Север помнит (СИ)

Вздрагивая всякий раз, когда в босые ноги впивалась подсохшие на солнце камушки, девочка как могла быстро похромала прочь, согнувшись, словно старуха. Она гадала, сколько времени была мертва. С той поры могла пройти ночь или неделя, а может, несколько месяцев. Но вряд ли прошло много времени, потому что торговцы в гавани обсуждали убийство Морского лорда, но не упоминали о его преемнике.

Она не знала, куда пойти. Черно-Белый Дом сразу отпадал, так же как и дворец Морского лорда. Какого-то постоянного жилья в Браавосе у нее не было. Капитан Терис и его сыновья вряд ли в порту, так что остается разыскать торговца устрицами Бруско и его дочерей. Но если Безликие поймут, что она осталась жива, и разгневаются…

«Не разгневаются», - сказала себе мертвая девочка. Кем бы ни были Безликие, они безжалостны только к тем, о чьей смерти попросили, а их приверженность своему призванию непоколебима. Раз уж она осталась жива, это говорит о том, что Многоликий Бог не принял ее в свои слуги. К тому же как она сможет рассказать их тайны, если ни одной не помнит? Даже если и попытается вспомнить, все время, что она провела там, было не что иное как морок.

Нужно пойти в одну из таверн, где она просила милостыню под именем Слепой Бет, решила девочка. К ней вернулись некоторые воспоминания о том, кем она была в Браавосе, а до этого она помнила только волков.

Однако, хотя решение и принято, претворить его в жизнь оказалось немалым испытанием. У девочки не было денег, чтобы заплатить за проезд, а поскольку в Браавосе столько же воды, сколько и камня, ей пришлось ползком пробираться от гавани до моста и крытой пешеходной галереи, иногда вплавь, если другого пути не было. Одежды на ней было относительно мало, и это даже к лучшему, ведь, переплывая заполненные лодками каналы, приходилось смотреть в оба; гондольеры осыпали ее бранью, если цепляли шестом. Но в целом они оказались добродушными ребятами, а двое даже позволили немного проехать на их лодках. Иногда ее спрашивали, цела ли она, но девочка только качала головой и молчала. У нее не было имени, которым она могла бы назваться.

Наконец, прихрамывая и подпрыгивая на каждому шагу, она добралась до таверны Пинто и вошла внутрь. Ей так хотелось пить, что ей казалось, она вся высохла и ее вот-вот сдует ветром, но от одной мысли о воде желудок сжимался. Руки и колени были в крови, но она не помнила, как так получилось.

В обычный вечер у Пинто сидело немного посетителей, но из-за новостей об убийстве Морского лорда клиентов было хоть отбавляй. Пинто с дочками сбивались с ног, разливая эль и подавая ужин, и, пробираясь сквозь толпу сплетников, девочка увидела свой шанс.

- Заплатите мне пару медяков, если я буду работать вечером? – спросила она.

Трактирщик взглянул на нее и фыркнул.

- Ты не можешь работать в таверне Пинто в этих тряпках, нет. У нас приличное заведение. Но так уж случилось, что нам нужна лишняя пара-тройка рук. Карелла! Беги наверх и дай этой бродяжке какое-нибудь платье, она сегодня будет нам помогать.

Он не узнал меня. Да и с чего бы – раньше она приходила сюда как Слепая Бет, нося лицо Слепой Бет, а теперь она и сама себя не узнает. Он сказал что-то про бродяжку – нужно вспомнить, нужно вспомнить. Воспоминания вспыхивали и гасли, словно свет маяка, но она все еще была слишком далеко от берега и плыла среди темных волн.

Карелла принесла платье, и мертвая девочка направилась в заднюю комнату, поспешно сбросила с себя свое тряпье, оделась в чистое и погрузилась в работу. Она наливала, приносила и убирала, избегая щипков от тех немногих клиентов, что были пьянее других, и смутно припоминая, что давным-давно уже занималась чем-то подобным, может быть, была чашницей. Работа тяжелая, но незамысловатая; девочка забирала монеты, оставленные посетителями, и слушала их разговоры.

- Это сделал гость Морского лорда, - утверждал один. – Вестеросец. Точно, это он.

- Нет, это Фрегар. Всем известно, что он должен стать преемником Антариона, так что он просто решил ускорить дело. Такое не в первый и не в последний раз случается.

- Даже если и так, - вмешался третий, - куртизанку Антариона задержали, чтобы допросить. Летнюю Девку, или как там ее.

- Летнюю Деву, дурень.

- Короче, какую-то бабу. Ходят слухи… - говоривший оглянулся и понизил голос. – Ходят слухи, что она натравила на старого пердуна Безликого.

- Волентин, Первый меч, клянется, что не подпускал ни одного человека к Морскому лорду.

«Ни одного мужчину», - подумала мертвая девочка. Почему-то ей показалось это важным.

- Интересно, что теперь станется с куртизанками, - вставил еще один. – Кто ж захочет потратить все свои сбережения на то, чтобы затащить в постель женщину, пусть даже такую, а потом бояться, что она науськает на него одного из этих демонов.

- Тише, друг мой. Не так громко.

- А как их еще назвать? Они воруют души и лица, поклоняются одной лишь смерти и знают дюжину разных способов, как тебя укокошить, едва шевельнув пальцем. Они с давних пор являются частью Браавоса, это верно, и ни один нормальный человек не пойдет против них, но это зло гниет среди нас одни боги знают сколько времени… есть только один способ искоренить его.

- И что же это за способ?

- Тот же, что был с начала времен. – Говоривший выдержал эффектную паузу. – Пламя. Пламя и кровь.

- Ой, только не говори мне, что веришь в эти дурацкие басни…

- Это совсем не басни и вовсе не дурацкие…

Обстановка накалилась. Другие посетители стали оборачиваться, а Пинто, старый пират, который не упускал случая насладиться хорошей дракой, поставил поднос и засучил рукава. Но тут, как раз, когда все в таверне выбрали, на чьей они стороне, и приготовились поучаствовать в заварушке, дверь отворилась, и вместе с вечерним дождем внутрь вошел высокий светловолосый незнакомец, которого мертвая девочка уже где-то видела, но только не могла вспомнить, где и когда.

- Здравствуйте, добрые люди, - сказал новый посетитель по-браавосски, но с акцентом. В этом не было ничего удивительного: Браавос – портовый и торговый город, в нем встречаются люди из разных краев, и разговорная речь представляла собой немыслимую смесь склонений, спряжений и слов из разных языков. Но, судя по внешности и произношению, незнакомец мог прибыть только из Семи Королевств. В таверне Пинто, как и в других заведениях в гавани, собирались купцы и торговцы, и среди посетителей было столько же иностранцев, сколько браавосийцев. Новый посетитель ничем не отличался от других, разве что выглядел менее презентабельно. Его одежда была поношена, волосы растрепаны ветром, а на поясе висел старый грязный сломанный рог. Но он достал монету, крутанул ее на стойке, и одна из дочек Пинто налила ему кружку эля.

- Благодарствую. – Незнакомец послал ей ослепительную улыбку, и девушка захихикала; он явно гордился своим умением обращаться с женщинами. Некоторое время в таверне царило неловкое молчание; никто толком не знал, о чем разговаривать после прерванной ссоры. Наконец новый посетитель допил кружку и осмотрелся кругом.

- Говорят, - начал он, - в Мусорной Заводи можно найти все что угодно, если поискать хорошенько. Я уже был в нескольких тавернах, но мне сказали, что только Пинто может помочь мне в моем деле. Правда ли это?

- В каком деле? – спросил Пинто, удивленный, что к нему обратились.

- Мне нужны наемники. – Посетитель снова улыбнулся, на этот раз сдержанно. – Ты был пиратом, по крайней мере, так говорят. Вряд ли у тебя была одна лишь лодка и повязка на глазу.

- Да, в свое время я славно повеселился, - признал Пинто, - но теперь я в ладах с законом, у меня свое дело, мне нужно дочек воспитывать. А почему ты спрашиваешь?

- Вот что я скажу. – Снова оглянувшись, незнакомец повысил голос. – Я сир Джастин из дома Масси, на службе у его величества Станниса Баратеона, истинного короля Вестероса, и я не вернусь к нему без двадцати тысяч мечей. И этим мечам… - он достал еще одну монету, на которой был выбит знак Железного Банка, - …будет уплачена добрая мера золота.