Дети Балтии-2. Сатурново Дитя(СИ)

- Когда? - произнёс он с сомнением.

- Когда сотрём с лица Земли проклятого Бонапартишку, - сказала она. - И ждать долго не придётся.

...Оглядываясь вперед, упомянем, что Екатерина частично исполнила своё обещание. Через пятнадцать лет благодаря её усилиям и интригам принц Леопольд получит все шансы занять трон Англии. Но, увы, вмешается судьба. И Смерть.

Александр, отослав этого смазливого мальчишку Леопольда вон с глаз своих и забыв о нём, обратился к списку будущих военных разведчиков. Список был составлен Ливеном, и граф, конечно же, натащил в него своих. Вот зачем этот Граббе? А Лёвенштерн? Это вообще кто такие? Прилагались их краткие биографии. Этот Иван фон Лёвенштерн Александра, впрочем, чем-то заинтересовал. Сын остзейского барона из известного в Эстляндии рода и некоей итальянской певицы. Учился в Геттингене. Прошёл и Аустерлиц, и Эйлау. Ныне в бессрочном отпуске. "Его надо вызвать в Петербург. Посмотрим, кто он - "шалопай" или "резидент". Заинтересовало государя и то, что сей ротмистр Лёвенштерн служил в Штабе адъютантом Кристофа, чья жена приходилась тому троюродной сестрой. И учился на медицинском факультете. Дипломированный доктор, значит. Что ж, медицина - вещь полезная. Александру Павловичу и самому она была немного интересна, Виллие ему иногда читал лекции об анатомии и физиологии. И вот есть ещё один факт. Осенью прошлого года Ливен отослал Лёвенштерна в армию. Зачем? Явно что-то личное и очень болезненное. Какая-нибудь семейная ссора. "Значит, я потребую от Кристхена восстановить его в прежней должности", - ехидно усмехнулся государь.

Александр Павлович с детства убедился в одном - для преследования врагов, для наказания непокорных вовсе не обязательно кричать, топать ногами, отправлять в ссылку, бросать в крепость. Достаточно заставить их сделать то, что им очень неприятно.

Что же касается Като, то с этой развратной девчонкой всё ясно. Он выдаст её замуж за того, кого выберет сам. За Бонапарта. Она хочет быть императрицей? Пусть будет. Александр готов породниться с "корсиканцем", избавясь таким образом от мятежной сестры. Все ей будут завидовать, а Наполеон обалдеет от свалившегося на него богатого приданого и возможностей к дальнейшему завоеванию мира. Като получит вожделенную власть и мужа, достойного её. Александру от нового зятя ничего не будет грозить - только выгоды получит. Женщина-"Чингисхан" и "новый Атилла" - славная парочка. Но пока об этих планах нечего было и говорить - Бонапарт ещё только собирается разводиться со своей бесплодной женой и не факт, что станет свататься к русским великим княжнам. К тому времени и Аннет подрастёт, можно будет её тоже предложить ему на выбор - вдруг Наполеон испугается такой решительной, дерзкой и жестокой девушки, как Екатерина? Свой план Александру необычайно понравился. Нет, как только тема повторного брака Наполеона возникнет на горизонте, он предложит ему своих сестёр. Да будет так.

Павловск, август 1807 года.

Доротея сидела в гостиной своего дома вместе с братьями. Алекс уже собирался в Париж, и они вовсю шутили по поводу его грядущего отъезда.

- Тебя, как того козла, пустят в огород, ты наешься там капусты вдоволь и смотреть на женщин больше не захочешь, - смеялась она, но на душе у графини было несколько тревожно. Тревога Дотти могла объясняться её положением, но не только этим. От герцогинь Курляндских, с которыми она связалась, не последовало никакого ответа. Муж загоняет себя в угол и подставляет своих союзников, губит всё и всех.

- Я постараюсь вести себя поскромнее, - улыбнулся Алекс.

- Ой-ой, - засмеялся Константин. - Не верю.

Алекс пожал плечами, как-то мечтательно улыбаясь. Он вспомнил великую княжну, гордую, упрямую, заносчивую, но в то же время такую привлекательную. Понятно, почему даже такой "чурбан", как его зять, увлёкся ею не на шутку. После того, как он передал Като ответ Кристофа, они чуть-чуть поболтали, и потом к Алексу подошел князь Багратион, сказав шёпотом: "Ты говори, да не заговаривайся, смотри, да не засматривайся". Это переполнило чашу терпения барона. Он знал, что Багратион так обращается с ним только потому, что он немец, вспомнил, как этот генерал выставил его подлым интриганом, хотел сказать: "За "ты" в свой адрес я вызываю вас на дуэль", но генерал уже отошёл от него. Зато его перехватил смутно знакомый Алексу Жан де-Витт, богатый и удачливый beau homme. "Не трудитесь драться с ним, барон. Пусть он и храбрец в бою, но в мирной жизни не имеет понятия о вопросах чести. Я уже его вызывал. За сплетни". "Да? И что же?" - Алекс с недоумением воззрился в большие, чуть навыкате глаза этого своего знакомого. "Ничего. Ответа не последовало. Но, впрочем, Бог с ним. Я бы хотел видеть вашу сестру". "Зачем?" - быстро спросил Алекс, думая: "Что ему нужно от Дотти?" "Это касается её семьи". "Говорите со мной". "Я бы всё же хотел переговорить с графиней", - тонко улыбнулся де-Витт. Алекс рассказал Доротее об этом. Она назначила Жану на четыре.

- Не подослал ли этого де-Витта Чарторыйский? - вслух рассуждала она теперь. - Впрочем, в любом случае, мне будет неудобно говорить с ним наедине.

- Мы остаемся с тобой здесь, - твердо произнес её второй брат.

- И пусть только попробует тебя обидеть, - Алекс убедительно похлопал по эфесу сабли. - Тебе нечего бояться, сестренка.

Она вздохнула и произнесла:

- Скоро я буду спать с целым арсеналом оружия под подушкой. Вот такая у меня весёлая жизнь.

- А не этого ли ты хотела, сестра? - посмотрел на неё Константин.

- Бойся своих желаний. Они исполняются, - горько усмехнулась молодая женщина.

Когда доложили о прибытии де-Витта, Доротея приказала Константину встать наверху лестницы. Алекс подошёл ко входу в гостиную, сложил руки на груди и остался там стоять.

Жан показался Дотти вовсе не страшным. У него добрые глаза; он довольно красив и галантен. Пытался поцеловать ей руку, но графиня одёрнула её ещё до того, как его пухлые губы успели прикоснуться к тонкой коже её кисти.

- Право, не стоит. Мы не в Польше, - и она очаровательно улыбнулась. - Сама я лично предпочитаю простое рукопожатие в английской манере. К тому же, как вы знаете, я родом из Лифляндии, а у нас руки целуют только слуги своим господам.

- Я готов быть вашим слугой, Дарья Христофоровна, - произнес он дежурную любезность, дабы воздействовать на её женское тщеславие.

- Я за демократию, Иван Иосифович, - проговорила она, бросив взгляд на Альхена. Тот ей подмигнул.

- И всё же я рассчитывал, что мы с вами будем наедине, - де-Витт заметил Бенкендорфа, к тому же, вооруженного. Сам он прятал кинжал за рубашкой, но куда кинжал против целого палаша? А драться этот рыжий барончик умел, видать, раз порубил Анжея Войцеховского - выученика самого Цесельского, лучшего фехтовального мастера Варшавы.

- Моя сестра соблюдает правила приличия и не может оставаться наедине с посторонним мужчиной, - отвечал за неё Алекс.

- Меня всегда поражал наш этикет. Такое ощущение, что мы живём среди магометян. Не удивлюсь, если в следующем сезоне дамы наденут на себя чадру, - попробовал пошутить де-Витт, но Дотти шутки не оценила и продолжала смотреть на него пристально, серьёзно и цепко.

Эта дама де-Витту понравилась. Не то чтобы она его привлекала как женщина - всё же не красавица. Ещё она сильно беременная. Этого он не учёл. И "заказчик" его не учёл.

Дотти позвонила и приказала слугам нести чай. "Эта может и отравить", - подумал де-Витт.

- У меня от братьев нет никаких секретов, - улыбнулась она. - Так повелось с детства. А если мы не можем доверять членам собственой семьи, то уже скатываемся в безумие.

Как и Анж, Дотти умела вести беседу. Но если графиня Батовская больше давила, навязывая своё мнение, то графиня Ливен нарочито сбивала собеседника с темы. Причём делала это так, что он даже на неё не сердился.