Ipso jure. /лат. «В силу закона.» (СИ)

— Много, Слав, — закрыла женщина веки, — но… Мы знаем, что никто не толкал их и не заставлял сражаться. Добровольная, почетная смерть на поле боя — это целиком и полностью их выбор… Сейчас все еще собирают тела.

— Кто из наших…

— У многих тяжелые травмы; умерли… — она задумалась. Но сказала: — Фред Уизли; скончалась сутки назад от ран Лаванда Браун, защитившая от оборотней пару человек-маглов; потом… братья Криви… хорошие были журналисты… Еще с десяток магов не досчиталось, нужно делать опознание и определять по анализу ДНК…

— Мать этого не переживет… — пожалел ее Вячеслав. — Зато мы теперь знаем, что делать с Роном…

— Пожизненное, — тихо проговорила она.

— Да. Я поклялся Джинни, что не принесу их семье боль. Хватит и того, что случилось… Министерство?

— Министерство и другие административные объекты освобождены… Это касается и банка — гоблины нам даже сильно в этом помогли, натравив драконов-охранников на них…

Угадай, кто сейчас ВРИО Министр Магии?

— Тут и гадать не нужно. Амелия Боунс…

— Именно! Сегодня мы труп Лорда уничтожаем…

— Сегодня? А как же я?! — с обидой проговорил Рогозин.

— Тебя целители не отпустят… Да и не надо тебе, по большему счету, это видеть… — честно сказала она, дотрагиваясь до перебинтованной ноги. — Лечись, лучше, и отдыхай…

— Н-да… — Слава тоже дотронулся от гипса. — А когда его снимут?..

Ради Лорда одну из стен в Министерстве превратили в полностью стеклянную Хорошо, что есть магия…

В каменной ванне уже плескалась ядовитая смесь. Пары от нее поднимались в воздух, но пока выхода не для них не было — вентиляция помещения не делалась специально.

Маги и люди, что прибыли специально для того, чтобы посмотреть на своеобразную «процедуру», молча ждали и смотрели на «сосуд» с химией.

Тело Лорда Полумна привезла на каталке вместе с санитаром, который ей помогал. Двое людей в химической защите и респираторах, сначала открыли молнию, показывая всем тело величайшего убийцы Англии всех времен, затем закрыли молнию, и открыли дверь, входя в своеобразную «постройку». Полумна присоединилась к мадам Боунс.

— Госпожа министр, морг вычищен… — прошептала она ей.

— Спасибо… Они пошли… — кивнула женщина на стекло.

Двое рослых мужчин там уже снимали с каталки тело. Схватившись за концы трупа, оба отволокли его к ванне, и встали по обе ее стороны, дожидаясь сигнала начала. Невилл, настроив камеру, начал снимать.

Боунс коротко взмахнула своей волшебной палочкой, высекая фиолетовые искры. Началось…

Оба мужчины за стеклом одновременно начали опускать труп в кислоты. Все жадно смотрели как труп в мешке постепенно расползается в желеобразную массу. А потом и вовсе, исчезает…

Оба мужчины уходят; за ними хлопает входная дверь; сначала они раздеваются в пристройке, как попало бросая вниз химическую защиту, а затем оба оттуда выходят.

Из пристройки первым вышел знакомый вам Сириус Блэк, у которого все лицо было в шрамах — в последней битве ему досталось только по, так сказать, «по морде». Впрочем, он с иронией относился к этому — зато хоть живой.

Грюм был жив, хотя ему тоже изрядно досталась — руки были в бинтах, мизинец на левой руке ему ампутировали — восстановлению, сожженный до кости, не подлежал, но хотя его пытались удержать в койке, он заявил, что не сможет пропустить такое зрелище, которого он ждал едва ли не всю свою жизнь. Поэтому его быстро залатали, влили все необходимые зелья и отправили сюда, с клятвенным обещанием, что он вернется в свою койку обратно.

— Как Рогозин? — спросил мракоборец у Полумны, — он очнулся?

— Очнулся. — Проговорила блондинка, — расстроился, что его не пустили сюда, да и я отговорила…

— В чем-то ты права, — заметил Аластор. — Когда вы возвращайтесь?

— Как только Слава поправится, встанет на ноги…

— Я домой хочу, — проговорил Рогозин, глядя за оконную раму, — надоело киснуть здесь…

— Я тоже хочу в Россию… — честно сказала Полумна, — но ты еще не восстановился толком! Всего четыре дня прошло!

— Папа! — Александр Рогозин, услыша, что говорит матери отец, спросил у него: — А мы скоро улетим?

— Да, мой хороший, — улыбнулся Рогозин сыну, — мы все полетим на одном самолете, домой… Как только у меня ножка поправится…

— Привет, Гермиона, — проговорила Полумна, когда «глубоко беременная» ввалилась к ним, — что насчет тебя? Пустят в самолет?

— Зелье дадут, и я поеду с сопровождением… — она, поддерживая свой живот, аккуратно села в свободное кресло. Тимофей, задумчиво вертевший своего дракончика (Невилл позже сделал игрушку и для него), с интересом глянул из своего угла на нее. Он нечасто видел миссис Томас у Рогозиных в гостях. — А там дальше госпитализация в персональную палату…

— К-хм… Это не совсем больно, скорее… Неприятно… — нашлась Полумна, которая никогда ничего лишнего в присутствии детей не говорила.

— Всем привет! — сказал радостно Невилл, входя ко всем.

— Привет, — хором сказали все. А Сашка моментально отлетел от окна и на полной скорости запрыгнул к крестному на руки:

— Крё-ё-ёсный, привет!

— Привет, зайчонок… Как у нас папа поживает?

— Хорошо, — проговорил Вячеслав с постели вместо сына. — Думаю, мы все скоро отправимся на родину, домой…

— Быть может, даже завтра, — сказал Полумна, поманив к себе Тимофея, — возможно, мне удастся уговорить целителей выпустить нас…

— Как только тебе сообщат результат, то мы вылетим немедленно. Где там наши старые, родные сим-карты?..

Тихонов, оставшись, как и обычно, ночевать в ФЭС, пробудился ото сна — компьютер противно и громко запищал, показывая, что что-то происходит.

Похлопал глазами, затем протерев их кулаками, снова уставил в экран в полном удивлении. Затем начал спешно-спешно искать телефон, и стукать по кнопкам, вызывая Галину Николаевну.

Через где-то минут пять очень раздраженный голос начальницы гаркнул в трубку:

— Иван, три часа ночи на дворе!!!

— Здравствуйте, Галина Николаевна, и вам не хворать. Я к вам чего звоню, — бодрый голос программиста, казалась, разозлил ее еще больше, — у меня большие радостные новости: к вам возвращается ваш сын. Его частный самолет вылетает в Россию из Англии через пару часов!

В трубке с минуту молчали, переваривая информацию, а затем Рогозина сказала совсем просто:

— Да? Иван, громадное спасибо тебе!!!

— Да не за что… Время прилета — приблизительно одиннадцать часов уже этого утра…

— Коль… Кол-я-я!!! Просыпайся! — пыталась растолкать мирно спящего в этот час мужчину, начальница ФЭС.

— Галь, — простонал майор, стараясь прикрыться подушкой, — чтослучилось?! — неразборчиво пробормотал он.

— Славка приезжает!!! Давай, вставай!

— Какой-такой Славка… — до спящего пока плохо доходила информация.

— Да проснись же ты! — зло проговорила женщина и уже с силой вырвала из его рук подушку и огрела ей его по голове. — Мой Слава, мой сын!!!

— Что?! — тут же вскочил мужчина в постели и выпрямился, — он… возвращается?! Правда???

— Да-да, — Рогозина кинулась искать в темноте домашние тапочки, а на прикроватном столике — найти рукой заколку для волос, — и он прилетает сегодня в одиннадцать, а у нас в доме кроме макарон, каши и гречки ничего нет! Чем будем кормить еще… как минимум четверых человек, а? Я уже не говорю о том, где и как их будем размещать…

Круглов тоже вскочил, и до него быстро дошло — к их «семье» прибавится двое взрослых и двое маленьких детей!!!

— Тогда я сейчас оденусь, и поеду в ночной… — мужчина бросился к своим вещам, лежащим на стуле.

— Мне надо придумать, чем их кормить, и как быстро это приготовить… — схватилась за голову женщина. — Ты давай, побыстрее!!!

— Да понял я!

Кое-как отбрехавшись от генерала, и сославшись на внезапно заболевшего отца, Рогозина, и находящийся (о, чудо!) в официальном отпуске Круглов, и ее охрана, Олекса, сейчас сидели в машине, которая привычно застряла в пробке перед аэропортом. Рогозина, проклиная все на свете, с отчаянием смотрела на наручные часы: время прилета самолета все приближалось, а они не двигались с места.