Север помнит (СИ)

Седьмое пекло. У Джейме заныло в животе. Все еще хуже, чем я думал.

Не заботясь о своих захватчиках, он пустил лошадь в галоп. Стук копыт эхом отдался от грязных булыжников. Сзади доносились крики и брань, но они сами велели ему ехать вперед. Вот он и едет.

Джейме, не помня себя, пробирался по тесным улицам, едва не задавив пару оборвышей, которые появились из ниоткуда и пытались выклянчить у него милостыню. Ему едва удалось отвернуть лошадь в сторону и пригнуться, уворачиваясь от потока мочи, льющейся из окна. Крики с площади усиливались. Судя по звукам, там собрался целый город, наблюдая или протестуя… против чего?

Джейме, беспрерывно ругаясь про себя, наконец миновал последний квартал каменных домишек. Он повернул за угол, выехал на широкую площадь перед септой и понял, что все намного хуже, чем он мог себе представить. Настолько хуже, что ему стало страшно.

На площади был возведен огромный эшафот, и, как во время казни Неда Старка, на него безмятежно взирала статуя Бейелора. Но на этот раз на эшафоте стоял не один человек, а целых пять, все связанные и с повязками на глазах. Немолодой лорд, женщина - должно быть, его жена, миловидная девушка с каштановыми волосами и юноша, почти мальчик. Джейме тут же их узнал. Вестерлинги. А позади них…

Еще одна миловидная девушка с каштановыми волосами, тоненькая, с молочно-белой кожей, явно беременная. Она была одета в темно-красное с голубым. Рослин Талли. Жена лорда Эдмара. Джейме сам приказал доставить ее после родов к мужу в Бобровый Утес. Но не…

Джейме узнал тех, кто охранял заключенных: Борос Блаунт и Меррин Трант, один из Кеттлблэков, а еще дюжина гвардейцев Ланнистеров и золотые плащи – семь преисподних, где же сир Аддам? Марбранд сразу бы понял, что эта выходка – полный идиотизм. У подножия эшафота толпились воробьи, золотые плащи грубо отпихивали их прочь, а герольд, пытаясь перекричать толпу, громким голосом зачитывал приговор: эти предатели грубейшим образом преступили закон и совершили измену против короля Томмена Баратеона, первого носителя своего имени. Они пренебрегли помилованием, дарованным им за предыдущие прегрешения, и за это, по приказу Веры и его величества, должны быть казнены.

Один из воробьев выкрикнул, что Верховный Септон никогда бы не подписал подобный приказ. Герольд поднял в воздух пергамент, очевидно, доказывая, что тот неправ. Меррин Трант поставил лорда Гавена на колени перед плахой, и дочь Вестерлинга – Жиенна, проклятье, это ведь Жиенна, - забилась в истерике.

В Джейме словно демон вселился.

- ТРАНТ, НЕ СМЕЙ, МАТЬ ТВОЮ! – Он пришпорил коня и врезался в толпу, не обращая внимания на горожан, пытающихся убраться из-под копыт. – НЕ СМЕЙ, ТЕБЕ ГОВОРЯТ!

Трант удивленно оглянулся, увидел Джейме и заколебался. Потом, посмотрев на герольда, вытащил меч. Где Пейн? Какого хрена, где же Илин? Неужели даже Правосудие Короля отказался выполнять этот приказ – человек, чье беспрекословное повиновение внушало даже больший ужас, чем обезображенное лицо и отсутствие языка, - потому что он знал, что это…

Меч опустился. Лорд Гавен яростно дернул ногами и затих.

Джейме никогда в жизни не охватывала столь всепоглощающая ярость. Он спешился прямо перед эшафотом, переехав конем золотого плаща, пытавшегося преградить ему путь, и выхватил меч из рук мертвеца. Леди Сибелла уже стояла на коленях. Целый город вопил и рычал, словно взбесившийся зверь, вовсю звонили колокола, воробьи молили богов излить свой гнев и покончить с этим миром, потому что такое святотатство невозможно искупить. Серсея. Джейме не нужны были доказательства, он и так знал, что это ее рук дело. Именно поэтому, крича и ругаясь, он начал пробиваться к ступеням эшафота.

Слишком медленно. Проклятье, он двигается слишком медленно. В груди болело так, словно грудная клетка вот-вот взорвется. Если бы у меня была правая рука, я был бы уже там. Никто не смог бы меня остановить. Но у него только левая, да еще эта золотая побрякушка. Вот кто я такой. Златорукий Праведник. Златорукий Лжец.

Должно быть, леди Сибелла шептала молитву, когда меч снова опустился.

Джейме стоял вполоборота к заключенным, но он увидел, как Жиенна побледнела и рухнула на колени, когда голова ее матери покатилась вслед за головой ее отца. Он зарычал и взмахнул мечом.

- ЕБ ВАШУ МАТЬ! Я ЛОРД-КОМАНДУЮЩИЙ! ПРЕКРАТИТЕ ЭТО! НЕМЕДЛЕННО!

Блаунт и Трант переглянулись, потом посмотрели на стройную златовласую женщину в одеянии септы, стоящую рядом. И выволокли Жиенну к плахе.

Наконец Джейме прорвался к эшафоту. Он взбежал наверх, настиг Транта и убил. Потом настал черед Блаунта – о боги, долго же пришлось этого ждать. Теперь, видно, дадут мне новое прозвище. Правда, Убийца королевских гвардейцев звучит не так красиво, как Цареубийца. Он смутно понимал, что вне зависимости от того, чем все закончится, ему конец, но это уже не имело значения. Боги, позвольте мне добраться до Серсеи. Дайте мне один шанс, больше ни о чем не прошу.

Те из золотых плащей, кто не сдерживал толпу и воробьев, карабкались вслед за ним по ступеням, словно саранча. Джейме убил и Кеттлблэка, надеясь, что это был Осмунд. Клинок казался живым в его руке, так ни разу не было с тех пор, как он потерял правую руку. Боги, позвольте мне остановить это. И добраться до Серсеи.

Голова кружилась, перед глазами стояла черная неподвижная мгла. Джейме был на грани обморока – видно, усилия оказались для него чрезмерными. Он слышал, как бешено колотится сердце, и чувствовал на губах вкус слез. Небо стало ближе, а потом он оказался на земле, услышал совсем рядом лязг мечей, и все рухнуло в бездну.

С того мгновения прошла целая вечность. Джейме смутно понимал, что, видимо, все-таки умер и вряд ли ему удастся восстать из мертвых. В бреду он видел пламя и кровь. «Бриенна, - пытался прошептать он, - Матерь», - но слова превращались в пепел у него на губах. Похожая лихорадка терзала его, когда ему отрубили руку, но сейчас было даже хуже.

Когда он открыл глаза, то обнаружил, что лежит на чистой постели в маленькой комнате с белеными стенами. Это моя комната. Покои лорда-командующего в Башне Белого Меча. Но как, семь преисподних, он тут оказался?

Джейме лежал неподвижно. Все тело болело, он не мог вздохнуть. Горло, глаза и сердце немилосердно жгло, и он с неохотой был вынужден признать, что еще жив. Похоже, кто-то спас его от бунта.

Бунт. Боги милостивые, бунт. А как же Жиенна, ее брат и Рослин? Он потерял сознание и не помнил, что с ними стало. Он убил Блаунта, Транта и Кеттлблэка, но этого недостаточно – ведь он не смог спасти лорда Гавена и леди Сибеллу…

Стук в дверь отвлек его от невеселых раздумий.

Джейме попытался ответить, но у него ничего не вышло. Тогда он издал невнятный клокочущий звук.

Видимо, это было истолковано как приглашение, и дверь отворилась. В сопровождении все той же красивой златовласой септы, чьих приказов ждали Блаунт и Трант, в комнату вбежал его царственный сын.

- Сир дядя! – Круглое личико Томмена выражало участие. Он подбежал к постели и робко поцеловал Джейме в грязную небритую щеку. – Я очень-очень беспокоился за вас! Леди Тиена говорит, вы были очень храбрым и доблестно сражались, но вы едва не погибли. Вот, я принес вам сира Царапку, чтобы вы чувствовали себя лучше. – Мальчик осторожно держал в пухлых ручках комочек шерсти и поднес его к носу Джейме. Надо же, это котенок.

- Что ж, ваше величество, - промолвила юная септа. – Мы ведь не хотим переутомить вашего бедного дядюшку. Он так храбро сражался с теми, кто хотел освободить предателей. Но он…

- Ты. – Томмен подпрыгнул, и Джейме сам испугался своего голоса. – Убирайся.

Взгляд септы был полон нежной заботы, но Джейме явственно почувствовал привкус яда. Что-то в ее глазах напомнило ему змею. На всякий случай, если до нее не дошло, Джейме повторил:

- Убирайся. Я хочу поговорить с моим… с королем наедине.

- Как пожелаете, лорд-командующий. – Кем бы она ни была, в выдержке ей не откажешь. Сделав реверанс и вскользь улыбнувшись Томмену, септа вышла.