Свободная вакансия (СИ)

Пятница — Ребекка, латинские танцы.

Суббота — выставка/театр/кино

И еще много-много подобных надписей с краткими записями в скобках. «Любит киви», «купить пионы», «любимый цвет — фиолетовый», «живет с собакой и кошкой, Руби и Рози».

Как Уилл и ожидал, после поимки Питера, Ингрем преспокойно продолжил убивать. Но не здесь, не в доме, в этом он был уверен. Скорее всего, Кларк отслеживал их по пути домой, предлагал подвезти после шапочного знакомства. Пара свиданий — все, что нужно было Ингрему, чтобы втереться в доверие, после чего девушки быстро исчезали.

Всегда одинокие, незамужние, живущие без семьи и близких. Отчаянно ищущие нормальных отношений, и пусть парень улыбался уж слишком много, все это можно было списать на то, что он хотел понравиться.

Уилл достал из сумки инъекционный пистолет, который одолжил с работы — арка охранников не считала пластмассовый корпус, а ребята уже пару дней пропускали Уилла без досмотра. Благо, хоть на входе они всегда держали ухо востро, особенно много внимания уделяя молодым медсестрам.

Он поднялся на второй этаж и стал ждать, усевшись в кресло возле окна, чтобы видеть всю улицу. В шестом часу Кларк Ингрем вернулся домой.

— Он с девушкой, — произнес Гаррет Хоббс, появившись совсем рядом. Засохшая кровь на лице и рубашке. Его мертвые белесые глаза смотрели на парочку, целующуюся в машине. Для нее Уилл мог воспользоваться второй ампулой ацепромазина, но только в крайнем случае.

Ингрем вышел из машины, поцеловал девушку еще раз на прощание и махнул рукой. Идеальный джентльмен. Уилл смотрел, как они прощались, и перед его внутренним взором разыгрывались события дня.

Кларк в одежде, больше подходящей библиотекарю: мягкий пуловер под пиджаком и бежевая рубашка, сделал вид, что у него что-то стряслось с машиной и вынудил Луизу предложить ему свою помощь. Все было разыграно как по нотам. Только машина скрылась за поворотом, улыбка сошла с лица Ингрема как потекший грим.

— Пора.

Уилл поднялся с кресла и встал за дверью. Ингрем тем временем зашел в дом, насвистывая какую-то приятную мелодию.

— Он представляет, как будет ее убивать. Уже завтра, чтобы вплотную заняться следующей.

Уилл посмотрел на Хоббса, и тот пожал плечами:

— Луиза слишком простая, Ребекка интереснее. Ты видел, сколько по ней записей, он следит за ней уже два месяца. Ты бы поступил иначе?

Он отрицательно покачал головой.

— Ну вот. Приготовься, он идет наверх.

Уилл услышал шаги на лестнице. Его сердце билось спокойно, не больше восьмидесяти ударов минуту. Дверная ручка повернулась.

— Дождись, пока будет видна шея. Задержи дыхание и стреляй. Будь готов вырубить ударом рукояткой, если не попадешь.

Ингрем зашел в комнату, включил свет и направился к кровати к своему ежедневнику. Уилл неслышно сделал несколько шагов следом, сосредоточившись на собственном дыхании. Раз. Ингрем остановился, увидев, что ежедневник открыт на последней странице. Два. Уилл навел пистолет на неподвижную цель. Три. Бам.

Кларк хлопнул себя по шее в место укола, нащупал хвост от дротика и удивленно обернулся.

— …увидев пятна в высокой траве и услышав шелест, древний человек не успокоил себя, что это цветы и ветер, а испугался, что это тигр, и бросился наутек. А вы видите тигра в траве, Уилл?

— Добрый вечер, мистер Ингрем, — произнес он.

Кларк упал на одно колено от наступающей слабости.

— Кто? Кто вы?

— Я друг Питера.

Его глаза удивленно расширились, хотя это могло быть и последствие большой дозы ацепромазина, которая вырубала здоровую лошадь за пятнадцать секунд.

— Для серийного убийцы с вашей историей успеха, мистер Ингрем, вы вели себя очень беззаботно. — Уилл склонил голову и улыбнулся. — Что будем с этим делать?

Ответить Кларк уже не смог и, упав на бок, отключился.

Уилл вернулся в Вулф Треп затемно. Из теплого салона машины с мурлыкающей по радио музыкой он вышел под ночное небо в тишину леса. Не полную тишину в прямом смысле слова: шелестели деревья, дул ветер, его дом с темными окнами безмолвно стоял посреди высоких кустов. Чувствуя себя усталым, но удовлетворенным, Уилл поднялся по ступеням, включил свет над верандой и замер возле двери. Утром царапин на замке не было.

— Какая ирония. — Хоббс устроился на деревянном стуле, вытянув длинные ноги. Из раны на шее проглядывали связки и блестящие мышцы. — Ты забрался в дом к маньяку, а кто-то в это время нашел твою нору, мангуст.

Уиллу хватало ума не отвечать собственным галлюцинациям, особенно, когда нарушитель спокойствия мог ждать где-то поблизости. Он сделал вид, будто забыл что-то в машине, и ушел из-под света в тень кустов. Обыск вокруг дома ничего не дал, но, скорее всего, утром он найдет на подъездной дорожке следы не только своей машины.

Он достал пистолет, на этот раз вполне настоящий, девяти миллиметровый Смит и Вессон, и, использовав ключ, осторожно зашел в дом через заднюю дверь. Кто бы ни был в его доме, он уже ушел, оставив все на своих местах. Проверив все от подвала до крыши, Уилл включил свет на первом этаже и подошел к кровати, где лежал Гейб.

Тот сонно посмотрел на него в ответ, вокруг глаз остались следы от слез.

— Привет, прости, что задержался. Были дела в городе. Тебе что-нибудь нужно? Пить? Есть?

Гейб невнятно промычал после первого предложения.

— Сейчас принесу, никуда не уходи.

Ему в спину раздалось фырканье. Попив с трубочки и позволив Уиллу вытереть ему подбородок, Гейб тяжело вздохнул, уставившись в потолок.

— Кто-то заходил сегодня днем, — сказал он, следя за реакцией.

Гейб на него даже не взглянул.

— Это был Мэтью, не так ли? — Тот кинул на него опасливый взгляд, будто боясь, что Уилл разозлится. — Ты думал, что он тебя освободит? Надеялся на спасение, а потом увидел, как он улыбается, и все понял?

Гейба перекосило от омерзения, и он отвернулся к окну.

— Видишь, — Уилл дружески похлопал его по колену, прежде чем встать с постели, — я же говорил, что тебе повезло со мной. Вокруг есть люди намного хуже.

— Только вот что ты теперь будешь делать? — вмешался Хоббс, оказавшись прямо у него за спиной. — Мэтью стал проблемой.

— Я со всем разберусь.

========== Часть 6 ==========

Ганнибал,

Спасибо за подарок, я его получил и использовал по назначению. Боюсь, газеты об этом убийце ничего не узнают. Девон Сильвестри, студент-медик, отбыл во Флориду нынче утром по зову сердца, о чем сообщил в письме, оставленном для своей девушки Элоизы.

Я рад, что ты нашел с Абигейл общий язык, ей не хватает людей, которые могли бы ее поддержать, особенно сейчас, когда почти каждый в кампусе считает своим долгом выразить ей свое презрение. Она хочет бросить учебу и уехать со мной, но я посоветовал ей повременить. Моя жизнь вряд ли подойдет для подростка, тем более только что потерявшего отца, да и привлечет очень много нежелательного внимания, тогда как я всеми силами стараюсь его избегать.

Я хотел тебя спросить и боялся, что ты сочтешь это издевкой, но мне правда интересно. Чего больше всего тебе не хватает в заточении? Солнца? Свежего воздуха с запахом озона после дождя? Еды? Того, как пахнет свежеприготовленная человечина? Ладно-ладно. Шучу.

Скучаешь по самой готовке? Я читал, что за твои обеды буквально дралось все высшее общество Балтимора, готовое даже убить, чтобы получить место за твоим столом. Ты скучаешь по своей кухне? Или дому? Музыке? Свободе пойти туда, куда хочется, без того, чтобы камеры следили за каждым твоим шагом? По книгам? Разговорам? Ты вроде бы знаешь несколько языков, наверное, я бы чувствовал себя глупо, оказавшись рядом.

Ты так помог мне, ты даже не представляешь. Люди вокруг ненавидели меня за то, кто я есть. Люди всегда ненавидят то, чего не понимают, да и как им понять? Я избегал любых контактов, я практически жил как отшельник. Я считал, что дело во мне.

Когда я написал тебе впервые, я писал без надежды на ответ, но ты не только ответил, ты помог мне принять себя. Кто я есть. Кем могу быть. Ты показал мне выбор там, где, я считал, лежит только тьма и безумие.