Стон (СИ)

— Шерлок… — Старший Холмс отошел и снова уселся напротив, поймав, наконец, взгляд, полный растерянности и… боли? — Поедем ко мне. Поживешь за городом, успокоишься. А заодно успокоишь меня. Ты хотя бы представляешь, чего мне стоило это вранье? «Шерлок уехал, звонит, здоров, весел, бла-бла-бла…». Чертов ты эгоист! Нельзя так играть чувствами близких.

— Майк…

Шерлок редко называл его так.

— Собирайся, прошу тебя. Я не задам ни одного вопроса. Будешь просто жить, но рядом со мной. Отдыхать, думать…

Искушение было так велико, что Шерлок едва ему не поддался. Он сходил с ума от бессонницы, от воспоминаний и… страха. Каждый день, а тем более ночь были немыслимой пыткой. Две недели постоянного напряжения истощили все ресурсы душевных сил, которые были на исходе ещё там, в том доме…

Но он хорошо понимал, что если сейчас уедет, то сюда, на Бейкер-стрит, ему возврата не будет. Он уже никогда не сможет преодолеть страх, и сломается окончательно. Именно здесь, дома, один на один со своим унижением и своей постоянной болью он сможет как-нибудь выкарабкаться, сможет забыть и начать всё сначала. Во всяком случае, попытается это сделать.

Взгляд Шерлока потеплел и надолго задержался на лице брата, отмечая следы усталости и изматывающего беспокойства. На мгновение то, что произошло с ним, вновь показалось чужой историей, кусочком чьей-то придуманной жизни, по каким-то нелепым причинам воспринятой им, как своя собственная, настолько Майкрофт, его фундаментальность и правильность, были несовместимы с недавно перенесенным кошмаром. Это вселяло в Шерлока пошатнувшуюся веру в себя и в перевернувшийся с ног на голову мир.

«У меня получится. Я смогу».

— Дай мне немного времени, Майк. Совсем немного. Если я пойму, что не в силах справиться с… ситуацией, то приеду к тебе. Обещаю.

Майкрофт еле заметно качнул головой.

Он был категорически против и готов прямо сейчас схватить Шерлока в охапку и увезти от всего, что мучает его вот уже две недели. Но вынужден был согласиться, хотя сердце его сжималось от предчувствия чего-то трагического и неотвратимого.

— Хорошо. Надеюсь, тебе хватит здравого смысла.

Впервые в жизни Шерлок очень хотел, чтобы брат задержался у него подольше.

***

— Тук-тук.

На этот раз дверь находящейся наверху квартиры оказалась открытой, и настроение миссис Хадсон сразу улучшилось.

Всё последнее время, с момента своего возвращения, Шерлок запирался на ключ, чего никогда раньше не делал, и чего никогда не делала сама миссис Хадсон. Даже уезжая погостить к сестре, она оставляла дверь своей квартиры незапертой. Это был неписанный закон их совместного проживания, и он устраивал их обоих. Они никогда не нарушали жизненного пространства друг друга, не докучали частыми визитами и лишними вопросами, поэтому и жили не как соседи, а как семья, не прячась за закрытыми дверьми.

Как все женщины, миссис Хадсон была любопытна, особенно, если речь шла о таком необыкновенном человеке, как её постоялец. Но своё любопытство она мужественно усмиряла, тем более что Шерлок, хоть и нечасто, зато охотно с нею общался.

Время от времени они пили вместе чай, ведя неспешные беседы. Конечно, если это можно было назвать беседой, потому что говорила в основном она. Но Шерлок всегда внимательно слушал, и удовольствие получали оба.

Такие вечерние чаепития происходили довольно редко, и тем были особенно хороши.

Иногда миссис Хадсон кормила Шерлока обедом, потому что «нельзя каждый день есть какую-то дрянь», и справедливости ради стоит заметить, от её обедов Шерлок не отказался ещё ни разу.

Их мирное и обоюдоприятное сосуществование не нарушалось ни чем и никогда, за исключением тех дней, когда Шерлок с головой погружался в очередное увлекательное расследование, превращающее его в слабо реагирующий на внешние раздражители механизм.

В такие дни женщина оставляла его в покое, понимая, что сквозь броню его мыслительного процесса ей никогда не пробиться.

Теперь всё изменилось.

Доброе сердце миссис Хадсон тревожно замирало, когда дверь её дорогого Шерлока в очередной раз оказывалась закрытой на ключ. Это было странно и необъяснимо, и потому пугало.

Она не требовала объяснений, и уж тем более, не упрекала. Негромко барабанила согнутым пальчиком по деревянной поверхности и спрашивала, всё ли в порядке. Но чаще всего поворачивалась и уходила к себе, удрученно покачивая головой.

В такие минуты ей очень хотелось снова позвонить Майкрофту, но беспокоить занятого человека она не считала возможным, тем более что он был частым гостем на Бейкер-стрит и знал обо всём, что здесь происходит.

— Шерлок, дорогой, ты не занят? Я купила тебе кофе и молока.

— Спасибо, миссис Хадсон. Заходите, пожалуйста.

Шерлок с улыбкой шел ей навстречу — до прозрачности бледный и ещё более исхудавший.

— Ты не голоден? Я собираюсь испечь пирог.

— Когда я отказывался от вашего пирога?

— Вот и чудно.

Она повернулась, чтобы уйти, но задержалась на пороге.

— Шерлок…

Её спина, её плечи, вся её поза говорили о нерешительности, но тем не менее она спросила, не поворачивая головы: — Ты не собираешься прогуляться? Сегодня довольно тепло… — И повернувшись к нему лицом, неуверенно улыбнулась.— Дорогой, ты совсем не выходишь из дому. Меня это беспокоит. И Майкрофта тоже…

— Да, он мне уже об этом сказал. Миссис Хадсон, всё в полном порядке. Я очень занят, и не хочу никуда идти.

— Чем?! — Отчаяние так и прорывалось сквозь видимое спокойствие. — Чем ты так сильно занят, что вот уже две недели не покидаешь квартиру?!

Брови Шерлока сдвинулись в упрямую линию. Этот неожиданный разговор был ему очень неприятен. — Миссис Хадсон, прошу вас, не задавайте лишних вопросов. Вы не делали этого никогда.

Он с нетерпением ждал, когда женщина уйдет, но она продолжала стоять на пороге, явно желая сказать ему что-то ещё, но не решаясь продолжить этот мучительный диалог.

— Миссис Хадсон?

— Шерлок, дорогой, я вот о чем подумала на досуге… Может быть, нам найти для тебя соседа?

— Что?! О чем это вы?

— Наверху есть ещё одна спальня, замечательная, светлая комната. Если бы там поселился приятный, порядочный молодой человек… Вы могли бы с ним подружиться, куда-нибудь вместе ходить, развлекаться. Ты всё время один, Шерлок! Это неправильно.

— Вы же знаете мой неуживчивый нрав. — Шерлок подошел ближе и слегка приобнял её за плечи, едва заметно улыбнувшись.

Горечь его улыбки больно полоснула по сердцу.

— Господи, кто тебе это сказал?! У тебя прекрасный характер и светлая душа.

Шерлок негромко хмыкнул. — Вы очень добры, миссис Хадсон, но я привык смотреть на вещи реально. Кто меня выдержит? Да и мне здесь никто не нужен. Я одиночка.

— Шерлок! — искренне возмутившись, воскликнула женщина. — Ты ещё так молод! К чему думать об одиночестве? Тебе необходимы друзья… подружки. Я давно мечтаю о твоей свадьбе.

— О моей свадьбе? — казалось, Шерлок готов рассмеяться. — Я никогда не женюсь. Меня не интересуют женщины. И отношения не интересуют тоже.

Миссис Хадсон с трудом поборола желание хорошенько его встряхнуть.

— Я не хочу этого слышать! Ты красивый, умный, очаровательный мужчина. О чем ты только думаешь, говоря подобную ерунду?

— Я был бы очень рад, миссис Хадсон, если бы этого, как вы говорите, очарования во мне было чуточку меньше… Прошу вас, закончим этот трудный и бесполезный разговор.

По тону и взгляду Шерлока было ясно, что продолжать он не намерен, и еле сдерживает растущее раздражение.

Миссис Хадсон тяжело вздохнула. — Хорошо. Прости, мой… Прости. Пообедаем вместе?

— Да.

***

Оставшись один, Шерлок вернулся в гостиную, медленно опустился в кресло и закрыл глаза. Все говорило о том, что предложение брата придется принять. Справиться с тем, что он назвал ситуацией, не получалось. Он был опустошен, раздавлен страхом, завладевшим им властно и безраздельно.