На золотых приисках
На золотых приисках читать книгу онлайн
Русский путешественник, географ, этнограф.Сергей Иванович Сергель родился 23 сентября 1883 г. в местечке Синявка Слуцкого уезда Минской губернии, в семье волостного писаря. Умер (предположительно) в Москве в 1955 г.В 30-х годах - член Центрального Совета Общества пролетарского туризма.Сергель Сергей Иванович - один из представителей широких кругов российской общественности, откликнувшихся в начале ХХ в. на призыв основателей Этнографического отдела Русского музея помочь в сборе этнографических коллекций для вновь организуемого музея. С.И.Сергель, студент естественного отделения физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, собрал и передал музею в 1906-1908 гг. очень значительные вещевые и фото коллекции по традиционной культуре коми и норвежских саамов, имеющие весьма основательную научную и музейную значимость.Сергей Иванович Сергель родился в семье волостного писаря. В 1894 г. он поступил в Могилёвскую гимназию, закончив её в 1904 г. и проучившись там 10 лет вместо обычных восьми. Скорее всего, это было связано с трудностями его детства, весьма небогатого, и ранней потерей родителей (в 1900 г. уже не было в живых ни отца, ни матери). Как было написано в справке, выданной ему Могилёвской гимназией для предоставления в Санкт-Петербургский университет и удостоверяющей его материальное положение: «С.Сергель вследствие действительно большой бедности и неимения решительно никаких средств к жизни, был на время пребывания в Могилёвской гимназии освобождён от платы за учение и получал ежегодные денежные пособия».В 1903 г. Сергей Сергель, перешедший в выпускной класс гимназии, предпринимает в одиночку дальнее и авантюрное путешествие в далеко отстоящие от Могилёва места - на северную реку Печору, куда Сергель отправился, по его собственным словам, побуждаемый любознательностью и страстью к путешествиям. Выехав из Чердыни на лодке, он поднялся до верховьев Колвы, перебрался волоком в Унью, приток Печоры, по которой на лодке дошёл почти до верховьев Печоры. Затем пешком, с ружьём за плечами, он отправился в горы южной части Северного Урала.Поездку на р. Печору в 1903 г. можно считать первым приобщением молодого человека к этнографическим исследованиям. Во время своих странствий С.Сергель впервые столкнулся с незнакомым ему укладом жизни проживавших там экзотических для него народов - коми-зырян, манси, ненцев, русских старообрядцев. Скорее всего, эта поездка окончательно определила выбор им дальнейшего жизненного пути.В 1904 г., окончив гимназию, С.Сергель поступил в Санкт-Петербургский университет на естественное отделение физико-математического факультета в группу, где готовили географов. Жизнь в Петербурге складывалась нелегко. Как многие неимущие студенты того времени, Сергель вынужден был зарабатывать деньги репетиторством. В периоды полного безденежья ему приходилось оставлять учёбу в университете до более благополучных времён. Но можно предположить, что тяготы жизни скрашивались тем, что он получил возможность в период пребывания в университете насытить свою жизнь яркими путешествиями, к которым всегда имел склонность. Это было результатом его установившегося сотрудничества с Этнографическим отделом Русского музея.В феврале 1906 г. Сергей Сергель пишет заявление в ЭО РМ с просьбой выделить ему 1000 рублей для сбора коллекций и этнографического обследования зырянского населения, живущего по берегам рек, впадающих в р. Печору в среднем её течении. Обосновывая свою просьбу, он сообщает о том, что в 1903 г. уже побывал в этом районе, где имел возможность близко познакомиться с местным населением. Далее С. Сергель обязуется собрать коллекции, характеризующие хозяйственные занятия коми (охоту и рыболовство), жилище, домашний быт (утварь, одежда). Этнографический отдел Русского музея счёл возможным включить Сергея Сергеля в число своих корреспондентов.Весной 1906 г. он отправился из Вологды пароходом в г. Усть-Сысольск. Далее путь его лежал по берегу в верховья р. Вычегды, где Сергель надеялся, по его собственным словам, найти «более интересное место для наблюдений за жизнью зырян». Так началась первая в его жизни этнографическая экспедиция. Её основной задачей было изучение традиционной культуры коми и сбор этнографических коллекций для пополнения музейного собрания.В начале июня 1907 г., через 10 месяцев после возвращения из Коми края С.Сергель отправился, вновь по поручению Этнографического отдела, в своё следующее путешествие к саамам Норвегии и Финляндии. Исходной точкой экспедиции был г. Гаммерфест, расположенный на крайнем севере Норвегии, поскольку её целью был сбор этнографических коллекций у саамов норвежской северной провинции Финмаркен. Научная основательность, с которой он выполнил свои обязательства перед ЭО РМ, поручившему ему сбор этнографических коллекций по традиционной культуре коми и саамов, их качественный состав, впечатляют и в наши дни, когда уже известны результаты более поздних исследований за весь истекший период со времени его экспедиций. Материалы, собранные С.И.Сергелем, во многом уникальны, поскольку в них зафиксирован пласт в то время уходящей, а в наше время уже ушедшей культуры коми и зарубежных саамов. Его собрание охватывает широкий спектр этнографических тем, давая представительную характеристику традиционной культуры этих народов.В 1913 г. С.Сергель получил свидетельство об окончании университета. Сведения о дальнейшей его жизни весьма скудны. Известно, что в 1915-1916 гг. он работал в г. Вельске Вологодской (Архангельской) губ. чиновником Удельного округа Министерства Имперского Двора и уделов. С 1911 по 1922 семья жила в г. Вельске Вологодской (Архангельской) губ.После революции Сергей Иванович работает лесничим, а его жена - врачом.В 1922-м году семья переезжает в Московскую губернию. Сергель работает преподавателем географии в Волоколамском зооветеринарном (сельскохозяйственном) техникуме. В историю техникума он вошёл как «великий мастер и энтузиаст экскурсионного дела». Это время без преувеличения можно назвать «золотым веком» российского краеведения, поэтому совершенно естественно, что Сергель, опытный путешественник и исследователь народной культуры, лишённый возможности самореализации на должном уровне, искал приложения своих способностей и сил на краеведческом поприще. Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы предположить, что такая деятельная натура, как С.Сергель, не мог быть полностью удовлетворён своей жизнью в Волоколамске, довольствуясь краеведческими экскурсиями по его окрестностям. В 1930 г. он пишет заявление в Комитет Севера при Президиуме ВЦИК, в котором просит назначить его краеведом на одну из северных культбаз, но изучение архивных документов, связанных с деятельностью этих учреждений, не выявило каких-либо интересующих нас сведений.С 1930 года Сергель Сергей Иванович работает в Москве в научно-исследовательском институту гражданского воздушного флота инженером-географом. (Сведения из личного дела сына Сергеля С.И.)Семья жила по адресу Москва, 1-й проезд Аэропорта, д.1, кв.23. Это были маленькие двухэтажные финские домики. У семьи было 2 комнаты.В Российском Этнографическом музее (Санкт-Петербург) находятся коллекции, собранные Сергелем С.И.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Присели отдохнуть.
— Тревожная ваша жизнь, Петр Иванович, не хочется
вам перейти на какую-нибудь спокойную работу?
В ответ послышался глубокий вздох.
— Не так просто уйти из тайги. Иногда мне остро
хочется всадить пулю в свою голову, но когда вспомню,
что Адрианову жалование не уплачено за два года, что
несколько раз рабочие уходили от меня без расчета — рука
не подымается к голове. А теперь вот связался с челове-
ком: деньги получил, чтобы найти золото и поделиться им.
Опять надо ехать к нему... доказывать, убеждать... брр...
скучная история.
— А если золото не дастся в руки? — задал я жестокий
вопрос.
— Найдем!—протестующе воскликнул Петр Иванович,—
не можем не найти! Ведь есть же здесь в камне золото!
Откуда-то берутся же все эти пески! Не даром же, в самом
деле, я ночую здесь шесть лет, изучил чуть не каждый
камешек! И я, в сущности, уже нащупал золото, оно где-то
близко, до него рукой подать и, я думаю — немного терпе-
ния, усилий, и мы заработаем во всю.
Петр Иванович оживился и последние слова сказал
с улыбкой на лице.
— А потом, — обернулся он опять ко мне, — мы, золото-
искатели, в некотором смысле конченый народ. Когда мне
приходится по делам бывать в Томске — я там не нахожу
себе места. Скучно и противно. Тянет сюда, в тайгу. Боль-
шая в ней власть. Знаете, года два назад в вагоне поезда,
шедшего в Россию, я разговорился с соседом по месту, глу-
боким, но очень бодрым стариком. Ему было лет семьдесят.
Оказалось, что старик, недавно богатый золотопромышлен-
ник, разорился до тла на одной рискованной и дорогой
разведке. И вот он говорил, что если ему удастся за-
нять денег, он тотчас вернется в горы и будет искать зо-
лото.
Солнце было близко к закату, и мы отправились обратно.
Пришли на стан уже в темноте. Прогулка развлекла
Петра Ивановича. За ужином он даже съел немного про-
стакваши и ломтик хлеба, тогда как обыкновенно, из-за
катарра желудка, он ограничивается при еде ничтожной
порцией.
Едва легли спать, собаки залились лаем. Затем стихли,
и послышался галоп лошади. Стих и галоп, но в помеще-
ние никто не стучался.
Озадаченные встаем с коек и выходим на крыльцо.
На ступеньках сидит Адрианов, опустив в бессилии
голову на колени. Никита и Матвей расседлывают гнедка,
который как-то странно ржет, точно его пробирает дрожь.
— В чем дело, Трофим Гаврилович?
Адрианов поднял голову, руки его дрожат.
— Медведь гнался... ободрал гнедку зад.
Подходим к лошади — действительно, зад ободран, сочится
кровь, животное дрожит и слегка ржет от боли и волнения.
Никита стреножил лошадь, смазал раны дегтем, чтобы не
лез гнус.
Собираемся около Адрианова. Оказывается, на тропке
повстречался медведь, видимо, травленый, т.-е. пробова-
вший свежинки. Только эти медведи нападают на чело-
века. Гнедко рванулся и помчался по тропке. Медведь
в догонку. У спуска к роднику он совсем было уже насти-
гал, но здесь тропка делает крутой поворот. Гнедко-то его
хороню знает, сколько раз по нему ходил, и поэтому легко
повернул и помчался дальше, медведь же с разгону вломался
в чащу, и, пока он из нее выбирался, Адрианов успел
ускакать вперед на значительное расстояние.
— Наконец, второй раз зверь настиг гнедка недалеко
от стана, на перевале. Лошадь неслась, как шальная
но медведь ухитрился ухватить ее лапой за зад. Гнедко
закричал, как человек, но опять счастье — крутой поворот,
и зверь отлетел в сторону и покатился по откосу вниз.
— Он, значит, недалеко. Пожалуй на стан ночью при-
дет,—сказал Петр Иванович, — надо пальнуть раза два.
Грянули один за другим три выстрела, широко раскатившись
эхом по горам и тайге. Недоумевающе отозвались собаки.
— Ну, а как насчет муки?—голос Петра Ивановича
чуть дрогнул.
— Скверно, не дал. Говорит нет, да только врет.
— Ну, и жила! — возмутился Петр Иванович, — сколько
раз его мы из беды выручали, а как к нему обратишься—
нет! Ну, да ладно, я ему это припомню.
Адрианов мялся, не решаясь что-то сказать.
— Что у вас, Трофим Гаврилович?
— Видите ли, Петр Иванович,—морщился Адрианов,—
на Центральном по требованию горного надзора выкинули
из амбара целую кучу муки. Говорят, если ее хорошенько
просушить, комья разбить да проветрить на солнце, то
можно печь хлеб. Не взять ли нам ее?
Рука Петра Ивановича треплет бородку, ерошит волосы.
— Попробуем.
Разведка на золото дорога и не всегда оправдывает себя.
Поэтому искатели золота чутко присматриваются и прислу-
шиваются ко всему, что может привести к нахождению
золота помимо научно поставленных поисков. И статистика
золотоискательского дела говорит, что большинство хороших
месторождений золота было найдено случайно. Так, напри-
мер, маленькая артель хищников брала для печи в зимовке
глину и натолкнулась на богатую жилу. В результате на
этом месте вырос большой прииск (Беррикуль) с тремя
тысячами рабочих.
Один до тла прогоревший золотоискатель пробирался
верхом к большому прииску, чтобы искать работы, так как
семье его нечего стало есть. На перевале лошадь захро-
мала. Сошел с коня, осмотрел ноги и нашел на одной ноге
между подковою и копытом камешек. Присмотрелся
к нему—блеснуло видимое простым глазом золото. Поша-
рил кругом и набрал еще таких же камней с золотом.
В конечном счете сделал в казну заявку на место и сде-
лался богатым человеком.
После открытия месторождения, конечно, необходима
детальная разведка, так как золото не редко залегает
в породе гнездом, имеющим ограниченное распространение.
Без разведки дорого стоящее предприятие может оказаться
на почти пустом месте.
В деле открытия новых месторождений большое значе-
ние имеют летучки хищников, вообще, вольные золотоиска-
тели. Они бродят по тайге во всех направлениях, иссле-
дуют долины речек, берут в разных местах пробы и, нащу-
пав подходящее золото, начинают работать.
Шила в мешке не утаишь, и весть об удачной промывке
разносится по приискам и по летучкам. Кто-либо из золото-
промышленников делает заявку на место, ставит разведку
и, может-быть, начинает дело. Летучка же летит дальше
в поисках новой удачи.
Подобный слух дошел до Петра Ивановича. Кто-то
сказал, что Филимон с Николки моет — не жалуется. Фили-
мон— зимовщик с зимовья у Никольской церкви, прижа-
вшейся к тропе на большой прииск. На зимовье остана-
вливается много приискового люда. Филимон человек нужный,
и поэтому ему позволяют мыть пески где угодно, не гонят.
Недавно он обосновался на Отрадном, взятом Петром Ива-
новичем под разведку.
Петр Иванович призадумался. Очень не хотелось дальше
запутываться в сети кабальной зависимости. Да притом же,
судя по строению местности, на Отрадном должно бы быть
золото. Здесь когда-то мылось золото, но мылось небрежно,
хищнически, и от этой работы, конечно, остались неисполь-
зованные участки.
После некоторых колебаний Петр Иванович отправился
к Филимону и заявил ему, что будет сам работать на
Отрадном. Филимону было предложено работать вместе за
определенную часть намываемого золота, но на своих харчах.
Адрианов привез забракованную муку и затем каким-то
чудом нашел трех рабочих, рискнувших идти к безденеж-
ному хозяину. Сюда же направлялись Никита с Мат-
веем. У Филимона в свою очередь был компанион. Та-
ким образом, со мною и Адриановым набралось девять че-