минутку, отлучилась к своей машине — доставала подарок для Вячеслава. Правда она не знала, понравится ли ему это…

— А ничего так, — Полумна подняла тяжелый, явно древний том по магической анатомии. — Почти везде искала эту книгу. Как она ее нашла? А тебе чего досталось?

— «Суперсовременные яды и противоядия к ним», — хмыкнул Слава, — вообще карьеру зельевара я делать-то не собираюсь… Но за подарок ей — больше спасибо, все-таки не все можно найти в библиотеке…

Полумна перехватила Дмитрия Юрьевича за локоть, и они, о чем-то беседуя, покинули семью Рогозиных. Галина Николаевна рассматривала подарок — богатое кольцо из белого золота с россыпью мелких бриллиантов, холодно сверкающее в электрическом свете.

— Красивое, — заметил сын. — А…

— У меня есть для тебя подарок. Правда… мне теперь кажется, что тебя не легко удивить, ты же волшебник…

— Да… Вот только я не совсем волшебник. Я просто маг, и пока без диплома, — Рогозин начал разворачивать прямоугольный и тонкий сверток. — Вау! Мам… это… это…

— Ну, — улыбнулась Галина Николаевна, — у тебя не было фотографии, где мы были все…

— Спасибо! — и парень, сжимая рамку, где было общее фото, бросился ей на шею.

— Слава… Слава… Я не новогодняя елка, чтобы так вешаться… Задушишь! — прохрипела с трудом счастливая женщина, так как объятия у сына были очень крепкие…

====== Разговоры-разговоры... ======

Как жаль, что все очень быстро кончается — кончились и праздники, и настала пора возвращаться под вековые каменные своды замка. Одним зимним утром Слава и Луна вместе с Галиной Николаевной и с Дмитрием Юрьевичем выстроились перед магическим камином, в котором уже зажгли огонь.

Все родители переобнимались напоследок, и попрощались со своими детьми. Теперь уже до самого лета…