Ipso jure. /лат. «В силу закона.» (СИ)

— Они оба колдуют непроизвольно. — Проговорила Луна, внимательно наблюдая за гоняющимися по траве друг за другом детьми. — У Сашки вообще врожденная способность управлять растениями и природой. Все мне сказали, что он будет магом земли… Первым родившимся магом земли за последние пятьсот лет…

— А кто…

— Маги земли могут вырастить из любого семечка — лес, из любой травинки — сад, из любого отростка — поле… Для них самая лучшая работа — это связанная с землей. Пахать, сеять, жать, разводить цветы и прочее… И такие маги не живут в городе — им нужно держать связь с природой постоянно. То, что Сашка сегодня провернул с дубом на наших глазах — это малая толика того, что он умеет или еще не совсем умеет, но догадывается, как это сделать. Очевидно, появление в нем таких сил связано с тем, где мы его с отцом зачали…

— Так это правда? — Поразилась Рогозина. — Вы…

— Да, мы зачали его в одном из моргов. И получился… так сказать, результат от противного. Из мертвого — в живое, из живого — в мертвое. Мы даже со Славкой ветви наших родов проверили — никто из наших предков такой магией точно не обладал. Вот так…

— А Тимофей…

— Тимофей вообще не боится животных. Никаких. Они его не трогают, даже сами просят их погладить. Наверное, у него что-то связанное с животным миром… Чудо, что в нем нет ничего от отца. Я имею в виду ликантропию, болезнь оборотня… Вообще он первый из известных нам, кто родился от связи оборотень-маг. Этому событию были многие рады… Просто теперь у многих из них есть надежда жить почти обычной жизнью, выносить и родить здорового ребенка…

— Это здорово, когда есть надежда, — проговорила бабушка, с любовью обнимая двух своих маленьких внуков, которые только что откуда-то принесли ей букет васильков с ромашками…

Комментарий к Цикл «Темные воды». Мирная жизнь. * Федеральный закон запрещает родственникам первой и второй линии работать в прямом подчинении у друг друга. Примечание автора.

====== Эпилог. ======

В этот солнечный день все казалось ярче. Цветы раскрылись во всю свою мощь и силу, деревья, казалось, еще не весь свой зеленый цвет отдали жаркому, испепеляющему солнцу, птицы пели щебетали.

Один лимузин с флагами и две машины-внедорожника ждали кого-то во дворе больницы, у входа, где встречали счастливых, ставших родителями, людей. Рядом располагался и главный вход, куда и откуда шли остальные люди и больные.

Первым, кого радостно встретили, это был Вячеслав, спускавшийся с белых ступенек уже без трости и самостоятельно.

— О-о! — радостно проговорил он, когда наконец-то переобнимался со всеми. — Как приятно, что меня так встречают! Привет-привет! А где наша главная виновница?

— С минуты на минуту ждем! — отозвался Невилл. — А-а-а!!! Вот и они!

Улыбающаяся Гермиона выходила из родильного отделения с новорожденной пятидневной малышкой на руках, почти не видной из-за всех одеял и большого розового банта. Невилл побыстрее всучил роскошный букет медсестре, и помог боевой подруге спуститься со ступенек.

— Привет, Гермиона! — проговорил Вячеслав. — Так как я тебя еще раньше всех-всех поздравлял (и видел малышку), то еще раз поздравляю с рождением маленького чуда, и желаем вам обеим здоровья, ума и красоты!

— Спасибо, — рассмеялась Томас. — Какой день сегодня чудесный!

Малышка побывала на руках у всех присутствующих и начала всхлипывать от такого потока новых звуков и новых картинок, цвета и запаха. Гермиона кинулась ее укачивать и убаюкивать.

— Сейчас в Министерство, а затем в Фонд! — провозгласил Вячеслав, стараясь перекричать смех.

Сегодня все оделись поприличнее: предстояла церемония награждения наградами, почетными знаками и медалями. Детей Полумна оставила под присмотром в Фонде, где сейчас накрывали столы по поводу возвращения главных меценатов и управляющих с линии фронта.

Машины, как назло, наглухо застряли в пробке. Всем пришлось вылезать и идти ногами к ближайшему метро. Гермиона оставила девочку-малышку целительнице, специально нанятой для временного присмотра за Дарьей. Она специально покормила ее перед самым выходом, да еще и дополнительно воспользовалась машиной для сбора грудного молока — на всякий случай, вдруг проголодается! В общем, две склянки тоже остались целительнице.

— Далеко нам? — проговорила она, захлопывая дверцу машины.

— Да нет, пять минут шагом… — сказал Невилл.

— Я на каблуках! — проговорила женщина с раздражением.

— Извини, Томас, у меня персонального самолета еще нет! — ответил Рогозин, так же, как и она, возвращая раздражение ей с процентами.

— Тихо! — рыкнула Галина Николаевна на молодежь. Она тоже была вызвана в Министерство сегодня. — Идем быстрее!

До метро все, чертыхаясь, дошли не за пять минут, а за десять. Заскочили чудом в закрывающиеся двери, и поехали по кольцу. К счастью, задние располагалось рядом, и можно было больше не торопиться.

Невилл, вместе с Вячеславом, согнал трех студентов с насиженных мест, чтобы женщины сели. Рогозина, будучи при полном параде в полковничьих погонах, села, испытывая некую неловкость от скользящих взглядов. Гермиона с облегчением вытянула ноги вперед — отвыкла она, за долгие годы, носить туфли на каблуке. Луна единственная, кто чувствовал себя из всех вольготно, схватив Вячеслава за галстук, что-то со страстью шептала ему на ухо. Судя по всему, приятное… Невилл, напялив наушники, слушал энергичную музыку.

Электричка, громыхая, домчала их до места назначения, и высадила их на нужной станции.

Рогозина, конечно, была в этом помпезном зале с белыми колоннами, но ее, обычно, награждали весьма скромно и тихо. Но в этот раз…

Все стулья были заполнены людьми. Самыми разными. Одну половину она узнала, другую — могла только догадываться о роде их деятельности. Компания была смешанная — и маги, и люди сидели вперемешку. Так же стояли вместе флаги Великобритании и России, чего раньше никогда не бывало.

Рогозин то и дело махал кому-то, улыбался и пожимал руки. Невилл быстро побежал вперед и нашел всем их места.

На сцену вышел Юрий Эдуардович, и проговорил в микрофон:

— Итак, все в сборе. Сегодня мы с вами собрались…

— Грюм здесь! — резко зашептал тут же Невилл и Рогозин круто обернулся — и правда, сзади, далеко от сцены, восседал его непосредственный начальник, учитель и опытный стратег-мракоборец. Так же, на заднем ряду, Вячеслав различил и обеих Боунс, Сириуса и Кингсли.

— Тихо! — прошипела Гермиона, — вы оба мешаете!

Мужчины, приняв самый, что ни на есть, мирный вид, снова начали слушать речь Министра Магии всея России.

-… итак, мы больше никогда не должны допустить такого распространения зла на всем земном шаре. Я хотел бы сейчас провозгласить минуту молчания, в честь убитых и павших при контртеррористических операциях и боях.

Все молча поднялись со своих мест, терпеливо слушая как отбивает секунды метроном. Кто-то при этом не сдерживал своих слез и сухих рыданий — много, очень много невинных людей, рядовых волшебников и военных погибло в этом кровавом аду.

Минута закончилась. Все сели на свои места.

— Итак, я хотел бы пригласить сюда магическую делегацию из Англии, так как именно эта страна из-за действий террористов…

— Спасибо, — прервала голос министра магии, Амелия Боунс, — мы приступаем к самой торжественной части — это вручение наград за доблесть, честь и отвагу, которые проявляет в этой жизни не каждый взрослый человек… Итак, — развернула она свой пергамент, — посмертно награждены орденом Мерлина третьей степени следующие волшебники…

Ордена, в основном, получали родственники убиенных. Нередко — ордена отправлялись к друзьям и знакомым. Там они, после, положат или принесут их в могилы…

— Ордена Мерлина второй степени вручаются… посмертно… Люпины, Римус и Нимфадора…

Вперед вышла Андромеда во всем черном, и коротко взяла из рук Кингсли два красивых ордена. Рогозин встал с кресла — он хорошо знал, как было трудно ей приехать сюда…