Свободная вакансия (СИ)

Мириам облизнула губы, взвешивая риски.

— Для этого мне придется запрашивать разрешение через вашего директора, а доктор Чилтон и так сунул нос везде, куда не следовало. Я предлагаю неофициально. Помните, очень полезно иметь в должниках агента ФБР.

Уилл задумчиво склонил голову, делая вид, что сомневается.

— Оставьте папку на ночь. Ничего не обещаю.

Агент Ласс действительно оставила ему папку с делом, не забыв предупредить напоследок:

— Если продадите фотографии Нэшнл Тетлер, я лично прослежу, чтобы вы никогда не нашли себе работы в этом штате.

Уилл кивнул и проводил ее до выхода, уже мысленно прикидывая, как можно использовать их знакомство в своих целях и в то же время избежать встречи с Джеком Кроуфордом и уж тем более с Аланой.

Вот кто точно мог помешать его планам. Уилл долгое время пользовался ею, чтобы добраться до информации ФБР. К счастью, они расстались друзьями, а не чем-то большим. Алана не глупая женщина и прекрасно понимала, что Уилл не позволит их отношениям быть здоровыми. Он бы вцепился в нее, как утопающий за последнюю соломинку.

Объяснять, где он был все эти шесть лет и какого черта он работает под руководством Чилтона под чужой фамилией, он тем более не собирался.

Оставшись один, он снова посмотрел на визитку. Уилл мог распознать хорошую возможность, особенно когда она попадала в руки. До ужина он был свободен, так что он сел за стол и открыл папку, периодически поглядывая на камеры.

— Привет.

Уилл прочел первые страницы дела, когда в железных дверях появился Мэтью и, удерживая руки в карманах, прислонился плечом к створке. Возможно, у него в кармане нож. Уилл вернулся к чтению, следя за ним краем глаза.

— Привет. Ты не остался на чай.

Мэтью расплылся в улыбке:

— Подумал, что ты не будешь рад незваным гостям.

— Везде есть свои исключения. Раз с тобой нет полиции, я подозреваю, что тебе от меня что-то нужно. Я весь внимание.

Мэтью огляделся, не подслушивал ли кто их, и снова уставился на Уилла.

— Это ты убил судью?

— О чем ты?

— Ты специально убил в моем стиле. Я вот думаю, зачем? Подарок или оскорбление?

— У тебя есть стиль?

— Ты можешь не осторожничать, здесь нет прослушки.

Уилл с сомнением смерил его взглядом с ног до головы.

— Я тоже чист. — Мэтью вынул руки из карманов и помахал ими на уровне лица, а затем сел на стул, на котором раньше сидела Мириам. — И согласись, если бы я хотел, чтобы тебя поймали, я бы сделал анонимный звонок, чтобы твой милый домик в глуши навестили офицеры правопорядка. Ну так что?

— Мне было интересно, — после небольшого молчания произнес Уилл, — воссоздать твою работу.

— И как? — несмотря на спокойный голос, во взгляде Мэтью мелькнул голодный блеск.

— Я же сказал. Было интересно. Я никогда не встречал такого, как ты. — В его словах была половина правды и уж тем более никакой похвалы. — Почему ты меня не сдал?

— Братья по охоте должны помогать друг другу, не считаешь? Зачем ты тут?

Уилл удивленно приподнял брови.

— Убить Ганнибала Лектера, конечно.

========== Часть 7 ==========

Нэшнл Тетлер от 2 ноября 1977

Мой дорогой друг,

Абигейл больше с нами нет, и ее уход из жизни стал для нас большой потерей. Должен признать, я не чувствую, что сделал все от себя зависящее, чтобы удержать ее на этой стороне. Я говорил ей, что самоубийство — это враг, с которым ей предстоит тяжелая и упорная борьба. К сожалению, эта битва была проиграна даже раньше, чем я мог предположить.

Погруженный в печаль, ты хранишь молчание, и я уважаю и разделяю твою скорбь. Ты знал, что в древности у разных народов, несмотря на различие культур и истории, были очень похожие траурные традиции? Женщины и мужчины стригли волосы, плакали, восхваляли умершего, занимались самоистязанием: раздирали лицо, шею и грудь, чтобы кровь смешалась со слезами, протыкали руки стрелами и отрезали уши. И чем больше была любовь к покойному, тем глубже должны были быть раны.

Ты бы хотел, чтобы твоя душевная боль была видимой? Задерживается ли нож в твоей руке? Смотришь ли ты на еду или несколько дней провел, даже не вспомнив о собственных нуждах? Я беспокоюсь за твое здоровье, пожалуйста, позаботься о себе.

По традиции в Китае раньше изготавливали куклу-двойника: из куска белого шелка и ниток. На ночь куклу укладывали спать, а утром сажали за стол. Выбери самый лучший шелк и раздели с Абигейл еду, мой дорогой друг, и пусть это будет самый лучший праздничный ужин, который ты когда-либо готовил. Могут пройти месяцы и даже годы, прежде чем ты сможешь сжечь куклу. Храни ее и помни: часть ее жива и навсегда останется с тобой в твоем сердце.

всегда твой,

Г.

Ганнибал,

Я не знаю, чего ты от меня ждешь. Что я буду искать в тебе утешения? Изолью свою душу и приму потерю? Уверен, этот расклад бы тебя полностью устроил, после того как ты… после того, как ты забрал ее у меня.

Я тебя не виню. Как можно винить хищника в том, что он следует своей природе? Я виню себя в том, что с самого начала знал, что ты не терпишь конкуренции. Что при первой же угрозе ты устранишь все, что мешает достижению твоей цели. Нет, ты не врешь и действительно сожалеешь о смерти Абигейл. Но лишь как о вынужденной потере ради великой цели, а не как о по-настоящему близком человеке.

Она была мне как дочь, и я тебя за это не прощу. Никогда.

Прощай, Ганнибал.

Нэшнл Тетлер от 16 ноября 1977

Мой дорогой друг,

Животные защищаются, когда им больно, и я понимаю твою реакцию. Но подумай сам, ты отказываешь мне в глубине моих собственных чувств? Ты думаешь, мне неведомы сильные эмоции?

Когда-то и у меня была обязанность заботиться о юном, беззащитном существе, которое полагалось на меня даже больше, чем Абигейл на тебя. Моя сестра. Миша. Когда родители оставили нас — не по своей воле, а из-за настигшей их внезапной смерти во время войны — она была единственным близким мне человеком во всем мире. И я не смог о ней позаботиться.

Я до сих пор помню тепло ее тела в своих объятиях, и мне никогда не забыть крик о помощи, прежде чем ее у меня забрали. Позже я нашел этих людей, и они заплатили сполна, но ее уже было не вернуть. Как и не вернуть Абигейл.

Разбитая чашка не склеится заново в этом мире. Может, когда-нибудь мы откроем для себя другой. Или создадим его сами? Я хотел бы надеяться.

твой,

Г.

Нэшнл Тетлер от 14 декабря 1977

Мой дорогой друг,

С сожалением я вижу, что ты серьезно решил попрощаться. Тем больнее, когда я тебе открылся, а ты не принял моего подарка. Ты утверждаешь, что мои слезы — крокодильи? Разве я не достоин твоего доверия?

Ты ранил меня куда глубже, чем думаешь.

Обвиняя меня бездоказательно, ты пытаешься снять с себя часть вины. Но ведь не у меня Абигейл просила помощи, не мое имя кричала в спину, прося забрать с собой. Это был твой выбор, и тебе жить с его последствиями. Она сделала свой.

Ты отказываешь не только мне, но и ей в свободе воли. Не слишком ли для одного человека? Ты думаешь, что готов к последствиям собственных решений, мой дорогой друг, но все, что тебя ждет — это одиночество. Твое собственное наказание за грехи, которые, как ты думаешь, ты совершил.

Ты собираешься опрометчиво сжечь мост, ведущий ко мне, зная, что собрать его обратно будет практически невозможно. Я же напротив считаю, что наша связь только окрепнет, и тебе не освободиться от меня, пока я дышу. Как и мне от тебя.

Не делай глупостей.

твой,

Г.

3 октября 1981 год

— Обнаружены два тела на железнодорожной станции Ричмонда с отпечатками пальцев Ингрема. Мистер Бернардон, — адвокат тяжело вздохнул, — это ваш шанс вылезти из этой дыры. Смените показания. Мы можем заявить, что Ингрем воспользовался своим положением и запугал вас. То, что вы запихнули его в мертвую лошадь, нам уже не исправить, но я смогу добиться для вас лучших условий. Мистер Бернардон, вы меня слышите?