Синяя летопись. История буддизма в Тибете

астролога:

— Что может помочь?

Астролог ответил:

— В этом году ничего не поможет. Он умрет.

— Есть ли способ избежать этого?

Астролог ответил:

— Если Вы пошлете вместо него величайшего в долине Амшо кальянамитру, это

может помочь.

— Кто лучший кальянамитра? — поинтересовался царь.'

Все сошлись на том, что лучший — Чен-а. [756] Они сказали астрологу:

1 Это значит, что пищу следовало сначала подносить Владыке Пагмодупе в знак благодарности.

— Мы пригласим Ченнаву и перенесем несчастья, угрожающие мальчику, на него.

Туша сказал:

— Он — знаток благоприятных ритуалов. Нам, должно быть, не удастся перенести

на него несчастья, угрожающие Вашему сыну.

Они не прислушались к его словам и продолжали наставлять:

— Мы должны пригласить и перенести на него несчастья, угрожающие жизни

мальчика.

И они послали Чен-а приглашение.

Все умоляли Учителя Ченнаву не ходить туда, но он сказал:

— Все в порядке! Как лев подчиняет всех четвероногих, так сын Ама, будучи йогом,

победит всех.

И он пошел туда. Туша тем временем сделал разные приготовления. Сначала он

заполнил водой желудок овцы и положил его при входе на мост. На этом желудке он

начертил разные знаки, и он болтался на ветру. При входе на мост он положил фигурку

волка, а на нее этот желудок. И на крыше дома он поместил разные фигурки. Под

сиденье он положил два собачьих скелета, соединив их шеями, а в череп с оскаленными

зубами он положил фигурку. Когда Учитель Чен-а приближался, Туша сказал:

— Если во главе процессии будет всадник на черной лошади, то несчастья нельзя

будет перенести.

Ачарья Тисэва (слуга Ченнавы) ехал первым на черной лошади, и Туша заметил:

—Теперь несчастья нельзя перенести.

Чен-а сказал ачарье Тамсэ:

—Подуй в медную трубу, которую ты захватил с собой. И

тот, подув в трубу, издал громкий звук.

— Достаточно! — сказал Чен-а и, вместо того чтобы вести лошадь на мост, он

пересек реку вброд.

Между тем фигурка волка, положенная на мост, упала, обратившись лицом к Туше.

Учитель сказал своим слугам:

— Сначала вытряхните это сиденье для меня, а потом поставьте на него эту

нищенскую чашу. Это сокрушит его магию.

Когда он поставил левую ногу на сиденье, оно издало звук цаг-цаг и опустилось. Они

поставили сиденье лицом к востоку, но Учитель Чен-а сел на него лицом к югу. Туша

был лишен силы. Его магия ударила по ним обратно. Он сказал: .

— Разве я не говорил вам раньше, что нам не удастся перенести на него несчастья,

но вы не слушали меня! Теперь я умру, едва добравшись до родных мест, или даже

раньше. А теперь Вы, Владыка, если собираетесь что-то сделать, то делайте, иначе Вы

тоже умрете.

Туша умер через семь дней; царь, поддерживавший астролога, был убит одним

человеком через три месяца. А с Учителем Чен-а и с сопровождавшими его ничего

дурного не случилось. [76а]

Когда эту историю узнали в Дихуне, Дхармасвамин Дихуна сказал: «Если положить

"Санчаю" (т.е. книгу "Праджняпарамита-санчая-гатху") на трон вме-- сто нищенской

чаши, действие магии ыло бы лишено силы».

Поскольку магия царя Самье не одолела Чен-а, он прославился как Владыка

Всезнающий. Гьялва Янгёнпа написал стотру «Великий святой Ченнава, покоритель

демонов». Короче, этот Владыка Всезнающий, помимо того что обладал моральными

заветами и следовал примеру старших, даже не отведал супа на бараньем жире.

Тот монастырь пришел в упадок, некоторые члены монашеской общины стали

распущенными. Он заставил их соблюдать моральные заветы и заниматься

созерцанием. Своим сосредоточением, исполненным сострадания, он не только

прекратил ссоры жителей Тэла, но привел к завершению все распри в %луне и других

местах, вплоть до самого Ньела. Прекратился голод, и все повторяли моление о

прибежище для Ченнавы. Так он провел в этом монастыре

26 лет. Затем отправился в Дихун принести соболезнования по поводу кончины Вен

Ринпоче и совершить жертвенные ритуалы перед останками покойного. Через

несколько дней Чун Ринпоче, Дихунлинпа, Гар Чойдинпа и Гомпа, посоветовавшись

между собой, попросили его остаться в Дихуне. 13 дней он не соглашался. Наконец, он

решил воздержаться от ссор с таглунлинцами и другими монастырями кадампы и на 22

года остался в Драгоценном монастыре Дэнса.

На седьмой год, в году Железа-Мыши (1240), распространился слух, что монгольские

войска достигли Дама. Когда монахи Дихун Тэла собрались бежать, он посоветовал им

не бояться и оставаться на месте. Сначала пришел монгольский командующий Мэлик

(Миличи). [766] Как только он взглянул в лицо ламы, в нем зародилась вера, и он

почувствовал, что они двое подобны отцу и сыну. Он пообещал позднее сделать

подношения. Не нанеся вреда ни людям, ни животным, монгольские войска ушли.

Через 28 дней Дорта1, назначенный командующим, прибыл туда. Когда он схватил за

руку Гомпа Шакрина, с неба обрушился дождь камней. Дорта спросил:

— Что это?

Они ответили:

— Ты схватил Гомпу, принадлежащего Сыну Ама, и Сын Ама недоволен.

Недовольство Сына Ама вызвало недовольство небес, и поэтому упали камни.

Дорта поинтересовался:

— Что он, Амву, делает?

— Сын Ама не пашет землю. Другие дают подношения ему в руки, а он

поддерживает монашескую общину.

Этот злой человек приумолк, и войска его тоже утихомирились и стали даже

спокойней, чем караван торговцев. Поэтому убийства и поджоги храмов прекратились,

и случались лишь небольшие проступки. Так он контролировал положение силой

своего сосредоточения, а монастырь Дихун процветал и стал известен как монастырь

180 тысяч обитателей. Примерно в то время некоторые люди встали на сторону Чун

Ринпоче, а ему не выказывали почтения, поэтому он сказал: «Тогда уйду!»

И разбил свою палатку на равнине ниже монастыря. Чун узнал об этом в месте

своего уединения и понял, в чем дело. Он сразу же прервал свое уединение и умолял

Чен-а Ринпоче остаться, но тот не соглашался. Тогда Чун принял обет: «Теперь, даже

если люди станут говорить, что вы живете в Индии, я никогда не понюхаю трон

настоятеля»2.

Ченнава сказал: «Теперь я никогда не уеду, даже если меня изгонят девять судей».

Сказав так, он остался в Дихуне. Труды его охватили весь Тибет. Он построил две

чайтьи из драгоценных камней в стиле гоман (один из восьми типов чайтьий) и

порадовал Учением всех святых Индии и Тибета, таких как Лхадонва и другие. [77а]

Он умер в 81 год, год Дерева-Зайчихи (1255), в 18-й день 11-го месяца. После кремации

его останков из пепла достали множество реликвий. Дабы исполнить его волю,

ученики построили красивую чайтью типа гоман. С той поры страна жила счастливо.

Среди учеников его были Гьялва Ринпоче, Чуньипа, Чун Ринпоче, Гьялва Янгёнпа,