Богдан Хмельницкий

бачыш,ляше, як пан Хмельныцький

На

жовтимъписку

пидбывся!

Од нас козакив, од нас юнакив Ни

одын ляшокъ не скрывся.

Ой

бачыш,ляше, як козакъпляше

На сывим кони за тобою:

Тых рубыть мичем, тых палыть огнем,

А решту топыть водою.

Ой пыйте, ляхи, з калгожи воды, воды болотявыи,

А що нивалы на тий Вкраини Пыва та меды сытный.

Дывують паны, песькыи сыны,

Що козак уживае,

Уживае козак щуку рыбаху,

Ще з водою соломаху.

Ой чи бач, ляше, що по Случ наше,

По Костяную могилу,

Як не схотилы, забунтовалы Тай утерялы Вкраину.

Ой нуже козаки нутеж у скоки,

Поберемося в боки;

Загналы ляхив геть аж за Вислу,

Не вернуться и в три роки!

(Записана автором на Волыни).

Вариант предыдущей песни.

Ой почувайте и повидайте Що на Вкраинн повстало,

Що за Дашовым пид Сорокою Множество ляхив пропало.

Перебыйнис просить не много—

680

Симсот козакив з собою 1)>

Рубае минем головы з плечей,

А решту топыть водою!

Ой пыйте ляхи, воды з калюжи воды болотяныи,

А що пивалы по тий Вкраини Меды та пива сытный.

Та по чим козак славен?

Наився рыбы и соломахи з водою,

З мушкетом стане, а серце въяне,

А лях от духу вмирае!

Ой чи бач, ляше, що пан Хмельныцький На жовтим писку пидбывся?

Семи козакив, добрых юнакив (!)

Та й за Вислою не скрывся.

Ой чи бач, ляше, що козак пляше,

На вороним коню за тобою?

Ты, ляше, злякнеш, из коня спаднеш,

Сам присыплешся землею

Ой чи бач, ляше, що по Олуч наше,

По Костяную могилу.

Як не схотилы, забунтовалы Тай утерялы Вкраину.

Ой нависли ляхи, нависли А як вороны на вишни,

Не попустымо ляхови Польщи,

Поки нашои жизности!

(Кулиш. Зап. о Южн. Руси. Т. I, 271).

Перфбыйние.

(1648).

Ой не розвывайся ты, зеленый дубе,

Во на завтра мороз буде!

Ой не розвывайся, червона калыно,

Во за тебе, червона калыно, не одын тут згыне!

Ой лугами та берегами розвывалыся виты:

«Хочуть тебе, Перебыйносе, та ляшеныш вбыты».

— Ой я-ж ляхив, вражих жидив, я их пе боюся; Во я з ными ище по-лыцарськи

побыося.

Вережися, та пан Перебыйнис, од темного лугу:

Иде ляхив сорок тысячъ—буде велика потуга!

1) Поют также: трох козатенькив з собою.

681

Ой бережися, Перебыйнис, вид горы Шаматы!

—

Не боюся вид горы Шаматы,

Есть у мене козаченыш, одыи буде сотиио гнаты.

Ой того Перебыйнис зовсим й не гадае;

Веде коня в нову станю, сам в курини гуляе.

Ой видсуне та пан Перебыйнис вид рынку кватырку—

Аж бигають ляхи, як шашки, по рынку.

И ой крикнув же та пан Перебыйнис на джуру малого:

«Ой вывод, джуро, та вывод, малый, коня вороного,

А соби, джуро, й соби малый, старого гнидого;

Та пидтягай, джуро, та пидтягай, малый, тугенько попруги,

И та пидциляйся, джуро, пнд ляшенька потуга. (?)

И ой та не вспив же й пан Перебыйнис на коныка систы,

Як почав ляхив, вражих синив, на капусту сикты;

Ой як повернеться та пан Перебыйнис на правую руку,

И аж не выскочить його кинь вороненький из ляшського трупу;

Ой повернеться та пан Перебыйнис на правое плече,

И аж назад його коня вороного кровавая ричка тече,

И ой як оглянеться та пан Перебыйнис на джуру малого,

И аж кладе джура, кладе малый, ще лучче вид його.

И ой уже-ж догнали ляхив, вражих синив, та до рички Жулыны, Й ой уже ляхи,

вражи сыны, джуру й уловылы;

Й ой сталы джури й та пальцы крутыты:

,

«Окажи, джуро, скажи, малый, й та чим Перебыйниса вбыты?»

— «Й ой вндрижте й або выдирвите й та срибного кгудзя,

Й то чи не вбьете або чи не скараете вирного мого друзя».

—

Й ой не схотив же ты мени, хлопку, хлопкуваты,—

Й_будешь же ты ляхам стадо напуваты.

«Й ой рад бы я тоби, пане Перебыйнисе, хлопкуваты,

Та угналысь мы далеко за ляхами, й доведеться ногибаты.

(Метл., 402).

Вариант предыдущей песни.

Ой не шуми луже дуже, и ты зеленый дубе!

Во нид тобою, зеленый дубе, вся баталия буде!

Ой за лугами, за берегами зхилылыся виты,

Засидають вражи ляхи Перебыйниса вбыты.

«Ой я ляхив, ой я панив -не боюся.

«Еще в мене кинь буланый—з ляхами побьюся!»

Ой як же поихав козак Перебыйнис до кумы рыбы йисты, Аж прибигають з пид

Дашева препогани висты.

Ой як гляне козак Перебыйнис у кватырку,—

682

Аж бигають ляхи, вражи сывы, як шашки по рынку;

Ой як крикне козак Перебыйнис на джуру малого:

«Ой сидлай, джуро, ой сидлай, малый, мини буланого,

Ооби-ж сидлай другого гнидого старого;

Та пидтягай, малый джуро, та попруги стуга,

Во буде-ж нам, малый джуро, велыка потуга».

Ой не ЕСПИВ же та козак Перебыйнис та на коня сиасты,

Як узяв ляхив, вражих сывив, у снопы класты;

Ой як оглянеться козак Перебыйнис та на ливее плече—

Аж из-пид Дашева та до Волохова кривавая ричка тече;

Ой оглянеться та козак Перебыйнис та на правую руку —

Аж не выскочыть його буланенький из-пид лядського трупу.

Ой оглянеться козак Перебыйнис та на джуру малого —

Аж кладе джура, кладе малый, ще лучче за нього.

«Ой поидьмо, малый джуро, та на Сорочу могылу;

Одвидаем, джура малый, вражу лядську сылу».

Не вспив козак Перебыйнис та до могылы дойихаты,

Як узяв джура, та узяв малый, пистоли заряжаты;

Ой не вспив козак Перебыйнис на могилу зъиздыты,

Як узяв джура, та узяв малый, з пистолив палыты...

И ой тепер же ляхи, й ой тепер же паны, вы славы зажилы, Що неживого

ИИеребьшниса пид могылою положилы.

(Метл., 400)

ГАЙДАМАКИД.

Пани Марусенька.

(1648—1649).

Ой горе, горе, несчастная доле!

Изорала Марусенька мыслоньками поле,

Карими очима та й заволочыла,

Дрибвыми слизоньками все поле змочыла!

Ой по гори по высокий та яра пшеныдя,

А по луци, по зелений, шовкова травыця,

А по тий же по травыци два козаки ходять,

Та вороных коней водять, не добре говорять:

«Ой пойидем, паны братци, до Маруси в гости!» А в тыеи Марусеньки весь двир на

помости. Приихалы до Маруси два козаки в гости.

Одын козак край воритець коныченька въяже, Другий козак пид виконцем добры-

вечир каже. — Добры-вечир, Марусенько, чи его мосдь дома?

683

—

Нема пана дома, поихав на ловы.—

«Марусенько пани! выйды хоч самая!»—

Марусенька пышна в черевичках выйшла,

По свитлоньци йде, аж свитлонька гуде,

В синечки вступила, на норови стала,

На порози стала, коныка пизнала.

—

«Не есть вы, козаки, есть вы гайдамаки!

—

Що вы мото пана молодого забылы!»

«Марусенько пани! Почим ты пизнала?»

—

Во я свого пана коныка признала.

«Неправдоньку, пани, неправдоньку кажеш,

«Неправдоньку кажеш, нещире говорит.

«Ой мы в его мосци коныка купыли,

«З глыбокий криныченьки могорич запыли,

«На гныленький колодочци гроши поличили.

«Ой суть тому свидки зелени дубочки,

«Схилилы дубочки верхи до купочки».

Як взялы Марусеньку лугами-ярами,

Та повезлы Марусеньку бытыми шляхами,

Привъязалы Марусеньку до сосны плечима,

До сосны плечима, в темный луг очима.

Запалыли сосну з верху до кориня.

Сосенка горыть, Маруся кричыть.

Уже ии биле тило та й попелом сило,

Уже ии руса коса до горы дымом пишла.

(Записана автором на Волыни).

Збаражская осада *).

(1649).

Ой що то за хижка Там на вырижку: Выступцем,

Пане Вишневецький, Воеводо гредький, (?)

Та выведы танчик По-нимецьки.

Пид тою хижкою Паны сидилы,

Выступцем и пр.

1) Песня эта, как видно, пародия на хороводную малорусскую песню.

684

Паны сидилы,