The Beginning of the End (СИ)

- Пойдем, нас уже ищут!

- Только когда разрешит мисс Меила, - предупредила его Роза.

- Да, - радостно согласился ее новоиспеченный жених.

Оглядываясь по сторонам в поисках хозяйки, англичанка уже не знала, как выпутаться из этого положения. Но Меиле Наис в эту минуту было совсем не до них.

* Подразумевается Французский Иностранный легион, принимавший участие в Первой мировой войне и в боях и операциях по всему свету, в которых затрагивались интересы Франции. Французский легион состоял из наемников из различных стран, в том числе и самих французов, имевших проблемы с законом.

* Канопы - в девнеегипетской погребальной обрядности священные сосуды, изображавшие сокола, человека, павиана и шакала: в них помещались внутренние органы мумий, которые бальзамировали отдельно. Сердце, как “ответчика”, который должен был оправдать или осудить умершего перед лицом богов, оставляли в теле.

========== Глава 19 ==========

Меила со своим древним возлюбленным была на балконе Британского музея - под ними раскинулся ночной Лондон. Они как будто уже царствовали над ним.

Три тысячи лет назад это было только мечтой, призраком будущего, которого не могло быть у двоих смертных любовников в Та-Кемет. Теперь же…

Меиле казалось, что она снова спит, погружена в транс, - но это видение было ярче самой жизни. Рядом с нею была обретшая плоть мечта, разбившая оковы современной реальности, не оставлявшей иллюзий.

Пусть облик Имхотепа теперь был ужасен… каждого из цивилизованных людей, узревших его, верховный жрец Осириса заставлял поверить в то, что есть многое за пределами известной ему правды. А Меила увидела в воскресшем мертвеце того, кого она некогда любила со всею страстью: того, кто причинил ей муки и даровал блаженство, несравнимые ни с чем. Современный английский был слишком беден, чтобы выразить ее чувства, - как и речь Та-Кемет. Но язык Черной Земли был языком ее сердца.

- Я нашла тебя и вернула к жизни, - сказала Меила, улыбаясь возлюбленному. - Как Исида - Осириса. И ты, как он, будешь царем над живыми и мертвыми.

- А ты моей царицей. Ты виновница моей жизни, как Исида, - ответствовал Имхотеп.

И, глядя на него, Меила видела того, кто озарил ее жизнь в царском гареме… того, кто превосходил всех силой, красотой и мудростью. “Ты снова молод, ты снова жив, и теперь навечно”. Эти слова звучали при погребении фараонов - звучали и отзвучали, заглохнув среди скал западной долины мертвых: фараоны более не восстанут, и для Сети никогда не сбудется то, на что он уповал, будучи мнимым богом на троне. А Имхотеп, претерпев все пытки, восстал и возьмет то, что принадлежит ему по праву…

Сейчас перед нею был человеческий остов из костей и гнилого мяса - но внутренним взором она видела того, кому навеки вверила свою судьбу, тело и душу. Это сокровенное было прекрасно. Христиане тоже поклонялись истерзанному, распятому и воскресшему, - и тоже смотрели на него духовными очами…

Имхотеп уже целовал ее, и преобразился в ее объятиях в того, кем ему надлежало быть, - блистательным господином Та-Кемет, с медной кожей и твердыми мускулами, умащенным благовониями. Скоро, когда он воистину станет таким, он соединится с нею как муж с женой. Он уже знает, что Меила ждала его и хранила себя для него все эти годы.

- Мой господин, - тут их прервал Хафез.

Меила вздрогнула и повернулась к своему руководителю, который сейчас казался ей надоедливым и угодливым старикашкой. Однако просто так он не осмелился бы их потревожить!

- Мой господин, мы схватили мальчишку. Браслет при нем, как мы и думали.

Мальчишку?..

И только тут Меила полностью очнулась. Она слышала мельком, что браслета Анубиса в ларце не оказалось: и Хафез догадался, что это сын О’Коннеллов решил поиграть с ним и надел волшебный амулет. Только безмозглый мальчишка мог такое сделать. Теперь браслет было не снять, пока они не достигнут Ам-Шера, и пришлось захватить и самого Алекса О’Коннелла!

Тогда Меила почти не обратила внимания на переполох среди своих, вызванный этой догадкой. Она была поглощена объяснением с Имхотепом. Однако теперь им всем надо уходить!..

Меила Наис полностью вернулась в реальность.

- Нужно уходить, - поторопила она своего возлюбленного и господина. - Мальчишку будут искать, и полиция Лондона нас обнаружит!

Она сказала “стража”, подразумевая полицию, - в древнеегипетском языке не было такого слова, но Имхотеп отлично понял. Он рассмеялся.

- Не бойтесь. Эти стражники еще долго будут подобны схваченным в темноте.

Меила усмехнулась. Она видела, что Имхотеп оживил своих слуг, экспонаты Британского музея, - и мертвые воины присоединились к живым. О’Коннеллы и Ардет Бэй, который подоспел к ним на помощь, конечно, имели дело с такими существами и могли вступить с ними в бой. Но повредить мумиям обычным оружием было очень трудно. А уж какую панику слуги Имхотепа вызвали среди лондонских стражей порядка - можно было представить.

Какое там хватать преступников - хорошо, если эти люди не тронутся умом после таких событий. Если вообще поверят в то, что творится на улицах Лондона - и в Британском музее, храме науки и прогресса!

- Но медлить нам все равно нельзя, - теперь Хафез обратился к Меиле, говоря по-английски. - Нашему повелителю нужно замаскироваться.

Меила быстро объяснила Имхотепу, что требуется, и верховный жрец Осириса согласно кивнул. Ему уже приходилось это делать в Каире, когда ему прислуживал Бени Габор, приятель О’Коннелла. Мелкий предатель, оказавшийся весьма полезным.

Здесь же, в музее, для Имхотепа была приготовлена одежда - длинное темное платье, которое должно было сделать его похожим на какого-то восточного принца, и маска. Когда с помощью Хафеза Имхотеп оделся и его временное безобразие оказалось сокрыто, он показался почти величественным.

Привычка держаться так, словно он рожден повелевать, - привычка двигаться так, словно перед ним все должны расступаться, даже здесь, в самой что ни на есть европейской стране, производила сильное впечатление. А уж на исторической родине Имхотепа, в Египте… там он стал бы принцем, даже если бы не обладал своими сверхчеловеческими способностями.

Когда они вышли к остальным, жрецы Хафеза попадали перед Имхотепом на колени, - слишком велико было потрясение, когда им предстала такая царственная фигура. Имхотеп жестом велел им подняться. Он был очень доволен.

Они без помех покинули в темноте здание и сели в машины - Имхотеп, не выказывая никакого удивления, опустился на заднее сиденье безлошадного экипажа. Меила должна была поехать в другой машине, со своей служанкой: и в окне соседнего автомобиля египтянка увидела взлохмаченную светловолосую голову. Алекс, сын Эвелин.

Мальчишка был связан, но рот ему не заткнули: Меила догадывалась, что ему угрожали пистолетом, однако Алекс не потерял присутствия духа и только возмущенно сверкал глазами. Может, он еще попросту слишком мал, чтобы понимать, что ему грозит?..

Тут Меиле пришла в голову мысль, которая ее ужаснула. Египтянка подбежала к машине, где сидел Имхотеп, - однако обратилась не к нему, а к сидевшему рядом Хафезу.

- Послушайте, Хафез, а как мы протащим похищенного ребенка на борт?.. И у нашего господина могут потребовать документы!

Мысль, что у Имхотепа могут потребовать билет и удостоверение личности, была одновременно очень забавной и жуткой.

Хафез быстро повернулся к верховному жрецу и заговорил, подкрепляя объяснения энергичными жестами, когда ему не хватало слов.

Меила напряженно слушала, наклонившись к окну красного “Паккарда” и уперев руки в колени. Она разбирала сейчас меньше половины, но видела, что Имхотеп понимает Хафеза лучше, чем можно было ожидать.

У древних египтян издавна были в ходу документы, которыми они пользовались для ведения важнейших дел, - завещания, разрешительные письма, торговые и брачные договоры. Так что необходимость предъявления разрешительного письма корабельщикам Имхотепа не удивила. Дослушав своего господина, Хафез склонил голову и повернулся к Меиле.