История украинского народа. Автобиография

После предварительных переговоров к Выговскому были высланы польским сеймом делегаты, которые 6 (16) сентября 1658 г. заключили с ним в Гадяче трактат (так наз. Гадячскал комиссия). Украина по этому трактату возвращалась под власть польского короля, но не как простая

М.С, Грцшевасий

провинция Воеводства Киевское, Браславское и Черниговское должны были составить вел кн. Русское (по образцу в. кн. Литовского), со своими особыми министрами, казною, монетою и с гетманом во главе. Гетман избирается сословиями княжества Русского, точнее — утверждается королем из кандидатов предложенных ему сословиями. Козацкий реестр определяется в 30 тыс., кроме 10 тыс. наемного гетманского войска. Православная религия на всей территории, заселенной Русью, должна быть уравнена в правах с католическою. Все имения, принадлежавшие православной церкви, должны быть ей возвращены; православный митрополит и четыре епископа получают места в сенате. Киевская академия должна получить права краковского университета и, кроме нее, сословиям Украины предоставляется право заложить в одном из городов Украины еще одну академию.

Хотя условия зти не были осуществлены, они интересны как выражение стремлений украинской старшины. Правда принятый комиссией текст не вполне выражает эти последние. Некоторые существенные пожелания, не включенный в этот текст, были затем выражены в петиции, высланной на сейм 1659 г. и делавшей некоторые существенные поправки к тексту комиссии. Наиболее важная из них требовала, чтобы в состав в, кн. Русского были включены также воеводства Волынское, Подольское и Русское (Галиция), т. е. почти вся украинская территория. В первоначальных набросках текста обращает на себя мысль, обеспечить Украине нейтральное положение между Польшею и Москвою — зародыш идеи Украины как вечно нейтрального государства под протекторатом Польши и Москвы. К сожалению, эта идея не получила дальнейшего развития.

Еще раньше чем окончились переговоры с польским правительством, Выговский перешел к военным действиям против Москвы. Он попробовал выбить московский гарнизон из Киева, но это ему не удалось. Московское правительство объявило его изменником и распорядилось произвести выбор нового гетмана. Но известие о заключении Выговским трактата с польским правительством чрезвычайно смутило московских политиков; в первый и последний раз они поколебались и готовы были пойти на уступки в своей централистической политике: воеводе Трубецкому поручено было войти в переговоры с Выговским, обещать ему полную амнистию и согласиться на уступки применительно к его трактату с Польшею, в крайности даже на вывод московского воеводы из Киева.

Положение Вьгговского было тоже достаточно тяжелое. Со стороны Польши значительной поддержки он не имел, так как изнуренная тяжелой войной Польша сама рассчитывала на козацкие силы. Между тем связь с нею была в высокой мере непопулярна среди украинских масс.

ДЙ 235

Враждебное Выговскому движение в левобережной Украине ожило, как только московское правительство выступило против гетмана. Выговский колебался некоторое время, но решение разорвать с Москвою превозмогло: он не верил уже искренности московского правительства и в его предложениях видел только хитрую уловку.

Борьба была решена на жизнь и на смерть. Европейским правительствам был разослан от имени старшины циркуляр, объяснявший причины разрыва и объявлявший войну с Москвою (первый факт обращения к европейскому общественному мнению):

*Заявляем и свидетельствуем пред Богом и всеми, что война с Поляками, начатая и веденная нами, имела не иную причину и не иную цель, как лишь защиту святой восточной церкви и предками завещанной свободы нашей: преданность ей руководила нами, вместе с покойным вождем нашим бессмертной памяти Богданом Хмельницким и тогдашним писарем нашим (Выговским). Свои личные интересы мы отодвинули на дальний план перед славою божьего и делом народным. Для них вошли мы в союз с Татарами, а затем и светлейшим Карлом-Густавом королем шведским. Всем им мы сохранили верность ненарушимо. Не дали мы и Полякам никакого повода к нарушению договоров, соблюдая по отношению ко всем нашу присягу, договоры и союзы. Не из других побуждений приняли мы и протекцию в. князя московского, как для того лишь, чтобы сохранить и приумножить для себя и потомства нашего за споспешествованием божьим оружием нашим приобретенную и кровью столько раз возвращенную вольность нашу. Осыпанное обещаниями и обязательствами в. кн. московского, войско наше надеялось, что в виду общности веры и добровольного нашего присоединения в. князь будет для нас справедлив, благожелателен и милостив, будет поступать с нами искренно, не злоумышляя против нашей вольности, но приумножая ее еще более, согласно своим обещаниям. Но надежды эти нас обманули. Министры и вельможи московские побудили этого почтеннейшего, благочестивейшего и всемилостивейшего государя к тому, что в первый же год, как только завершились переговоры между Москвою и Польшею, из видов на польскую корону решил он нас подавить и поработить и, заняв нас войной со Шведами, хотел тем легче это осуществить*...

Эту московскую измену Украине, которую московские политики приносили в жертву своим видам в Польше, поставлено таким образом во главу обвинений московской политике. В качестве другого тяжелого обвинения была выдвинута московская политика во внутренних отношениях Украины, где она создала смуту и раскол, дав почву для разных демагогов, подрывавших престиж украинского правительства.

В начале 1659 г. Выговский выступил за Днепр против московской партии. Навстречу ему двинулся московский воевода Трубецкой, со-

²³⁶ @

единившись со своими украинскими партизанами. Выговский ретировался назад за Днепр, чтобы подождать подкреплений от союзников, а Трубецкой между тем двинулся в Северские земли, державшиеся Выговского, и осадил нежинского полковника Гуляницкого в Коногоне. Осада тянулась два с половиной месяца; положение осажденных сделалось отчаянным, но сдаваться Московскому войску они не хотели. Гуляницкий бомбардировал Выговского просьбами о помощи Выговский поджидал Татар. Наконец прибыл сам хан с ордою, и Выговский двинулся с ним под Конотоп, Московские воеводы не имели точных сведений о его силах и когда навстречу Выговскому из-под Конотопа выслано было войско, оно очутилось между двух огней: между козаками Выговского и Татарами.

Произошла неслыханная катастрофа: московское войско уничтожено целиком; двое окольничих¹ попало в плен. Трубецкой поспешил снять осаду и отступил за московскую границу.

Московская партия утратила всякую энергию и отвагу. Шансы Выговского поднялись неизмеримо; но он или не сумел или не успел воспользоваться благоприятными обстоятельствами. Московские гарнизоны в левобережных городах удержалпсь. Запорожский кошевой Сирко, враг Выговского, как и все Запорожье, пользуясь отсутствием Татар, помогавших Выговскому. произвел удачный набег на Ногайскую орду² и затем двинулся на Чигирин. Эта диверсия заставила Выговского выйти из левобережной Украины раньше, чем были уничтожены московские гарнизоны, а с его уходом московская партия начала вновь поднимать голову. Даже в Северщине обнаружилось движение, враждебное Польше и Выговскому: расквартированные здесь вспомогательные польские войска, присланные на помощь Выговскому, по старой памяти возбуждали такую ненависть в украинском населении, что их в конце концов перерезали.

В этой резне погиб и один из выдающихся представителен партии старшины Юрий Пемирич; его считали истинным автором Гадячского трактата.

Пример Занорожья и левобережных полков начал влиять и на правобережные: многие полковники заявили, что они не желают признавать власти Польши. Уманский полковник Ханенко соединился с войском Сирка и двинулся к Киеву, где в то время находился Юрий Хмельницкий. Его, как лицо, выбранное уже раз гетманом и только оттесненное Выговским, противники последнего теперь с разных сторон выдвигали и прочили на гетманство.