Моя вторая мама. Том 1

Херардо кивком ответил на ее приветствие и, отодвигая мокрое белье, спросил:

– А почему вы развешиваете здесь белье?

– Чтобы оно высохло.

– Ах, чтобы оно высохло? Разве вы не знаете, что у нас для этого есть место на крыше?

– Знаю, но мне трудно подниматься по лестнице, – оправдывалась Аманда, не понимая, что же произошло с ее мягким и вежливым затем. – Солнца ведь все равно нет, так что белье высохнет и здесь.

– Конечно, но в комнату из-за этого не войти, – холодно сказал Херардо.

– Кто на это обратит внимание, Херардо? – искренне удивилась Аманда. – Мы не ждем гостей. А если кто и придет, я могу все снять… или гость потерпит.

– Я не хочу, чтобы моя квартира превратилась в прачечную, – все также холодно уронил Херардо.

– Я же хотела помочь, не сердитесь, – кротко ответила Аманда.

– Знаете, сеньора, мы должны еще поговорить о вашем здоровье, – сказал Херардо, стараясь не смотреть на Аманду.

– Спасибо, мне уже лучше. И все благодаря вашей заботе. Я никогда не перестану благославлять вас за это, – заискивающим тоном проговорила Аманда, не понимая, куда дует ветер.

– Вот и хорошо! Тогда… сегодня же вы можете вернуться к себе домой, не так ли?

– Что вы сказали? – опешила Аманда. У нее потемнело в глазах.

– Я сказал, что вам больше нет смысла оставаться у нас, сеньора. Каролина сможет навещать вас по утрам, когда Лало в школе.

– Херардо, миленький, я… – взмолилась Аманда.

– Послушайте, нам незачем больше тесниться, – перебил ее Херардо. – А вам будет лучше у себя дома. Так что соберите ваши вещи, и сегодня же мы отвезем вас домой.

Аманда отвернулась, ее плечи опустились и начали вздрагивать.

– Да, конечно же, вы правы, – проговорила она, стараясь подавить дрожь в голосе. – Хотя я вам и нужна, но в этом доме для меня нет места. Что поделаешь?

Херардо стало жаль ее.

– Я вас прошу, сеньора, не плачьте! Вы с самого начала знали, что пробудете у нас несколько дней.

Послышался скрип открываемой двери и в гостиную, завешанную мокрым бельем, вошла Каролина с детьми. Она сразу почувствовала неладное и с недоумением разглядывала мужа и мать.

– Привет! Мы пришли, – радостно объявил Лало.

– Здравствуй, сын! – отозвался Херардо.

Донья Аманда бросила косой взгляд на зятя:

– И белье тут ни при чем. Я сейчас его сниму… И пойду собирать вещи.

– Почему, бабушка? – спросил Лало, с тревогой глядя на нее.

– Твоя мама возвращается к себе домой, – сказал Херардо, обращаясь к Каролине.

– Твой муж меня выставляет, – поправила его Аманда, вытирая слезы. – А где командует капитан, там не командует матрос.

– Прошу вас, донья Аманда, я вас не выставляю. Просто я сказал, что раз вы чувствуете себя хорошо, то можете вернуться к себе домой, – Херардо явно чувствовал себя не в своей тарелке. – И вам, и детям будет удобнее.

– Да, я знаю, – кивнула Аманда и посмотрела ему в глаза. – Я вообще не должна была приезжать сюда. Вы хотите жить отдельно… Ясно, как божий день…

– Мама, я буду приезжать к тебе каждый день, – заверила ее Каролина.

– Конечно, если у тебя будет время. Я тебе всегда рада… А если не сможешь, что ж? У тебя есть твои обязанности, я понимаю, – сказала Аманда и, вздохнув, добавила: – Пойду, соберу вещи.

– Прости меня, Каролина, – сказал Херардо, когда донья Аманда скрылась в детской.

– Все правильно, Херардо, – улыбнулась ему Каролина. – Ты все правильно сделал. Так оно и должно быть.

Доктор Карранса заглянул в палату Даниэлы.

– Ну, все в порядке! Вы можете идти домой, – сказал он, довольно улыбаясь.

Даниэла стояла у кровати рядом с Хуаном Антонио и даже уже успела переодеться в строгий темно-синий костюм.

– Да, доктор, спасибо, – Даниэла немного помедлила и сказала: – Вас, должно, быть, удивит то, что я скажу, но я не хочу уходить. Я хотела бы остаться здесь, чтобы быть рядом с моим ребенком.

– Вы можете приходить к нему каждый день. А через две недели он будет дома, – рассеянно сказал врач.

– Наберись терпения, – поддержал его Хуан Антонио.

– С ним правда все в порядке? – спросила Даниэла. – Если бы вы знали, как я волнуюсь.

– Вы каждый день задаете мне этот вопрос, – улыбнулся врач. – Пока все идет нормально. Конечно было бы лучше, если бы он родился вовремя.

– Раньше, чем уйти отсюда, зайдем посмотреть на нашего маленького, – попросила Даниэла.

– Могла бы этого и не говорить. Я и сам не могу на него наглядеться, – ответил Хуан Антонио.

Они вышли из палаты и направились по коридору в отделение для недоношенных. По дороге Хуан Антонио заговорил о Монике, но Даниэла ответила весьма холодно:

– Я благодарна ей за открытки, которые она мне прислала в больницу. Надеюсь, она писала их от всего сердца, а не под твоим давлением.

– Она еще ребенок! Ты не должна к ней так относиться, – нахмурился Хуан Антонио.

– В глубине души я ужасно суеверна. Моника столько раз мне повторяла, что не хочет, чтобы у нас родился ребенок… Еще немного и так бы и было. Я очень нервничаю. И не успокоюсь, пока наш сын не будет с нами, у нас дома. Постарайся меня понять.

Дома Даниэлу и Хуана Антонио встретили Джина, Фелипе, Мария и Дора.

– Моника уже дома? – поинтересовался Хуан Антонио.

– Нет, сеньор, еще рано, она не вернулась из школы, – ответила Мария и, обернувшись к Даниэле, сказала: – Ох, сеньора, все это время бедная девочка проплакала из-за вас и малютки. Она так раскаивается в том, что плохо вела себя.

– И сколько же продлится ее раскаяние? Два дня? До тех пор пока ее подруге Летисии не стукнет опять что-нибудь в голову? И все начнется сначала, – Даниэла резко повернулась, и у нее закружилась голова, она зашаталась. Хуан Антонио усадил ее в кресло. – Я посижу немного в гостиной, прежде чем подняться к себе.

Фелипе галантно поцеловал руку Даниэлы:

– Смотрите, наша больная выглядит чудесно!

– Я тебе не прощу, что ты ни разу не приехал ко мне в больницу, – Даниэла шутливо потрепала его по волосам.

– Я был в курсе всех твоих дел. К тому же… посылал тебе моего представителя, – Фелипе кивнул на Джину.

– Да, мы, женщины, должны быть сильными и здоровыми. А всякие там аварии и болезни нам устраивают мужчины, – усмехнулась Джина.

– Ты все такая же, Джина, – рассмеялась Даниэла, но тут же сморщилась от боли. – Не смеши меня, Джина, а то у меня разойдутся швы.

– Прости, – сказала Джина. – Ты так хорошо выглядишь, что я совсем забыла, что тебе нельзя смеяться.

– Нам надо подумать, как мы назовем нашего сына. Какие будут предложения? – Хуан Антонио вопросительно посмотрел на Даниэлу.

– Я уже придумала, – отозвалась Даниэла. – Мы его назовем Хуан Мануэль. В честь тебя и моего отца. Вам нравится?

– Да-да, очень нравится, – заверил Фелипе.

– Вообще-то мне не очень, – задумчиво сказал Хуан Антонио. – Хуан Мануэль?… Хуан Мануэль… Ну раз ты так решила…

– А Дора назвала сына Игнасио, – вставила Мария.

– Игнасио и Хуан Мануэль будут расти вместе. И будут большими друзьями, – убежденно сказала Даниэла.

Мария довольно заулыбалась.

– Так значит Хуан Мануэль? – спросил Даниэлу Хуан Антонио.

– Да, Хуан Мануэль Мендес Лорентэ, – ответила Даниэла.

– Нет, Хуан Мануэль Мендес Давила Лорентэ, – поправил ее Хуан Антонио.

– А почему ребенок… ой, простите… Хуан Мануэль должен еще две недели провести в больнице? – поинтересовался Фелипе.

– И я о том же спрашиваю. Но что можно поделать? – с горечью сказала Даниэла. – С другой стороны, он ведь должен был родиться только через два месяца, так что две недели – это немного.

– По крайней мере, ты уже родила, – вздохнула Джина, – а мне еще шесть месяцев ждать, пока появится на свет Джина Даниэла, королева Карибского моря… Ах, я сойду с ума.

– Как? А разве ты уже не сошла? – съехидничал Хуан Антонио.