Моя вторая мама. Том 1

– И ты согласилась? – спросила Маргарита.

– Да, – ответила Моника. – а еще он дал мне вот это. Это тебе, Летисия. От Фико.

Летисия взяла конверт, повертела его в руках, потом вытащила открытку и прочла.

– А зачем он мне это прислал? – презрительно скривила губы Летисия.

– Потому что ты ему нравишься. И он хочет дружить с тобой, – ответила Моника.

– Нет, он, наверно, хочет быть моим женихом. Как Лало у тебя. Но я не такая дурочка, как ты. Я и смотреть не стану на этого урода, – щуря глаза, сказала Летисия.

– На твоем месте я бы так не заносилась, – заметила Маргарита. – Он неплохой мальчик, и ты ему понравилась.

– Вот и бери себе этого Фико! Я тебе его дарю, – заявила Летисия и обернулась к Монике. – И скажи твоему женишку, чтобы он мне больше не таскал открыток. Я все равно не буду их читать.

Летисия порвала открытку и подбросила обрывки в воздух. Кружась, они упали на траву белым дождем.

Прозвенел звонок и дети гурьбой высыпали на школьный двор. Лало и Фико отделились от группы мальчиков, собирающихся погонять мяч. Они направились в дальный угол двор. Лало подробно рассказал другу о своем визите к Монике. Фико очень переживал за друга и обрадовался, когда узнал, что Моника согласилась быть его невестой.

– Слушай, а ты отдал ей открытку для Летисии? – спросил Фико, обеспокоенный тем, что Лало мог и забыть про открытку.

– Да, но она сказала, что Летисия только посмеется над тобой.

– Я знаю. Летисия очень красивая, а я такой некрасивый. И маленького роста. Она никогда в меня не влюбится. Она может найти и получше.

– Ты – мой лучший друг, и мне не нравится, что ты так говоришь о себе.

– Нет, ну что во мне может понравиться Летисии? Я некрасивый, маленького роста, да еще и бедный, – Фико был настроен слишком критически к себе самому.

– Ты будешь много работать и разбогатеешь.

– Мой папа говорит, что нам на роду написано быть бедными.

– Неправда! – горячо возразил Лало. – Ты будешь учиться и станешь… президентом Мексики.

Лало и Фико рассмеялись, так как им обоим понравилась эта идея.

– Ты тоже станешь президентом, – великодушно предложил Фико.

– А кого изберут первым? – поинтересовался Лало.

– Нас изберут вместе. Двоих. Моя мама говорит, что одна голова хорошо, а две лучше, – убежденно сказал Фико.

– Что ж, я согласен, – с серьезным видом сказал Лало.

И мальчики пожали друг другу руки.

После школы Лало с матерью поехали к бабушке. Донья Аманда приветливо встретила дочь и внука. Каролина волновалась, не чувствует ли она себя одинокой.

– У меня все в порядке, – заверила ее донья Аманда. – Ко мне заходит Мелина. Знаешь, мы с ней учимся играть в карты, чтобы скоротать время. Так что развлекаемся, как настоящие богатые дамы. А когда нет Мелины, я включаю телевизор. Ты же знаешь, как я люблю телесериалы.

– А почему тебе как-нибудь не выбраться к нам в гости? – спросила Каролина.

– Ах, нет, лучше ты приходи ко мне! Мне трудно передвигаться из-за этой проклятой ноги, – донья Аманда постучала тростью об пол.

– Я не хочу, чтобы ты обижалась на Херардо, мама. Мы вчера вечером разговаривали, и он сказал… Короче, он предложил купить дом. В этом доме у тебя будет отдельная комната.

Донья Аманда была поражена:

– Комната для меня?! И когда вы купите себе дом?

– Пока некуда спешить, – спокойно ответила Каролина.

– Как некуда?! – воскликнула Аманда. В душе она ликовала. Конечно, дочь и зять пожили без нее и поняли, как она им нужна. Да они без нее как без рук! Только зачем затягивать с покупкой, раз уж они решили… Она же не вечная, она не может долго ждать. Разве так уж трудно купить дом? Но вслух донья Аманда сказала совсем другое: – Лало и Рубен могли бы играть в саду, пока они маленькие. Детям очень полезен свежий воздух. И тебе было бы спокойнее, если бы они играли в саду вашего дома, а не на улице. Что с тобой, почему ты смеешься?

– Нет, ничего. Я так и думала, что ты это скажешь, – все еще улыбаясь пробормотала Каролина. Донья Аманда поняла, что ее уловка разгадана и рассердилась:

– Ах, да не покупайте вы этот дом! Мне все равно. Я не собираюсь никуда переезжать. Меня отсюда вынесут ногами вперед!

После обеда к Даниэле заехали Сония и Джина. Сония, как и обещала, начала учить подруг вязанию. Но Даниэла не могла усидеть дома. Хотя Хуан Антонио запретил ей ездить в больницу, она хотела видеть сына.

– А почему бы нам не перенести наш урок в отделение для недоношенных? – предложила Даниэла.

– Хорошо, поедем на моей машине, – согласилась Сония.

…Пока Сония отгоняла машину на стоянку, Джина и Даниэла поднялись на второй этаж и смотрели сквозь стекло на новорожденного.

– Мне кажется, он здорово подрос, – удивилась Джина, разглядывая малыша. – И прекрасен как олимпийский бог!

– Может быть, потому что он – мой сын, он мне кажется самым красивым ребенком на свете, – несколько смущенно призналась Даниэла. – Мне так хочется поскорее взять его отсюда и подержать на руках. Ох, еще две недели ждать! Я не выдержу!

Потом они сидели в приемной больницы и вязали приданое Хуану Мануэлю.

– Сейчас мы вяжем моему сыну, а потом я тебе помогу связать приданое для твоей дочки. Столько вещей надо связать за две недели! – озабоченно вздохнула Даниэла.

– Ему еще надо купить кроватку, чтобы было, где спать, – сказала Сония, на мгновение перестала вязать и предложила: – Знаешь, я тебе ее подарю.

– Вот хорошо! И все втроем мы ее украсим. Сделаем всю в кружевах. Будет очень мило, – затараторила Джина и стала с недоумением разглядывать вязание. – Посмотри, где здесь надо было сделать накид?

– Ты думаешь, Даниэла тебя послушает и не поедет в больницу? – спросил Мануэль у Хуана Антонио.

Хуан Антонио оторвал взгляд от бумаг и откинулся в кресле. Мануэль знал, что Хуан Антонио каждый день до работы заезжает в больницу посмотреть на сына, но скрывает это от жены.

– Конечно, не послушает. Ведь у нее сейчас Джина, – ответил другу Хуан Антонио.

– А почему ты не хочешь, чтобы Даниэла знала, что ты бываешь у сына?

– В глазах женщин мы, мужчины, должны выглядеть чуть-чуть бесчувствеными, – туманно ответил Хуан Антонио и, заметив недоуменный взгляд Мануэля, пояснил: – Если Даниэла узнает, что я езжу к нему, она захочет проводить в больнице целые дни, а она еще очень слаба. Вот и вся причина.

Мануэль понимающе кивнул и бросил как бы между прочим:

– Вот через несколько лет я выйду на пенсию и смогу полностью посвятить себя семье.

– Ты?! На пенсию? – Хуан Антонио подскочил, но потом опять плюхнулся в кресло. – Ты умрешь со скуки! Мы с тобой не сможем без работы.

– Я хочу воспитывать моего сына и уделять больше внимания жене. Да и зачем работать?

– Я и сам иногда задаю себе этот вопрос, но работа – это часть нашей жизни.

– Ты тоже должен был бы отойти от дел или, по крайней мере, проводить меньше времени на работе, – заметил Мануэль.

– Ты так говоришь, потому что у тебя нет финансовых проблем, – улыбнулся Хуан Антонио. – Я – другое дело. У меня ведь нет матери-миллионерши.

– Опять ты со своими шуточками! – замахал на него руками Мануэль.