Север помнит (СИ)

- А теперь, - продолжил лорд Русе, - по поводу твоей последней блажи. Ты немедленно это прекратишь и вернешь Вимана Мандерли в его покои. По твоей вине мне придется придумать какое-то объяснение для его увечий. А потом ты займешься делом – пойдешь с отрядом в крипту и выкуришь оттуда Налетчика, или…

- В крипту? – Рамси все больше выходил из себя. – И что заставляет тебя думать, что он, блядь, там?

- Потому что, - сказал лорд Русе, - когда он был здесь, он выдавал себя за некоего Абеля, а это, если я правильно понимаю, анаграмма для имени «Баэль». Есть легенда про Баэля-Барда. Я не ожидаю, что ты ее знаешь, но если вкратце, этот Баэль похитил дочь короля Винтерфелла, и они скрывались в крипте несколько лет. Только одичалые могут прибегнуть к такому низкому коварству. Кроме того, нельзя говорить о том, что замок проверен полностью, если не смотрели в крипте.

- Сам там ищи, если ты так, блядь, уверен, что он там.

- Я не прошу о добровольной помощи. Я просто сообщаю тебе о том, что ты должен сделать. А если эта задача тебе не по вкусу, ты возглавишь боевой отряд и захватишь всех одичалых, которым удалось сбежать. Кроме того, я ожидаю от тебя внятный ответ, как ты ухитрился так провалить дело с этими Баратеонами.

- Это был Станнис! Это был долбаный Станнис! Он был на него похож!

- Внешность бывает обманчива. Итак, что ты выбираешь?

- Я сейчас покажу тебе, что я, блядь, выбираю. – Рамси не совсем так это себе представлял, но он не мог упустить такую возможность. Без лишних слов он прыгнул и почти сомкнул руки на горле своего отца, но резко остановился, почувствовав неожиданный поцелуй стали.

- Глупо, Рамси, - удрученно произнес Русе Болтон. – В высшей степени глупо. Ты не оправдал оказанное тебе доверие, и у меня достаточно гордости, чтобы принять позор, который ты навлек на дом Болтонов. День, когда я поимел твою мать, был днем…

- Поздно! – огрызнулся Рамси. – Ты уже признал меня! Ты уже не можешь снова сделать меня бастардом, старик!

- Да, - замогильным голосом ответил лорд Русе. – И я горько об этом сожалею. Ты превратился в бешеного пса, Рамси, а бешеных псов уничтожают ради их собственного блага и блага окружающих. Увы, существует запрет на убийство родичей, и только это удерживает меня, иначе я давно бы от тебя избавился. Но настанет день, когда я страстно возжелаю заключить мир, а ты станешь отличным козлом отпущения, и я выдам тебя в качестве доказательства моей искренности.

Рамси плюнул ему в лицо.

- Ты будешь мертв задолго до того, как этот день настанет. Я прикончу тебя.

- Да, - снова сказал лорд Русе. На его губах промелькнула странная улыбка. – По крайней мере, попытаешься, как только что пытался. А теперь убирайся. Меня от тебя тошнит.

С трудом поборов сильнейшее искушение свернуть отцу шею, Рамси отпустил его и выбежал из зала. Значит, сожалеешь обо мне? У него и раньше не было сомнений, но лорд Русе только что этими словами подписал свой приговор. Ты не всегда будешь так ловок с ножом. А на войне полно опасностей. Кроме того, на всякий случай у Рамси имелся еще один план.

Рамси был всецело поглощен своими мыслями, пока спускался в подземелье, и впоследствии он думал, что, если бы не был так занят, то обязательно заметил бы неладное. Наконец он почувствовал – что-то не так, и остановился, все еще хмурясь. Как-то непривычно тихо: Мандерли должен выть и стонать, хоть чуть-чуть, а если нет – значит, Деймон, Живодер и Кислый Алин плохо выполняют свою работу в его отсутствие, и он будет ими чрезвычайно недоволен. Насрать, что там несет отец: Мандерли будет кричать, пока не обоссытся, и еще, пока не…

Рамси завернул за угол и остановился как вкопанный.

Да, кругом была кровь, но все обстояло не так, как он ожидал. Три его дружинника валялись на полу с перерезанным горлом, в глазах Деймона застыло выражение недоумения и испуга. Только у Кислого Алина в руке была сталь - щипцы, которыми они выдирали зубы у Мандерли. Живодер лежал лицом вниз, словно так и упал на месте, а дыба, на которой висел лорд Минога, была пуста. Путы были перерезаны ножом, а на полу виднелся след от крови и мочи. Рамси тут же пошел по следу, но уперся в стену.

Он тупо уставился на каменную преграду, а потом дал волю гневу.

- Еб твою мать! - заорал он и пнул стену, не достигнув никакого эффекта. Он резко развернулся, подбежал к трем трупам, опустился на колени рядом с Деймоном и начал кромсать его кинжалом, снова и снова. Мертвая плоть с тихим чавканьем принимала на себя удары клинка, и это еще больше раззадоривало Рамси. Он растерзал тело Деймона, вытащил у Живодера из-за пояса нож и отрезал ему лицо. Затем он смял окровавленную кожу в жуткий комок и со всей мочи запустил в стену. - Еб твою мать! Еб твою сраную мать!

Впервые в жизни Рамси ощутил, как в нем зарождается страх. «Призрак Винтерфелла», - подумал он, но тут же отбросил эту мысль прочь, разозлившись на себя за то, что вспомнил эти пустые бредни. Нет здесь никаких привидений; тот, кто это сделал, очень даже жив. Но это ненадолго.

Тем не менее, учитывая, что его долбаный отец только что угрожал ему, неразумно оставаться здесь в компании одних лишь покойников. Рамси встал, поднялся по ступеням и выбрался наружу такой же злой, как и всегда. Скорее бы прекратился этот сраный снег. По такой погоде он совершенно не собирался выполнять приказ лорда Русе и ловить скрывшихся одичалых. Мне-то что до них? Всего лишь жалкие овцеебы. Он-то будет только рад, если я не вернусь.

Нет уж. У него был план получше.

Рамси развернулся и направился в оружейную. Прежде чем вернуться в Винтерфелл на свою свадьбу, он много думал о том, что после разграбления замка ему не удалось как следует сравнять его с землей. Тогда он сжег все, что можно, но крепость была сложена из камня, и сложена на славу. Его первая ловушка сработала с умеренным успехом: он был уверен, что беглецы все еще где-то в замке. А когда он зажжет эту маленькую искру, всех крыс вышвырнет из щелей. Тогда единственным, кто отправится в крипту, будет мой возлюбленный отец.

Рамси открыл дверь оружейной и пошарил на пустых полках; любую мало-мальски пригодную сталь давно уже расхватали. Кузница давно не работала, наковальня покрылась паутиной, окна были разбиты, на полу намело кучу снега, но запас селитры, спрятанный за тяжелыми мешками с песком, сохранился в целости.

Рамси смотрел на мешок с селитрой, наслаждаясь абсолютной разрушительной силой. Пришлось приложить немало усилий, чтобы привезти ее из Курганов; в Соленом Копье и на Кремневом Пальце были лучшие месторождения на севере. Считается, что в Дорнийских марках добывают сырье лучшего качества, но Дорн охренеть как далеко, да и этих запасов вполне хватит. Леди Барбри Дастин, несмотря на свою подозрительность, кислый вид и злобные взгляды – ведь он убил ее драгоценного племянничка, своего сводного брата Домерика, и сделает то же самое с ее светлостью, если пожелает, - оказала ему бесценную услугу, упомянув о селитре. Она никогда бы этого не сделала, если бы знала, что я ее слышу. Впрочем, она давно уже питает тайную вражду к Старкам, так что пусть радуется.

Рамси любовно провел пальцем по одному из бочонков, повернулся и вышел, созывая своих оставшихся дружинников. Никто из его парней не был особо верен дому Болтонов, но свою службу они сослужат. Нужно предупредить этих олухов, чтобы обращались с бочками бережно; кругом полно снега, поэтому вряд ли случайно сработает, но лучше перебдеть.

По его приказу дружинники расставили бочонки вдоль внешних и внутренних стен, во дворе, снаружи Большого Чертога и спустили несколько фитилей в крипту. Рамси так и подмывало поставить одну бочку в спальне отца, но, если лорд Русе заметит, он сразу обо всем догадается. А я приготовил ему более долгую смерть. Он дотронулся до ножа Живодера.

Когда все бочонки были расставлены по местам и тщательно замаскированы, их соединили фитилями из перекрученной промасленной пеньки. Их нужно проверять ежечасно, пока идет снег, но раз уж приходится ждать атаки армии Баратеона, больше особо делать нечего. Посмотрим, правда ли ты так любишь огонь, милорд.