Синяя летопись. История буддизма в Тибете

Чжан. Рано утром он высушил свою одежду и продолжил путь пешком, покуда ноги

несли его. Затем он встретил Паши Дорина, едущего на лошади, и сказал ему: «Ты

должен дать мне эту лошадь».

Сказав так, он забрал лошадь. Сонам Гьялцэн поехал в Янгён-нансо к Чен-а

Кюнпанпе, который благосклонно поговорил с ним и снабдил одеждой. Сонам Гьялцэн

решил, что ему следует заниматься созерцанием и остался в Нгён-га. Он пригласил

ламу Риншонпу и слушал у него изложение Учения. Занимался созерцанием, не

распуская свой пояс и привязав волосы веревкой к потолочной балке, чтобы сидеть

прямо. Он созерцал, пока у него не заболела поясница, но достиг глубокого

самопогружения. Гонма Ченпо (Великий Настоятель, т.е. Ситу Жанчуб Гьялцэн)

осуждал его, и поэтому два его брата приносили ему еду тайно, договорившись с

ключником монастыря. Через три года Дхармасвамин Чангьялва вступился за него

перед Великим Настоятелем и успокоил его гнев. Тогда Сонам Гьялцэн предстал перед

Учителем и чиновниками. Великий Настоятель Таглун подумал: «Я должен немного

обуздать его!» Он посоветовал Ченпо Йонринпе провести с ним религиозный диспут.

[826] Сонам Гьялцэн победил, а Великий Настоятель сказал:

— Ты — великий человек и величайший ученый в землях Уя, но в отношении так

называемых философских диспутов мой Учитель, кажется, более велик.

Затем Великий Настоятель Таглун Таши Пэлцэг подумал, что все прежние наветы

были лживы, и недовольство его исчезло. Сонам Гьялцэну снова разрешили стать

учеником ачарьи Шердонпы, и он поехал к нему в Янрил. У Лаченпы он прослушал

остальную часть наставлений на занятиях. Однажды понимание системы махамудры,

подобной небесам, зародилось в нем, и он с одного взгляда усвоил смысл всех учений,

которые он изучал прежде. По мнению кагьюпинцев, многие перед достижением

совершенного знания сталкиваются с препятствиями. Я думаю, что вышеописанное

было подобным случаем: как только он устранил эти препятствия, в нем зародилось

знание.

Сонам Гьялцэн провел несколько лет в Дэнса Тэле, Цэтане и других местах. Принял

полное монашеское посвящение от упадхьяи Сангье Лодойпы, карма-ачарьи Дачомпы

Гьялцэна Санпо и тайного наставника махаупадхьяи Качупы Сонам Сэнгэ. Кроме того,

он слушал много учений у ачарьи Шердонпы, Лхо Ринпоче Тагпа Ионтэна,

Дхармасвамина Кюнтанпы, Дхармасвамина Дэшиншег-пы, Дхармасвамина Лобсана

Тагпы (Цзонхавы), Кенчен Гьялван Лодоя, Чойговы Чойпэл Шераба и др.

Во время его ученья старейшины Нартана, включая махаупадхьяю Нартана, сиддха

Шерабпу и других, посовещались и пригласили его в Нартан. Ему преподнесли

монастырь Нартан с его ответвлениями. После возвращения он целый год страдал от

сильной сердечной болезни, которую хранил в тайне от других. [83а] Однажды по пути

в Гёнсар он излечился от этой болезни и спел такую хвалебную песнь: «О! Что за

радостное чувство». С тех пор его понимание не увеличивалось, не уменьшалось. Его

сон превратился в состояние абхасвара. Даже в глубоком сне он не прекращал

перебирать бусины четок, которыми отсчитывал прочитанные мантры. Он постоянно

пребывал погруженным в сущность махамудры. После смерти 28-го Чен-а монахи

пригласили Дхармасвамина Таглун Таши Пэлцэга Ньимэ Ванпо Сунвэ Гоча возглавить

совершение погребального ритуала по 28-му Чен-а. Сразу же по завершении ритуала

Дхармасвамин Таглун разостлал ковер в Кашитэне и, взяв Драгоценного

Дхармасвамина Сонам Гьялцэна Пэлсанпо за руку, попросил его занять это место со

словами:

— Теперь не осталось никого достойного, кроме Вас, чтобы возглавить всю школу

кагью и стать хозяином этого монастыря.

Сказав это, он осыпал его цветами в знак своего благословения и несколько раз

простерся перед ним. Так он был наставлен Владыкой сиддхов, и все, великие и малые,

более не обсуждали это дело. Начиная с года Огня-Курицы (1417) и до года Дерева-Тигра

(1434), он поочередно жил то в большом монастыре Дэнса Тэле, то в Цэтане для

перемены воды. В обоих этих местах он давал изложение махамудры всем, кто желал

узнать о ней, не различая богатых и бедных, великих и малых. Настоятель монастыря и

ученики, а также принадлежавшие монастырю крестьяне не нарушали его приказов.

Повсюду говорили, что там, в монастыре, живет будда. Он особенно высоко ценил тех,

кто проводил время, созерцая в горных ущельях. Для злых людей он был тяжелее

золотого ярма на их шеях. На его посыльного, возвращавшегося из Ари, напала

большая банда разбойников во главе с Лхацэвой. Проклятия, произнесенного Учителем,

оказалось достаточно, чтобы на них обрушились смерть и болезнь. Так они были

наказаны Защитником религии. [836]

Жил также в Пуране один последователь бона по имени Кардумпа, сильно

вредивший нашим отшельникам. Во время собрания священнослужителей Дхар-

масвамин произнес проклятие, и бонец со своей семьей исчез. А в окрестностях

монастыря было несколько семей, не подчинявшихся ему. Их положение стало

непрерывно ухудшаться, и, наконец, они исчезли, не оставив никаких следов. Все

ученые питакадхары, такие как великий Ронтон (Лев речи) и другие, приходили

повидать его. Поспорив с ним, они бывали совершенно ошеломлены. Гьяма Ринпоче

Шон-вёпа почитал его как изображение самого Самвары. До нынешних дней живы

многие из знающих его учеников, способных вести живые существа с помощью

глубоких толкований Учения. В 46 лет он приказал построить чайтью Гоман из

драгоценных материалов. Изображения богон в ней превосходили другие по красоте.

Затем, постигнув, что разложение этого упадочного века неминуемо, он забрал свое

физическое тело в Сферу Чистоты на 21-й день убывающей луны первого месяца

года Дерева-Тигра (1434). Его свита, желая иметь благоприятную дату его смерти,

провозгласили днем Сонам Гьялцэна Пэлсанпо 22-е число, так что он стал известен как

Двадцать второй. Было ему 49 лет. Царь Тагпа Чжуннэ совершил пышный

погребальный ритуал, хотя время было неблагоприятным. Он также построил большую

серебряную ступу в Малом храме монастыря в стиле Таши-Гоман. Царь Тагпа Чжуннэ,

широкомыслящий знаток мантраяны, считал место настоятеля этого монастыря очень

священным, и поэтому не занял его, а лишь читал краткие проповеди паломникам,

приходившим в это святое место, но после его смерти многие из его непосредственных

учеников исполнили поминальные ритуалы, как если бы он был настоятелем. [84а]

Двадцать лет до года Воды-Курицы (1453) пост настоятеля оставался незанятым.

Затем Великий Учитель Кюнга Лэгпа и Чеса Сангье Гьялцэн, посовещавшись, в

десятый день одиннадцатого месяца года Дерева-Собаки (1454) пригласили

Дхармасвамина Пэла Агги Ванпо, которому было 16 лет, занять Львиный трон

великого монастыря. В год Земли-Тигра (1458) из-за войны между югом и севером он

сам приехал в монастырь из Нэдона и стал претендовать на него. 16 лет спустя, в год

Воды-Змеи (1473), он воссел на Львиный трон монастыря по приглашению богов,