"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг

Однако до «антикоминтерновского процесса» дела так и не дошло — в 1938 г. Сталин посчитал

воспитательно-устрашающую функцию показательного правосудия выполненной. Немецкие коммунисты

продолжали сидеть в тюрьме и после окончания «ежовщины», хотя все они отказались от своих

признательных показаний, данных на первом этапе следствия. Из группового дела на протяжении 1939-1940

гг. постоянно «отщипывали» отдельных обвиняемых, которые либо не вписывались в заготовленный

сценарий контреволюци-онной организации в Коминтерне и КПГ, либо, как Вальтер Диттбендер, были

готовы признать любые обвинения и могли развалить дело в случае прокурорской проверки (его подельники

утверждали, что в процессе следствия Диттбендер сошел с ума). Валентин Гане и Ганс Блох были высланы

из СССР в начале 1940 г., Пауль Шербер-Швенк и Генрих Стаффорд — освобождены в январе следующего

года.

В конечном счете по делу об «антикоминтерновском блоке» весной 1941 г. было осуждено 6 обвиняемых,

один умер в тюрьме (Ганс Боден) и двое были освобождены (Ганс Шарш-Каслер и Георг Штрецель-Франке).

Хотя данное дело фактически развалилось, оно наглядно показывает тот формально-бюрократический

подход, по которому фабриковались группы заговорщиков и контрреволюционные организации в период

большого террора.

Достаточно экзотическим был принцип формирования одной из самых массовых «шпионско-

террористических сетей», в которую включили более 70 человек200. Речь шла о мифической организации

«гитлерюгенд», в которую сотрудники Четвертого отдела УНКВД МО записывали буквально всех молодых

немцев, проживавших в столице и Подмосковье и попавших в их поле зрения. «Развороту» этой

фальсификации, если пользоваться служебным жаргоном, помогла подсказка из центрального аппарата

НКВД.

В разгар арестов, в марте 1938 г., оттуда пришла служебная записка о том, что один из его подследственных, Генрих Шпан, признался, что был переброшен в СССР со следующими задачами:

200 Vorwurf: Mitglied einer Hitlerjugend // Neues Deutschland, 28. August 1995; Дель О., Мусиенко H. С. «Гитлерюгенд» и другие

фальсификации НКВД // Бутовский полигон. Вып. 3. М., 1999. С. 33-38.

115

«1. создавать ячейки германской фашистской партии и юношеской фашистской организации "Гитлер-

Югенд", вовлекая в них немцев, живущих в СССР;

2. подготовить и осуществить в момент начала войны Германии с СССР террористические акты против

руководителей партии и правительства;

3. вербовать новые кадры агентов для разведывательной работы на пользу Германии и для диверсионной

работы, вербуя их преимущественно из среды немецкой молодежи»201.

Своеобразным продолжением группового подхода в практике репрессий являлись аресты близких

родственников. Список родственных групп, приведенный в приложении, содержит 267 имен, 213 из них —

жертвы репрессий, проводившихся Московским управлением НКВД. В этом списке — родители и дети,

мужья и жены, братья и сестры. «Желание набрать как можно больше "врагов народа" приводило к аресту

целых семей вплоть до третьего поколения»202. Это диктовалось все тем же желанием достичь

максимального результата при минимальных затратах труда (по отношению к членам одной семьи

обвинительные заключения писались как под копирку), но иногда являлось следствием спонтанного

решения. Вот что показывал один из следователей, участвовавших в фальсификации дела все того же

«гитлерюгенда»:

«Для проведения операций по аресту немецкой молодежи к 7-му отделению была прикреплена группа

работников милиции. В один из вечеров один из работников милиции, который был направлен с ордером на

арест одного из молодых немцев, позвонил Смирнову (начальник отделения. — А. В.) по телефону и

сообщил, что этого немца дома нет, он находился в ночной смене на заводе, на каком именно заводе он не

знал. На вопрос Смирнова, от кого он узнал об этом, милиционер ответил, что об этом ему сообщил брат

арестованного.

Поинтересовавшись, сколько лет этому брату, Смирнов предложил милиционеру на всякий случай

арестовать и доставить в управление этого брата, оставив в засаде другого милиционера, которому

произвести арест того немца, на которого он получил ордер на арест. Так и было сделано. Помню, что вскоре

милиционер привел в управление молодого, лет 18-ти испуганного мальчишку, который вскоре «дал»

продиктованные Смирновым показания о том, что он является участником контрреволюционной

организации «Гитлер Югенд» и

Документ находится в АСД одного из членов организации «гитлерюгенд» Эриха Неймана.

202 Ченцов В. В. Указ соч. С. 123.

116

что завербован он был в эту организацию его родным братом... Самым же возмутительным в этом факте

было то, что когда доставили старшего брата в управление, ему устроили очную ставку (по-моему, без

протокольной записи) с его младшим братом, изобличавшим его в том, что он был им завербован в

вышеназванную организацию "Гитлер Югенд". После этой очной ставки старший брат арестованного был

Смирновым избит, а затем подтвердил показания младшего брата, дополнительно дав показания на ряд

других лиц из немецкой молодежи»203.

Этот случай получил огласку в среде немецких эмигрантов и дошел до представительства КПГ при ИККИ.

Речь шла о братьях Хор-сте и Вальтере Рейтерах, арестованных 21 февраля 1938 г. и расстрелянных на

Бутовском полигоне 28 мая (их отец был арестован позже и получил 8 лет лагерей). Очевидно, что при таком

размахе репрессий органы госбезопасности уже не обращали особого внимания на секретность при

проведении арестов. Хотя информация представительства КПГ была передана в отдел кадров ИККИ, она

никак не сказалась на судьбе трех представителей семьи Рейтер204.

2. Арест

«В пять утра первого дня 1938 г. в дверь постучались. — Кто там? — Горничная. Откройте. Срочная

телеграмма. — Я чуть приоткрыла дверь, ее кто-то резко распахнул снаружи. В комнату вошли двое в форме.

Заперли дверь... Один схватил мою сумочку, второй велел быстро одеваться. Я сказала, что не могу одеваться

при них, но выйти они отказались. Молча смотрели, как я одеваюсь. Вот, значит, какие, они, чекисты, и вот

как происходит арест! Через две минуты мы спустились по лестнице и сели в грязный старый "форд". Все

произошло так быстро, я и опомниться не успела. Лишь когда машина тронулась, я с ужасом поняла, что

настал и мой черед»205.

Так жена одного из лидеров Коминтерна, финна Отто Куусинена описывала свой арест в гостинице «Люкс».

Этот сюжет является самым ярким по эмоциональной окраске практически во всех вос

203 Показания оперативного сотрудника 7-го отделения Четвертого отдела УНКВД МО в 1937-1938 гг. Р. М.Трайбмана, данные 3

января 1957 г. ГАРФ. Ф. 10035. Оп. 1.Д.П-64868.

204 РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 292. Д. 101. Л. 10-11.

205 Куусинен А. Господь низвергает своих ангелов. Воспоминания 1919-1965. Петрозаводск, 1991. С. 119-120.

117

поминаниях жертв политических репрессий, и здесь документы АСД могут мало что добавить. В каждом

деле имеется ордер, который предъявлялся арестованному, на обороте человек должен был расписаться и

поставить дату. Кто-то отказывался от подписи, кто-то не в состоянии был это сделать от волнения, кто-то

добавлял «читал», «ознакомлен», «ордер предъявлен». Номер этого документа настолько глубоко врезался в

память арестованных, что и через много лет в заявлениях из ГУЛАГа они его безошибочно называли.

Профессор права Феликс Галле вывел дрожащей рукой: «Мне предъявлен ордер за номером 17 856. Без

переводчика я могу только предположить, что он означает, но не в состоянии понять его с окончательной