Дети Балтии-2. Сатурново Дитя(СИ)

***

На вкус князя Михаила Долгорукова, маскарад был чересчур уж весёлым. Он не танцевал и, пробираясь сквозь толпы развлекающейся публики, переодетой ангелами и чертями, богами Олимпа и олицетворениями стихий, времён года, животных и знаков Зодиака, князь досадовал, что вообще пришел сюда. Он был из тех, кто не взял на себя особого труда замаскироваться, ограничившись лишь чёрной полумаской, придававшей Мишелю нечто разбойничье. Добравшись до зала, где в жуткой тесноте пять пар пытались вальсировать - судя по движениям, с которыми эти наряженные духами леса дамы и господа кружились в танце, то были балетные - он остановился в отдалении, вынул из кармана брегет, увидел, что стрелки приближаются к трём часам утра, вспомнил о завтрашнем докладе в министерстве и вздохнул тяжко. "Угодил царю", - язвительно подумал он. Александр был только на открытии вечера. Князя Михаила он заметил и строго наказал пробыть ему здесь до самого утра, упомянув, что это приказ. У Долгорукова неоднократно возникала мысль его нарушить, но что-то его останавливало. Естественно, государь вряд ли будет проверять, присутствовал ли его новоиспечённый генерал-адъютант на маскараде до самого его окончания или уехал гораздо раньше. Дело было не в страхе ослушаться. А в каком-то иррациональном чувстве, на которое князь весьма досадовал, будучи по натуре скептиком. Так что, рассчитав, что веселье кончится часа через три-четыре, он сел в освободившееся кресло и принялся рассматривать свои ногти.

- L'Amour ou La Morte? - услышал он требовательный женский голос. Князь мигом встал с кресла и изучающе всмотрелся в облики трёх дам в домино. Говорившая была одета в костюм кошки - чёрное узкое платье, чёрные перчатки, натянутые чуть ли не до подмышек, большая маска, изображающая кошачью морду. Из прорези на него смотрели хитрые серо-зелёные глаза.

- Это требование? - пошутил он.

- Да. Я требую от вас выбрать одну из двух, - произнесла "кошка" приглушенным голосом. - Смотрите.

Она обернулась - князь успел разглядеть, что ниже спины к её платью прикреплен "хвост" из крашеной кроличьей шерсти - и показала ему двух дам.

- Это Любовь. Она тебя знает, - усмешливо сказала "кошка".

Справа стояла высокая статная красавица в жёлтом платье, с волосами, в которые были вплетены васильки, розы, шёлковые бабочки. Изящная полумаска из перьев райских птиц закрывала лишь верхнюю часть лица, но он узнал эти пухлые резные губы, которые неоднократно целовал. "Авдотья. Быть того не может", - пронеслось у него в голове. Удивительно, что княгиня Голицына, пытавшаяся развестись с мужем, чтобы остаться с ним, князем Михаилом, присутствовала на презираемом ею светском мероприятии. Впрочем, время нынче было её - ночь...

- А это Смерть, - продолжала маска в кошачьем обличии. - И мне кажется, что ты её тоже знаешь.

Слева он увидел невысокую, немного худощавую брюнетку в чёрном платье, расшитом позолоченными звёздами и жемчугом. На плече у неё сидела сова. Живая - так ему показалось, хотя птица не шевелилась. Наряд дамы был наглухо закрытым, полумаска - чёрной, сделанной из вороньих перьев, и её ярко-голубые, жестокие глаза пристально глядели на него. В этом взгляде он различил всё то, чего жаждал так страстно. Смерть. Воронка. Чернота. Бездна. Сердце падает вниз, голова кружится, потом наступает эйфория, предваряя полное счастье. Князь испытывал такое чувство в бою, когда вёл свой эскадрон вперёд. Под Аустерлицем было так, и даже шальная пуля, прошившая его грудь насквозь, не остановила его почти самоубийственной атаки. Михаил Долгоруков слышал, что именно такое чувство описывают, говоря о пике любовного удовольствия. Но для него это не шло ни в какое сравнение. Предчувствие смерти лучше всякого оргазма. "А если проверить с этой... И да, я её действительно знаю", - продумал он, и глаза его затуманились.

- Ваш выбор? - промурлыкала m-lle la Chatte.

- Смерть, - уверенно произнес он.

- Берегись, - прошептала та, что звалась "Любовью".

- Ваш выбор похвален, - сказала "кошка" и вскоре удалилась вместе с другой маской. Князь, глядя им вслед, убедился, что и M-lle la Chatte он тоже узнал. Это была Екатерина Павловна.

...Сова проснулась на плече девушки-Ночи, выбранной им. Захлопала крыльями, словно собираясь взлететь, но хозяйка что-то сказала ей на незнакомом князю языке, и птица успокоилась.

- Я думал, это чучело, - признался Долгоруков.

- О нет. Это было бы слишком дёшево, - прошептала она. - И, маска, я-то тебя знаю. Но знаешь ли ты меня?

- Даже слишком хорошо, - он решил поддержал маскарадную игру. - Но мне ни разу не удавалось тобой овладеть.

- Хочешь сказать, ты любишь меня? - продолжала она, усаживаясь на предложенное ей кресло.

- Только тебя. Ну, еще и m-lle la Gloire, - проговорил князь. - Если вместо m-me l'Amour вместе с тобою представили и ее, я бы не знал, из кого выбрать.

- Зато я знаю, что мой выбор бы остановился на тебе в любом случае, - ответила его собеседница.

- Ты нас всех выберешь. Рано или поздно, - отшутился Мишель.

- Но сегодня я выбираю тебя, - и девушка вновь вперилась в него взглядом. Теперь он узнал и её. Долгоруков не сомневался в её намерениях, но не испытывал желания нанести предупредительный удар. То желание, которое он испытывал, было совсем иного рода. Князь хотел стать хозяином Смерти. И получить над ней власть. Пусть это окажется ловушкой. Даже если так, он всё равно выиграет.

Тут объявили очередной вальс. Музыка показалась Михаилу странной, словно её исполнял не оркестр, а шарманка. Он ангажировал даму на танец. Она кивнула головой, сказала сове: "Жди!" , и послушный её питомец уселся на спинку кресла. Князь положил руку ей на плечо, и она слегка вскрикнула от боли. Долгоруков одёрнул ладонь и увидел, что вся его перчатка в крови - её крови.

- Да, у Вечности острые когти, - словно в оправдание, проговорила его визави.

- Почему её так зовут? - произнес князь. - Впрочем, если бы у меня была ручная сова, я назвал бы её так же.

Она не ответила ему ничего.

Начался танец. Он прошептал, прижимая руку к её спине:

- Вы говорили, что знаете меня, m-lle la Morte. И кто же я?

- Le Mortel. С именем Ангела Войны и Правосудия.

- Тогда мы отличная пара, Анжелика Станиславовна, - он перешёл на русский.

- Три часа ночи. Время таких как я, - проговорила она, притворившись, что не поняла князя.

- Я думал, что ваше время - полночь, - возразил он.

- Полночь - это только начало.

Рядом с ними в танце кружились принцесса-"кошка" в паре с кем-то, переодетым в колдуна-звездочёта. "Смерть" бросила на неё тяжелый взгляд и шепнула своему партнеру:

- Вы, кажется, слушали лекции по химии в Сорбонне? Должны знать, что серная кислота не только разъедает органическую материю, но и является отличной взрывчаткой. А кое-кто, этого, увы, не ведает.

- А вы тоже учились химии? - с удивлением спросил он, уже не в силах продолжать притворяться, что не узнал её, и говорить с княжной Анжеликой как со Смертью.

- Чему я только не училась, - лаконично ответила она.

Князь промолчал, словно увлёкшись танцем, но мысли его были далеко. "Она враг. Но я её хочу", - твердил он себе.

- Mon prince, вы противоставляете себя двум силам, - заговорила княжна. - И это опасно.

- Я не боюсь опасностей, - возразил Долгоруков.

- Вы воевали когда-нибудь одновременно против двух армий? - задала вопрос Анж, усмехнувшись чувственными алыми губами.

- Бонапарт в сражении под Аустерлицем воевал против двух армий. Увы и ах, он победил.

- Вы воображаете себя Бонапартом? - усмешливо спросила она. - Чтобы победить двух врагов сразу, нужно дождаться, пока они объединятся.

- Попробую дождаться, - пожал плечами князь Мишель.