Сталин. История и личность

Этот эпизод, как и некоторые другие, свидетельствует о склонности Сталина к художественному творчеству на политические темы и о том, что он считал себя вправе «улучшать» произведения профессиональных литераторов. Творческих способностей, однако, ему недоставало. Тем не менее была такая сфера, в которой он в полной мере проявил свои способности к самостоятельному творчеству, — будучи по натуре человеком скрытным и подозрительным, он имел богатое воображение во всем, что касалось заговоров и измены.

Этого рода дарования Сталина сослужили ему хорошую службу в 1935-1936 гг., когда он готовил свой заговор сверху — выступив в роли драматурга, автора первой политической драмы из серии поставленных НКВД, Вышинским и Ульрихом судебных спектаклей. Основная идея этого сценария зародилась у него еще в кризисное время конца 1932 г., когда в стране нарастало широкое недовольство сложившимся положением, а в партии раздавались оппозиционные разговоры о чрезмерных издержках сталинского «экономического Октября». Считая себя подобным Ленину гением революционной политики и будучи неспособным хоть в какой-то мере пересмотреть такую самооценку, Сталин мог реагировать на критику только так: любой критикующий, каким бы верным партии и государству он ни казался, являлся врагом и заговорщиком, замышлявшим лишить его власти и тем самым погубить дело революции.

Сталинское творческое начало явно просматривается в самой эволюции легенды о заговоре от выдвинутой в январе 1935 г. версии убийства Кирова к сценарию показательного процесса в августе 1936 г. Во-первых, сговор кучки злоумышленников превратился в крупномасштабный заговор блока виднейших зиновьевцев и троцкистов, действовавших по инструкциям Троцкого из-за границы. Во-вторых, оказалось, что заговорщический «объединенный центр» сформировался уже к концу 1932 г. В-третьих, обнаружилось, что заговор был направлен главным образом против Сталина — конечной целью заговорщиков якобы было убийство Сталина для устранения его с политической сцены, а убийство Кирова, таким образом, отходило на второй план и становилось всего лишь единичным успехом в осуществлении плана убийства Сталина и его ближайших соратников. В-четвертых, раскрылись связи между заговорщиками и гестапо. Наконец, выяснилось, что мотивами, побудившими заговорщиков действовать столь злодейским образом, было не что иное, как успехи строительства социализма в СССР, достигнутые под руководством Сталина. Будто бы эти успехи воочию показывали полное политическое и идеологическое банкротство оппозиционеров, которые, естественно, стремились отомстить за свой политический провал и прибегли к индивидуальному террору.

гг-

Новая служилая знать т •:_>/^л

Как политическую акцию террор конца 30-х годов можно как-то понять при рассмотрении в широком контексте революции сверху в том виде, как ее задумал и пытался проводить в жизнь Сталин. Следуя примеру Ивана Грозного, он создавал опричнину из высокопоставленных работников партии и госбезопасности, «особый суд», ответственный только перед ним и выполняющий задачу искоренения измены, которая мерещилась ему повсюду.

Однако в XVI в. опричнина, по крайней мере как ее изображает сталинская БСЭ (конец 30-х годов), была не только орудием террора. Прежние историки ошибочно считали, утверждает БСЭ, что опричнина — «..лишь кровавая эпопея бессмысленных убийств, безумная причуда мнительного тирана царя, стремившегося отделаться от ненадежных, в его глазах, бояр, угрожавших его власти». Неточно было и определение Ключевского, считавшего опричников просто полицейской силой, призванной бороться с боярской изменой. Единственно правильной, оказывается, была точка зрения Платонова и Виппера, по мнению которых опричнина явилась «крупной реформой» преобладавшей в то время аграрной системы. Она имела «громадное политическое значение» как орудие борьбы не только против отдельных лиц, но и против некоторых политических институтов. Опричнина представляла собой целый комплекс политических мер Ивана Грозного, направленных на укрепление централизованного Московского государства и его военной мощи посредством уничтожения старой наследственной земельной аристократии⁵⁴.

Сталин тоже занимался коренным преобразованием в стране помимо коллективизации и индустриализации. Его комплекс политических мер также имел целью укрепление централизованной власти в новом Московском государстве и укрепление военной мощи этого государства. Боярами-изменниками была партийная аристократия, в большинстве своем старые большевики-вельможи. Очищая от них советскую землю, Сталин, однако, должен был кого-то ставить на место «вычищенных». Всякая революция, будь то революция сверху или снизу, представляет собой коренную перестройку общественно-политического порядка и как таковая предполагает не только разрушение старого, но и строительство нового. В частности, просто заменить правящую прослойку недостаточно, нужно поставить новых людей, отвечающих иным требованиям.

Сознавая это, Сталин уделял большое внимание кадровой политике, появлению нового поколения, которое в недалеком будущем сможет восполнить поредевшие ряды правящего слоя после чистки. Эта сторона его деятельности в сфере государственного строительства наметилась еще в середине 20-х годов, когда он начал проявлять благосклонность к молодым выдвиженцам и неприязнь к крупным большевистским сановникам вроде Покровского и Луначарского. На совещании хозяйственников в 1931 г. Сталин сказал, что не нужно бояться выдвигать способных «беспартийных товарищей» на руководящие посты в промышленности, так как «наша политика состоит вовсе не в том, чтобы превратить партию в замкнутую касту». В 1933 г. на совещании колхозников-удар-ников он заявил, что члены партии не должны замыкаться в своей партийной скорлупе, не должны кичиться членством в партии, ибо все они, даже старые большевики с двадцатилетним и тридцатилетним партийным стажем, когда-то были беспартийными⁵⁵.

Как только начался Большой террор, Сталин открыто заявил о своей решимости проводить политику привлечения в партию широких масс трудящихся. Обращаясь к рабочим-металлистам, собравшимся в Кремле 26 декабря 1934 г., он вспомнил партийный лозунг пятилетки «Техника решает все» и заявил, что теперь главное — это люди, которые работают с техникой. Затем этот садовод-любитель сказал следующее: «Людей надо заботливо и внимательно выращивать, как садовник выращивает облюбованное садовое дерево»⁵⁶. В мае 1935 г., выступая с речью в Кремле на выпускном вечере командиров Красной Армии, Сталин вновь затронул тему бережного отношения к людям. Он подчеркнул, что руководители должны с величайшей заботливостью относиться ко всем работникам на всех уровнях, неустанно растить кадры, помогать им, когда они нуждаются в помощи, и отмечать их успехи. Свою мысль о недопустимости равнодушного отношения к людям Сталин подкрепил экскурсом в свое прошлое ссыльнопоселенца в Сибири:

«Дело было весной, во время половодья. Человек тридцать ушло на реку ловить лес, унесенный разбушевавшейся громадной рекой. К вечеру вернулись они в деревню, но без одного товарища. На вопрос о том, где же тридцатый, они равнодушно ответили: “Остался там" На мой вопрос: “Как же так, остался?” — они с тем же равнодушием ответили: “Чего же там спрашивать, утонул, стало быть” И тут же один из них стал торопиться куда-то, заявив, что “надо бы кобылу напоить” На мой упрек, что они скотину жалеют больше, чем людей, один из них ответил при общем одобрении остальных: “Что ж нам жалеть их, людей-то; людей мы завсегда сделать можем. А вот кобылу... попробуй-ка сделать кобылу...”.

Так вот, товарищи... — резюмировал Сталин, — мы должны прежде всего научиться ценить людей, ценить кадры, ценить каждого работника, способного принести пользу нашему общему делу. Надо, наконец, понять, что из всех ценных капиталов, имеющихся в мире, самым ценным и самым решающим капиталом являются люди, кадры. Надо понять, что при наших нынешних условиях кадры решают все»⁵⁷