Листья травы (Leaves of Grass)

Вокруг мысли о тебе вращалась война

С ее гневной, неистовой игрой причин

(И с ее обильными плодами, которые

мир узнает через трижды

тысячу лет),

Эти напевы - для тебя. . Моя книга и

эта война - это одно

и то же,

Я и все мое - мы слиты с ее духом:

ведь борьба велась за тебя!

Как вокруг оси вращается колесо - так

и эта книга невольно

Вращается вокруг мысли о тебе.

ЧИТАЯ КНИГУ

Читая книгу, биографию

прославленную,

И это (говорю я) зовется у автора

человеческой жизнью?

Так, когда я умру, кто-нибудь и мою

опишет жизнь?

(Будто кто по-настоящему знает что-

нибудь о жизни моей.

Нет, зачастую я думаю, я и сам ничего

не знаю о своей

подлинной жизни,

Несколько слабых намеков, несколько

сбивчивых, разрозненных,

еле заметных штрихов,

Которые я пытаюсь найти для себя

самого, чтобы вычертить

здесь.)

ШТАТАМ

Говорю всем Штатам, и каждому из

них, и любому городу

в Штатах:

"Побольше противься - подчиняйся

поменьше".

Неразборчивое послушание - это

полное рабство,

А из полного рабства, нация, штат

или город не возвратятся

к свободе.

НЕКОЕЙ ПЕВИЦЕ

Вот возьми этот дар,

Я его сберегал для героя, для

оратора, для полководца,

Для того, кто послужит

благородному правому делу,

великой идее, всенародному

счастью, свободе,

Для бесстрашного обличителя

деспотов, для дерзкого бунтаря;

Но я вижу, что мой издавна

сберегаемый дар принадлежит

и тебе, как любому из них.

Я НЕ ДОСТУПЕН ТРЕВОГАМ

Я не доступен тревогам, я в Природе

невозмутимо спокоен,

Я хозяин всего, я уверен в себе, я среди

животных и растений,

Я так же восприимчив, податлив,

насыщен, молчалив, как они,

Я понял, что и бедность моя, и мое

ремесло, и слава, и поступки

мои, и злодейства не имеют той

важности, какую я им

придавал,

Я в тех краях, что тянутся до

Мексиканского моря, или

в Маннахатте, или в Теннесси, или

далеко на севере

страны,

На реке ли живу я, живу ли в лесу, на

ферме ли в каком-нибудь

штате,

Или на морском берегу, или у

канадских озер,

Где бы ни шла моя жизнь, - о, быть бы

мне всегда в равновесии,

готовым ко всяким случайностям,

Чтобы встретить лицом к лицу ночь,

ураганы, голод, насмешки,

удары, несчастья,

Как встречают их деревья и животные.

СЛЫШУ, ПОЕТ АМЕРИКА

Слышу, поет Америка, разные песни я

слышу:

Поют рабочие, каждый свою песню,

сильную и зазывную.

Плотник - свою, измеряя брус или

балку,

Каменщик - свою, готовя утром

рабочее место или покидая его

ввечеру,

Лодочник - свою, звучащую с его

лодки, матросы свою - с

палубы кораблей,

Сапожник поет, сидя на кожаном

табурете, шляпник - стоя перед

шляпной болванкой,

Поет лесоруб, поет пахарь,

направляясь чем свет на поля, или

в полдень, или кончив работу,

А чудесная песня матери, или

молодой жены, или девушки за

шитьем или стиркой, -

Каждый поет свое, присущее только

ему,

Днем - дневные песни звучат, а

вечером

- голоса молодых,

крепких парней,

Распевающих хором свои звонкие,

бодрые песни.

ГДЕ ОСАЖДЕННАЯ КРЕПОСТЬ?

Где осажденная крепость,

бессильная отбросить врага?

Вот я посылаю туда командира, он

проворен, он смел

и бессмертен,

С ним и пехота, и конница, и обозы

орудий.

И артиллеристы беспощаднее всех,

что когда-либо палили

из пушек.

ПУСТЬ БЕЗМЯТЕЖЕН ТОТ, КОГО Я

ПОЮ

Пусть безмятежен тот, кого я пою

(Тот, рожденный борением

противоречий), я посвящаю его

Народу,

Я вселяю в него мятеж (о, тайное

пламя и право бунта!

О, неугасимое, животворящее

пламя!).

НЕ ЗАКРЫВАЙТЕ ДВЕРЕЙ

Не закрывайте дверей предо мною,

надменные библиотеки,

Ведь я приношу вам то, чего никогда

не бывало на ваших

тесно уставленных полках, то, что

вам нужнее всего,

Ибо и я, и моя книга взросли из

войны;

Слова моей книги - ничто, ее

стремление - все,

Одинокая книга, с другими не

связанная, ее не постигнешь

рассудком,

Но то сокровенное, что не сказано в

ней, прорвется на каждой

странице.

ПОЭТАМ, КОТОРЫЕ БУДУТ

Поэты, которые будут! Певцы,

музыканты, ораторы!

Не нынешний день оправдает меня и

ответит, зачем я,

Нет, люди породы иной - коренной,

атлетической, куда

величавее прежних.

Явитесь! Вам надо меня оправдать.

Я сам напишу для будущих дней два-

три указующих слова,

Выступлю только на миг, чтоб уйти

опять в темноту.

Я - тот, кто, слоняясь в толпе, на

ходу вас глазами окинет

и снова лицо отвернет,

Вам предоставив его разгадать и

создать отчетливый образ.

Главного жду я от вас.

ТЕБЕ

Первый встречный, если ты,

проходя, захочешь заговорить

со мною, почему бы тебе не

заговорить со мною?

Почему бы и мне не начать

разговора с тобой?

В ТЕБЕ, ЧИТАТЕЛЬ

В тебе, читатель, трепещет жизнь,

гордость, любовь -

как и во мне,

Поэтому для тебя эти мои песни.

РОЖДЕННЫЙ НА ПОМАНОКЕ

<>

1

<>

Рожденный на Поманоке, похожем

формой на рыбу,

Взлелеянный и взращенный

прекрасной матерью,

Неутомимый бродяга, влюбленный в

толпы на улицах,

Обитатель города моего Манхаттена,

житель южной

саванны,

Солдат на биваке, солдат с ружьем и

скаткой за плечами,

рудокоп в Калифорнии,

Дикарь в лесах родной Дакоты, чья

пища - мясо и вода

из ручья,

Отшельник в глубоком уединении,

предающийся

сладостному раздумью,

Вдали от приливов и отливов

городской суеты,

Человек, которому близки щедрость

благодатной Миссури

и могущество Ниагары,

Явствен топот буйволов на равнине и

поступь

сильногрудого косматого быка

перед стадом,

Человек, живущий в благодарном

изумлении перед землей,

скалами, звездами, дождем, снегом

и подснежниками,

Постигший все трели пересмешника и

тайну парения

горного ястреба,

Слыхавший на рассвете несравненного

певца дрозда-отшельника

в зелени болотного кедра,

Одинокий, я запеваю на Западе песнь

Нового Света.

<>

2

<>

Победа, единение, вера, тождество,

время,

Нерушимые договоры, богатства,

тайна,

Вечный прогресс, космос и

современные открытия.

Вот она, жизнь,

Появившаяся на свет в мучительных

родах, в судорогах

и конвульсиях.

Удивительная! И реальная!

Под ногами божественная земля, над

головой солнце.

Смотри - вертится земной шар,

Вон там древние континенты

прижались друг к другу,

А вот материки нынешние и будущие

и перешеек между Севером и

Югом.

Смотри - огромные бездорожные

пространства

Меняются как по волшебству, их

заполняют

Бесчисленные массы людей,

И вот уже существуют на этих землях

выдающиеся люди

искусства и государственные

учреждения.

А теперь посмотри сквозь время

На бесчисленных моих читателей.

Твердым и уверенным шагом идут они

неустанно,

Вереницы людей, Американос, сотни

миллионов,

Вот одно поколение, свершив свой

подвиг, уходит,

И другое поколение, свершив свой