История украинского народа. Автобиография

Но Ганжа пренебрегает их обществом и поручает своим козакам проучить зазнавшихся старшин, что те и исполняют с полной готовностью:

«Ей козаки», коже, дити, друзи, молодца Прошу я вас. добре дбайте,

Сих дукивв-срибляникив на лоб наче водив из-за стола

вивождайте,

Перед викнами покладайте, у три березини потягайте Щоб вони мене споминали, мене до вику памятали!

Тоди ж то козаки — дити друзи молодци — добре дбали.

Сих дукив-срибдяникив за либ брали, из-за стола наче волив вивождали,

Перед викнами покладали, у три березини потягали.

И ще стиха словами промовляли:

<iЕй дуки, дуки, за вами вси Луги и луки, ниде нашему брату, козаку нетязи, cmamu — и коня попасти!»

Представителями «дук» выступают в думе исторические лица довольно раннего времени — деятели 1660-х гг, Итак уже они запечатлелись в народной памяти, под влиянием демагогической агитации Запорожья, как типические представители панских тенденций старшины.

Действительно, в исторических фактах контраст старшины и «черни» выступает вполне осязательно уже непосредственно по смерти Хмельницкого, хотя пока еще главным образом в сфере политики. Партия старшины стремится оттеснить гетмана, избранного войсковою радою, провести своего человека и вообще оттеснить войсковую раду и козацкую «чернь» на второй план. В защиту козацких масс и войскового правления выступает Запорожье и агитирует среди черни. Противники старшины ищут поддержки у московского правительства, которое и пользуется этим раздвоением в своих видах, чтобы сбить, старшину с позиции, сломить ее стремления к автономии и принудить к уступкам в вопросах политики за цепу неприкосновенности сословных интересов.

Вопросы сословные и экономические еще не выстуцают в полной определенности; мы встретимся с ними в такой вполне определенной форме только снустя четверть столетия. Но самое противоставление «панов» и «черни* дает понять, что уже в этой борьбе, начинающейся в конце 1650-х годов и продолжающейся затем в 1660-х, участвовали интересы классовые и экономические, придававшие политической борьбе, ее жгучесть и упорство.

Эти классовые и экономическое конфликты сильно усложняли чисто политический, политический, организационный процесс. Ноукраин-

Истерия украинского народа

ское общество жило быстро и скоро проходило школу самостоятельной политической жизни. Создав экспромтом новую организацию Гетманщины, оно вероятно успело бы приготовить ее к потребностям жизни и ввести в русло новых отношений классовые и экономические противоречия Для этого нужно было только известный период более или менее спокойного и свободного существования. Но этого то и не было.

Украинскому обществу пришлось жить в состоянии кризиса, постоянно видя перед собой перспективу гибели всего завоеванного. Со всех сторон жадно сторожили соседи-враги, пользуясь всяким расхождением, всяким затруднительным положением правящей партии, чтобы раздуть смуту и использовать ее для себя. Приходилось жить неотложными интересами минуты, принося им в жертву все. Основы новой украинской конституции безжалостно коверкались, вместо того, чтобы планомерно и целесообразно развиваться, а затем ее же недочеты использовались против нее, когда остановленная в своем развитии, она застыла в таком недоделанном виде, под гнетущей рукой московской бюрократии.

Строй Гетманщины еще весьма мало изучен, особенно для этого, более раннего времени. Можно указать Лазаревского, Описание старой Малороссии, II—III, его же Сотники (Рус. Архив 1873}, Суды в старой Малороссии (К Стар. 1898, VII) Слабчеико: Малорусский полк в административном отношении (1909). Модзалевский: Очерки по истории Лохвицкой и др. сотен (1905) Миллер: Суды земские, гродские и подкоморские в XVIII в. (1896) Новая (начатая лишь) работа Мякотина: Очерки социальной истории Малороссии: 1. Восстание Б. Хмельницкого и его последствия (Русс Богат 1912).

XVIII. СОБЫТИЯ ПО СМЕРТИ ХМЕЛЬНИЦКОГО (1657-1663).

От общих замечаний переходим к событиям, исходной точкой которых послужила кончина Хмельницкого.

Его смерть не была неожиданностью; он тяжело хворал и чувствуя ее приближение, сам предложил войску выбрать ему преемника. Из уважения к его заслугам и к его имени — «аби була тая слава, що Хмельницький гетьманом*, войсковая рада преемником объявила его малолетнего сына Юрия:

«Будем ми старих людей биля йог о держати,

Будут вони його научати, будем його добре

поважати,

Тебе, батька нашего гетьмана споминатиь,

как мотивирует этот выбор позднейшая дума.

Но большинство старшины не сочувствовало этому выбору и по смерти Богдана Хмельницкого под разными предлогами обошло Юрия и выбрало гетманом Ивана Выговского, долгое время занимавшего пост войскового писаря. Это был мелкий киевский шляхтич по происхождению, довольно интеллигентный и образованный для своего времени, несомненный украинский патриот, человек способный, но более ловкий, чем талантливый.

Выбор Выговского был исключительно делом старшины и произведен был без настоящего участия козачьей рады, так как козацкая масса стояла за Юрия Хмельницкого и старшина опасалась встретить с ее стороны противодействие кандидатуре Выговского. Эта предосторожность однако ему мало помогла. Против Выговского, как против ставленника старшины, шляхтича и человека без военных заслуг, немедленно возникла оппозиция на Запорожье, представлявшем, как мы знаем, наиболее демократическую, радикальную часть козачества. К ней примкнули южные левобережные полки — Полтавский и Миргородский, в силу соседства стоявшие в наиболее тесных и близких сношениях с Запорожьем и под непосредственным его влиянием. Этим движением воспользовался полтавский полковник Мартин Пушкарь, надеясь, по всей вероятности, при поддержке этих радикальных элементов занять место Выговского, как зто несколькими годами позже удалось Брюховецкому. От

233

Пушкаря и от запорожского кошевого Барабаша пошли в Москву донесения, что Выговский избран неправильно, без участия войсковой рады, что войско гетманом иметь его не желает, что он склоняется к Полып ей замышляет измену против Москвы и т.п.

Обвинения эти не имели оснований, кроме упрека в нарушении формальности выбора. Чтобы загладить зту неформальность, Выговский созвал войсковую раду и был на ней еще раз избран. Московское правительство после этого признало вполне законность выбора. Однако противники Выговского все-таки не унимались, продолжая сношения с Москвою и агитируя против Выговского среди народных масс, обнадеживая их помощью из Москвы и т. и Все это, конечно, очень раздражало Выговского. Он требовал, чтобы московское правительство прекратило сношения с его противниками, как бунтовщиками, отреклось от них и помогло ему подавить враждебное движение Московское правительство однако не хотело выдать ему головою своих корреспондентов, заявлявших свою чрезвычайную преданность Москве. Оно посылало им только увещательные грамоты и самого Выговского удерживало от вооруженных репрессалий, а между тем, пользуясь затруднительным положением гетмана, спешило выполнить задуманные реформы ввести воевод в украинские города, передать им управление и сбор налогов и подчинить киевскую митрополию московскому патриарху

Сначала Выговский, скрепя сердце, покорно исполнял эти домогательства московской политики, надеясь, что московское правительство с своей стороны его поддержит. Но в конце концов двоедушная и свое корыстная политика московского правительства вывела его из терпения и он, потеряв надежду на Москву, начал действовать собственными средствами. Он откликается на предложения, шедшие непрерывно, еще со времен Хмельницкого, из Польши, с приглашением вернуться под власть польского короля, одновременно возобновляет сношения с Крымом и получает оттуда подкрепления. Движение на левом берегу становится на столько опасным, что Выговский не считал возможным оставаться долее пассивным зрителем его. В мае 1658 г. он с татарской ордою двинулся на своих противников. Под Полтавою произошла битва, в которой Пущкарь был убит, а его партия разгромлена и Полтава сожжена. За это Выговский получил выговор из Москвы и раздраженный поведением московских воевод и самого правительства, считая отношения испорченными безвозвратно, решает возобновить связи с Польшей.