Дети Балтии-2. Сатурново Дитя(СИ)

- Пока, до моих родов, только так.

Мишель ничего не отвечал. Только потом, улегшись на ковер и вытянув ноги, он прошептал:

- Кто ты - ведьма или ангел - я не знаю. Таких у меня вообще никогда не было. И не будет. Ты идеальна.

"Да, она идеальна", - думал князь, купаясь в неге. - "Умна, как дьявол, красива, как пришелица из рая, сосёт так, что любой бл-ди до неё как до Китая... Денег за неё отдадут видимо-невидимо. Где ещё такую найду?"

Словно угадав его ход мыслей, княжна Войцеховская добавила:

- Да, за мной дают три имения на Волыни. И со стороны Чарторыйских кое-что перепадёт.

- Ха, твой дядя мне башку оторвёт, а не приданое выделит, - усмехнулся князь.

- Но то, что со стороны Войцеховских, принадлежит мне. Отец успел написать волю, и родственники моей матери ничего не могут, - возразила Анж, прекрасно осведомлённая в вопросах, касающихся её приданого.

- Кстати, раз я уже решил тебя сделать своей невестой - держи, - он снял с левой руки кольцо и надел ей на безымянный палец. - Скажи мне как на духу - это правда, что он... В общем, ты, наверное, понимаешь, о чём я.

- Понимаю. И знаю, кто тебе это нашептал. Одна принцесска, которая сохнет по тебе, - Анж расстегнула ему жилет и гладила его по груди сквозь вырез рубашки, прислушиваясь к своим ощущениям - горячая кожа, волосы, холодное серебро цепочки, нательный крест - старинный, чуть ли не восьмиконечный - и вот здесь, на ладонь ниже сердца, что-то сильно жжёт.

- Ты был ранен? - проговорила девушка деловитым тоном, почти как доктор.

Князь кивнул.

- Тебе здесь больно? - продолжала она, не отнимая ладонь.

- Когда сыро, - подтвердил Мишель.

- Сейчас перестанет болеть, - пообещала она и приложила ладонь к месту, которое у него уже год как периодически ныло. Сначала князь почувствовал острую боль, потом приятное жжение, которое вскоре прекратилось.

- Ведьма или ангел? - повторил он. - Я так и не решил.

Затем Мишель прижал её к себе.

В соседней комнате Като говорила "звездочёту":

- Спасибо, Лео, что ты меня сюда проводил. Не знаю, что бы я без тебя делала.

- Не стоит благодарности, - усмехнулся младший принц Саксен-Кобургский. - Ты лучше дай мне, что обещала.

- Дурак, - презрительно бросила принцесса.

- Ты обещала, - повторил её родственник, хватая великую княжну за руки.

- Давай, показывай, мальчишка, что ты большой и сильный, - произнесла девушка, холодно улыбаясь. - Только потом я доложу maman, что ты меня изнасиловал. Тебя вытурят из России в считанные часы.

- Почему ты ломаешься? Ведь все прекрасно знают... - разъярённо произнес Лео.

- Что знают?

- Про князя Багратиона и твои свидания с ним.

- Ничего они не понимают, - вздохнула Като.

Внезапный шум за стенкой заставил её насторожиться. Она ожидала другого развития событий и опасалась, что снова проигрывает этой несносной полячке. Анж развалит всю партию! Если Адам, конечно, не вмешается. Като подумала, что ждёт прибытия князя Чарторыйского с явным нетерпением. В нынешних обстоятельствах это будет благом. Ещё лучше, если Ливен не выдержит и уничтожит его физически.

- Ну так что? - повторил этот глупый "святой Себастьян". - Ты сделаешь мне приятное?

- Отпусти меня, - прошипела девушка.

Лео разжал руки.

Като опустилась на колени и довольно резво сняла с него балахон волшебника, а потом стянула с него панталоны, чтобы проделать с ним то, что уже неоднократно проделывала со своим старшим братом. Всё прошло довольно быстро - принц был в виду своей молодости крайне пылок. Потом он начал говорить, что хочет на ней жениться, и Екатерина прошептала яростно:

- Даже не мечтай, придурок. Впрочем...

Она задержала взгляд на Лео. Красавчик и не очень глуп - только притворяется.

- Если ты согласишься остаться в России, - добавила она.

- Я подумаю над этим, - принц улыбнулся ей.

***

На следующий день состоялась очень краткая аудиенция приехавшего из Вильны Адама Чарторыйского с Александром.

- Я... я сам не знаю, что на меня нашло. Но нынче всё кончено. Остались последствия, - государь смотрел в окно, на ковёр, на потолок - только не на своего бывшего друга.

Адам молчал.

- В сущности, она предлагала всё то же самое, что и ты. И говорила о свободе Польши, - продолжал Александр.

- Свобода Польши, - тихо усмехнулся Адам. - Сколько говорено, сколько обещано - и ничего. Зачем вы даёте ей в мужья Михаила Долгорукова?

Император в первый раз за аудиенцию посмотрел на него в упор и отвечал:

- Преимущества князя Михаила перед графом Батовским очевидны. Долгоруков молод и красив, тогда как граф... Я желаю этого брака, Адам. И советую тебе разделить моё желание.

- Вы всё больше напоминаете своего отца, - не растерялся Чарторыйский. - Не боитесь кончить так же?

- Сейчас - нет. Но если бы я послушал твоих советов по части внешней политики и начал драться с Пруссией, оставив там всю свою армию, то уже был бы в могиле, - предельно спокойно возразил Александр.

- А сейчас вы что делаете? - усмехнулся князь.

- Вообще-то мы победили под Эйлау, - император вспыхнул от еле скрываемого гнева.

- Остерегитесь, как бы эту победу не пришлось называть Пирровой, - произнёс Адам.

"Пошёл вон!" - захотелось закричать государю. Но он снова сдержался и продолжал:

- В чём, по-твоему, мои ошибки? Если всё идет хорошо... Я выведу Гвардию, и мы окончательно разгромим Бонапарта. А далее я следую твоему пулавскому плану и ты получаешь свободную Польшу, в которой будет править мой сын от Анж.

- Какая чушь. Вас разгромят на подходе к Берлину, - скептически проговорил Адам. - Ещё и Гвардию выводить... Не думаете ли вы, что эта маленькая победоносная война обернётся тем, что Наполеон ополчится на саму Россию?

- Вообще-то здесь я следую твоему плану, - государь вцепился пальцами в край столешницы, чтобы не начать крушить убранство кабинета от ярости. - Только я немного изменил его с учётом обстоятельств. И по совету одной молодой особы, которой ты приказал действовать от своего имени в тех сферах, которые тебе по понятным причинам недоступны.

- Дура, какая же дура... - простонал Адам. - Дрянь, глупая девчонка.

Александр с иронией взглянул на него. Ему всегда нравилось наблюдать, как люди, казавшиеся эталоном выдержки, теряют лицо. Он и сводил в своё время друга с собственной женой для того, чтобы наблюдать за игрой страстей этих двух людей - никакой театр не сравнится с подобным удовольствием. Но Адам в этот раз взял себя в руки, да так основательно, что даже румянец на его изжёлта-бледном лице полностью погас. Он сказал так:

- Ваше Величество, моя племянница возвращается и выходит замуж за того, за кого решила семья. Что касается её ребёнка, то его судьба станет известна после его рождения.

- А если ей не найдется мужа? - спросил Александр. - Если Батовский откажется?

- Тогда - монастырь, - пожал плечами князь.

- Прошу от тебя одного - чтобы мой сын или дочь были русскими подданными, - продолжал государь, испугавшись намерений друга. - Для этого, собственно говоря, я и искал ей русского мужа.

- Да, и наверняка хотели бы, чтобы ребенок был крещён в православие, - произнёс в ответ князь.

- Точно так же, как вы хотели, чтобы дочь Елизаветы стала католичкой, - парировал Александр. Сегодня он побеждал и понимал это. - И да, забыл тебе передать: моя жена просила, чтобы ты зашел к ней.

- Вы не прекращаете нас сводить, - усмехнулся Адам.

- Я не свожу, я только даю всем свободу поступать по совести, - многозначительно проговорил государь. - Всё, Адам, ты можешь идти. И тебе необязательно заходить к Lise, если не хочешь.

Чарторыйский поклонился и вышел. Он был откровенно зол на Анжелику и мечтал, прижав её к стене, добиться от неё ответа за всё, что она здесь делает. Но перед этим князь решил всё-таки заглянуть к Елизавете Алексеевне.