Русский язык в зеркале языковой игры

Наше эюлтъе-бытье сносно. Дядя жив, Дмитриев очень мил. Зубков член клуба. Ушаков крив.

В. В. Виноградов пишет, «...в русской литературе принципы композиции, рассчитанной на разрушение логического сцепления частей и прямолинейного течения сказа, получили особенно широкое распространение со времени перевода романа Стерна “Жизнь и мнения Тристрама Шенди”» [Виноградов 1976: 248]. В романе Стерна мы находим не только образцы «околесной» речи, но и ее обоснование: «Историк не может так гнать свою историю, как повозчик гоняет лошаков,— всё вперед... Он принужден раз пятьдесят сворачивать с прямой дороги за тем или за другим, чего ни под каким видом пропустить нельзя...» [цит. по: Виноградов 1976: 249]. Начало «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» стало классическим примером «околесной» речи в русской литературе и неоднократно пародировалось. Приведем его —см. (1) и пародию на него — (2):

(1) Славная бекеша у Ивана Ивановича! отличнейшая! А какие смушки! Фу ты, пропасть, какие смушки! сизые с морозом!Я ставлю, Бог знает что, если у кого-либо найдутся такие! Взгляните, ради Бога, на них—особенно, если он станет с кем-нибудь говорить—взгляните сбоку: что за объядение! Описать нельзя, бархат! серебро! огонь! Господи Боже мой! Николай Чудотворец, угодник Божий! отчего же это у меня нет такой бекеши! Он сшил ее тогда еще, когда Агафья Федосеевна не ездила в Киев. Вы знаете Агафью Федосеевну? Та самая, что откусила ухо у заседателя.

(2) Иван Прохорович Сучковатый- Вы знаете Ивана Прохоровича Сучковатого? Неужели вы его не знаете? Ах! Боже мой, да его вся Коломна знает, спросите в Канонерской, в Торговой, на Козьем Болоте—ей Богу! его все там знают!Я однажды шел daofce от Прачешного- Нет, как бишь он, вот этот мост, ну—тот, что там через Пряжку по Мясной улице—вот, мимо рта суется.- Нет! не припомню! Еще подле него будка полосатая, а подле будки всегда располагается на лавочке будочник, который однажды- Ох, господа! Это презабавное происшествие—об нем вся Коломна очень долго твердила, и все думали, что это шутки, выдумки Фомы (Филипповича, известного своим остроумием во всей Коломне, не менее Вольтера в Европе во время оно- Ну, так, видите, ей-богу правда—иду я, идет и Иван Прохорович Сучковатый, так себе идет, еще и в шинель завернулся—у него прекрасная шинель пьюсового цвета—сукно сам он выбирал в Гостином дворе- и т. д. (по: [Виноградов 1976:244]).

Этот стиль (по выражению М. Слонимского, «кунсткамера словесных уродств») был характерен не только для писателей «натуральной» школы, но и для советских писателей 20—30-х годов (в первую очередь, для М. Зощенко), ср. отрывок из рассказа «Происшествие»:

И едет, между прочим, в этом вагоне среди других такая вообще бабешечка.

У нее ребенок на руках. Вот она с ним и едет.

Она едет с ним в Новороссийск. У нее муж, что ли, там служит на заводе. Вот она к нему и едет.

И вот она едет к мужу. Всё как полагается: на руках у ней малютка, на лавке узелок и корзинка. И вот она едет в таком виде в Новороссийск.

Едет она к мужу в Новороссийск. А у ней малютка на руках очень такой звонкий.

Показательно, что элементы этого стиля проникают и в тексты, не имеющие целью создание комического эффекта. Ими не брезговали даже такие литераторы, как Георгий Чулков и В. Шкловский. Их «поток сознания» остроумно высмеивается в след, пародиях А. Измайлова («История русской критики»):

(1) Мистический анархизм.L Анархический мистицизм!. Александррр Блок!. Алек-сандррр Блок.L Дайте попочке сахару!. Неприятие мира- Нетленная красота-Та-та-та! Соборный индивидуализмL Внутренний кризисL Внутренний вризис!. Александррр Блок!. Александррр Блок!. Александррр Блок!. Мейерхольд!- Космическое освобождение. Умиленность и покорность. Вячеслав Иванов-Христианский ренессанс. Роковая цепь истории-Александррр Блок!. Внутренний кризис!. Дайте попочке сахару!.

(2) Мой друг Рома Якобсон сказал мне-.

— Если бы я не был филологом, я был бы кассиром

Мы растрачиваем золото времени, накручивая кадры забракованного сценария. Лев Толстой сказал мне.

— Если бы не было Платона Каратаева, я написал бы о тебе, Витя.

Толстой ходил босиком

Босяки Горького вгрызаются в сюжет.

Госиздат грызет авторов.

Лошади кушают овес.

Волга впадает в Каспийское море.

Вот и всё.

Постулат связности обязателен не только для отдельного высказывания или монологической речи: он должен соблюдаться и в диалогах. Зачастую нарушение этого принципа определяется желанием уйти от ответа, ср.:

(1) В Армянское радио пришел вопрос из Америки*. «Сколько получает советский инженер?» После долгого молчания Армянское радио ответило*.—А у вас негров линчуют.

В ответе, казалось бы уклончивом, содержится признание, что зарплата советского инженера — очень низкая.

(2) Известная артистка на вопрос: «Сколько вам лет?»—ответила «наивно и стыдливо, опустив глаза»*.«.В Брюнне».

Соблюдая формально принцип кооперации, артистка отвечает не по существу. Сходным образом поступает и другая артистка — Пряхина из «Театрального романа» М. Булгакова:

(3) Торопецкая вписала три слова в анкету и спросила*.

— Когда вы родились?

Этот вопрос произвел на Пряхинуудивительное действие (...):

— Пресвятая богоматерь! Что же это такое? Я не понимаю, кому это нужно знать, зачем? Почему? Ну, хорошо, хорошо. Яродилась в мае, в мае! Что еще нужно от меня? Что?

— Год нужен— тихо сказала Торопецкая.

Еще один пример намеренного нарушения постулата связности:

(4) [Брат невесты Левка пытается объяснить сватам ее несколько странное поведение]: Левка. Наша Вера сегодня немножко угорела от утюга.

Боярский. Угореть от утюга может всякий, но быть хорошим человеком— это не всякий может (И. Бабель, Закат, I).

В (4) сват (Боярский) не оспаривает объяснения странного поведения невесты, но делает общее утверждение, казалось бы, совершенно невпопад. Его, однако, можно понять и как завуалированное сомнение в том, является ли невеста хорошим человеком.

В связи с нарушением постулатов Грайса можно вспомнить сцену кражи гуся в «Золотом теленке»:

(5) [Паниковский с гусем под мышкой убегает от разгневанных жителей и кричит Бендеру, проезжающему мимо на «Антилопе-гну»]: «Возьмите меня, я хороший!» «Возьмем гада?»—обращается Остап к своим спутникам. Нарушаются сразу два постулата Грайса—истинности и связности. Реплика Паниковского Я хороший явно противоречит истине (уворованный-то гусь—под мышкой!), а в реплике Бендера нарушена связность диалога, поскольку Бендер не считает нужным даже обсуждать вопрос о достоинствах и недостатках Паниковского. Нейтральным ответом было бы нечто типа: Гад он! Но, может, все-таки возьмем? Легко заметить, что комический эффект при этом полностью утратился бы.

Длительное молчание среди малознакомых людей воспринимается как тягостное или невежливое. Даже неинформативные реплики (типа Отличная сегодня погода,О, даже несвязность диалога, немотивированный переход от одной темы к другой считаются допустимыми. Но все-таки до определенных пределов*.

Наташа Ростова танцует с поручиком Ржевским:

— Наташа, вам по балде веслом доставалось?

— Нет, а к чему это вы?

—Да так, для поддержания разговора-

В связи с постулатом связности определенный интерес представляет один жанр устного народного творчества — частушка, где две первых и две последних строки зачастую связаны лишь сравнительной связью, напр.:

Хорошо траву косить,

Котора сама косится,

Хорошо девку любить,

Котора замуж просится