Дети Балтии-2. Сатурново Дитя(СИ)

- Значит, верите? Знаете, я тоже, - сказала Като. - Среди наших светских дам затесалась одна ведьма. Я думаю, как уничтожить её. Жалко, в православии нет своей инквизиции.

- Оставьте её, - посоветовала графиня. - Обычно таких людей убивает их собственная злоба.

- Хотелось бы верить, - вздохнула великая княжна.

"Сейчас, когда существование Господа иные отрицают, руки колдунов развязаны", - подумала Шарлотта Карловна, оставшись одна. И нынче одна из этой породы угрожает её семье.

ГЛАВА 12

Санкт-Петербург, март 1807 года.

Александр Первый принимал князя Михаила Долгорукова, одетый в парадную форму, с Андреевской лентой через плечо, в своём любимом кабинете, где стены обиты лазоревым штофом в узкую золотистую полоску. Князя Мишеля осыпали милостями с ног до головы. Он сделался генерал-майором, получил генерал-адъютантскую должность, орден Святого Георгия 3-й степени за беспримерную храбрость, ему даже пообещали бригаду под личное командование.

- Я соболезную смерти твоего старшего брата, - произнес вкрадчивым голосом государь. - Это случилось так внезапно... И так близко от меня.

Михаил поклонился, опустив глаза. Он ещё не был на могиле князя Петра, ему не очень хотелось туда идти, но следовало отдать ему дань. После этого он собирался проведать родителей в Москве. А потом - снова в Пруссию. Приехал в Петербург он тоже не просто так - привез вести от Фридриха-Вильгельма. Прусский король выступал только за марш на Берлин - естественно, этот скользкий, как казалось императору, человек с радостью ухватился за возможность нанести реванш своему обидчику, с которым так неудачно воевал. Но государь не спешил обнадёживать своего коллегу по монаршьему ремеслу. К армии он, в любом случае, выехать собирался, равно как и отправиться в Мемель на переговоры с пруссаками. До своего отъезда Александр задумал решить судьбу Анж. И вот человек, который будет в его свите, "ещё один из рода Долгоруковых", заменивший своего умершего брата, женится на ней. На этом настаивала великая княжна Екатерина, и её было не переубедить. Александр утверждал, что такой поступок - проявление самодурства, в традициях их отца и Петра Великого. Но тут особые обстоятельства... Слишком особые. Беременность Анж подтвердили лейб-медики. Срок назначили на конец октября. До этого времени нужно было "прикрыть грех". Адам при известии о положении его племянницы, которое сообщил ему сам государь, ответил однозначно: "Фамилия" нашла своего претендента, графа Александра Батовского, и никого другого они даже рассматривать не будут. Но кто таков этот граф? Императору хотелось видеть княжну близ себя. Поэтому с предложением сестры он согласился.

- Впрочем, не будем о грустном, - проговорил государь вслух после небольшой паузы. - Третьего дня у нас бал. Масленица. Мы делаем небольшой маскарад для своих. Приходи.

- Всенепременно, Ваше Величество, - Мишель улыбнулся, и его фамильное сходство с братом усилилось. Александр даже испугался, что видит перед собой призрак князя Петра - его верного слуги, человека честного, открытого, но, правда, вспыльчивого и из-за своей горячности глуповатого.

Вскоре он ушёл, и государь остался наедине со своими мыслями. "Я запутал всё окончательно", - подумал он. И в политике, и в личной жизни император проявлял себя большим путаником. Но это было ему только на руку.

***

Михаил Долгоруков всё же решился посетить Александро-Невскую лавру, где похоронили его брата. Пётр вспоминался ему амбициозным малым, куда целеустремленнее их старшего брата Владимира, держащегося ныне в стороне от Двора и власти. Князь подошел к надгробной плите, под которой покоился нынче прах Пьера. Увидел его перед своим внутренним взором, как живого, нахлынули детские воспоминания, он даже прослезился. Мишель не присутствовал ни при его смерти, ни на похоронах. Медная доска с каким-то батальным барельефом, именем, титулом, званием и датами жизни Пьера казалась чей-то дурной насмешкой. И причина его смерти - тоже. Брат отродясь не болел ничем серьёзным. Как он мог подхватить эту "гнилую горячку" и умереть через шесть дней от начала болезни? Отравили его, конечно же. Ливен последним выходил от него. Вот чухонская сволочь! Пьер доверял этому немцу, всегда говорил, что тот - "наш человек", а Мишель всегда его побаивался, чувствуя в графе нечто нехорошее, отталкивающее. "Убил. Как пить дать, убил", - решительно прошептал Долгоруков. Но ничего. Он отомстит. У него - целый план. Пётр был хорошим человеком, но увы - не слишком предусмотрительным и умным. Предпочитал действовать "с наскока", довольно грубыми способами. Мишель поступит иначе. В живых не останется ни Ливена, ни Чарторыйского - никого. И это только начало...

Внезапно Мишель почувствовал, что к нему кто-то неслышно подходит. Церковь в такой час была полностью пуста - особенно то место, где находились захоронения. Привидений князь не боялся, и даже если бы из могилы восстал его брат, то не удивился бы, разумно полагая, что страшиться следует не мёртвых, а живых, да и те того не стоят. Но рядом с ним стоял не призрак Пьера, а великая княжна Екатерина.

- Вы знали, где меня искать, - слабо улыбнулся он ей.

Она кивнула. Като похудела и побледнела - она недавно переболела гнойной ангиной, болезнь перенесла тяжело и ещё не совсем поправилась.

- Теперь ты вместо него, - проговорила она сдавленным голосом.

- Государь считает нас взаимозаменяемыми, - усмехнулся Мишель. - Я закончу то, что начал он.

- Бойся. С тобой может случиться то же, что и с ним, - предупредила Като. - Сейчас в силе поляки. Они не забудут. Слышал про то, что ныне в фаворе - племянница князя Чарторыйского?

- Ещё не успел наслушаться сплетен, - он направился к выходу из Лавры, перекрестившись на иконы. - С чего вдруг?

- Что только не говорят. Даже ворожбу приплели.

- Какая глупость, - отвечал Мишель.

- Знающие люди утверждают, что без магии дело не обошлось, - Като посмотрела на него так, что князь не понял - всерьёз она говорит или издевается над ним.

- А кто эти знающие люди? - Долгоруков, выйдя на улицу, ощущал тяжесть в груди, снова разболелась рана, полученная под Аустерлицем, он сплюнул кровью на снег.

- Священники, - она назвала несколько имён в высшей церковной иерархии. - Говорят, Анжелика сведуща в чёрной магии. Как и бабка её. Я подкупила горничную в доме на Английской набережной, где княжна ныне живет. Та утверждает, что видела у неё иконы с бесами вместо святых угодников и чёрные свечи.

- Но это чушь! - воскликнул Мишель.

- Твоего брата так же свели в могилу. Я пыталась выяснить, как он умер, и пока нашла только такое объяснение, - она смотрела на него прежним, кошачьим, холодным взглядом.

Мишель вспомнил, как его мать в отчаянии писала, что боится - "опоили чем-то нашего Петрушу, может быть, водой, в которой покойников мыли. И есть кому. Завидовали ему по-чёрному". Он подумал, что мать уже заговаривалась на почве горя. Оказывается, не только княгиня Анастасия Долгорукова верила в такое фантастическое объяснение. Он считал Екатерину крайне прагматичной и трезвомыслящей девушкой. Сложно сказать, что она тоже повредилась в уме. И священники... Князь Михаил не мог себя назвать религиозным человеком, но отрицать существование Бога, святых, ангелов и чудес не осмелился бы. К духовенству, в отличие от многих других представителей своего сословия и поколения, он относился с достаточным пиететом, считая, что у них очень хорошее образование и обширные знания. Раз они находят княжну Войцеховскую "знающейся с нечистым", может быть, в этом что-то есть... И вообще, кто она такая? Надо бы выяснить.