Журавлик - гордая птица (СИ)

— Поднимешься одна в квартиру? Я немного поболтаю с Эдвардом и вернусь.

Аня послушно кивнула, потом подошла к Каллену, обняв того на прощание и прошептав ему на ухо:

— Приезжай ещё, ладно? Я буду скучать.

— Приеду, обещаю. Мы ещё увидимся.

— Пока, — шепнула девочка, а потом, придвинувшись к Эдварду ещё ближе, добавила: — если бы ты был моим папой, я отдала бы за это мою самую любимую куклу.

Эдвард моргнул, оторопев от такого признания, потом прохрипел в ответ:

— Знаешь, я бы тоже хотел иметь такую дочку, как ты.

Аня, довольно хихикнув, вырвалась из его рук и понеслась в подъезд, несколько раз обернувшись по пути и помахав Каллену рукой.

========== Глава 13. Часть 2. Правда ==========

Как же так случилось,

Мамочка? Ну как?

Я теперь не знаю,

Кто мне друг, кто — враг.

Я не верю в правду,

И боюсь я лжи…

Что ты натворила,

Мамочка, скажи?!

Знаю, ты хотела

Дочку уберечь

От случайной боли,

От ненужных встреч.

За меня решила,

Как должна я жить,

Сжечь мосты какие

И кого любить…

Пусть же боль уходит,

Отпусти её!

Да найдёт прощенье

Пусть тебя моё.

Да умчатся грозы

На семи ветрах,

Да иссякнут слёзы

На твоих глазах!

Отзовись же, мама,

Страх прогнав ночной!

Дай мне знать, что слышишь

Тихий голос мой.

Но в ответ — ни звука…

С фото на стене

Смотришь ты, печально

Улыбаясь мне.

Фото в чёрной рамке —

Злой утраты знак.

Как же так случилось,

Мамочка? Ну как?!

Когда они остались одни, Эдвард предложил женщине поговорить в машине, не видя смысла стоять на холодном декабрьском ветру. Та согласно кивнула и вслед за мужчиной, севшим на место водителя, расположилась на пассажирском сиденье автомобиля.

— Как ты живёшь? — первым прервал Каллен молчание.

— Нормально. Живу, существую. Работаю в детском саду. Воспитываю детей. Живу, как все Эдвард, не лучше и не хуже остальных.

— Как твои родители? Как бабушка?

— Годы берут своё, — Белла грустно пожала плечами, — Танечка сильно сдала, особенно это стало заметно после…

— После чего?

— После смерти мамы, — прошептала Белла, напряжённо рассматривая свои руки.

— Что?! — Эдвард подскочил на своём месте так, что автомобильные рессоры заходили ходуном, и машина слегка затряслась. — Но почему? Как это произошло?!

— Грипп с осложнениями. Сильнейшее воспаление лёгких. Моя мама была очень упрямым человеком, — объясняла Белла, по-прежнему опустив взгляд на кисти рук и не замечая, как Эдвард при этих словах произнёс одними губами: «O, йe-e!» — Мы против её воли вызвали «скорую», когда поняли, что всё гораздо серьёзней, чем казалось на первый взгляд. Но организм не вынес нагрузки, поэтому…

— Почему ты не позвонила? Ладно, я допускаю, что мы с тобой не общались все эти годы. Но Эммет! Ему же ты могла сказать! Может, нужна была какая-то помощь? Я не знаю, может быть…

— Каллен! — резко перебила его Изабелла, и он вздрогнул, поняв, что она обращается к нему по фамилии. Последний раз Белла так называла Эдварда в тот день, когда сказала ему «прощай» девять лет назад.

— Каллен, — повторила она уже тише, — зачем? К чему нужно было беспокоить Эммета? Мы справились собственными силами, как, впрочем, и должно было быть.

— Узнаю прежнюю Беллу: скромную, но гордую и независимую, — Эдвард тепло улыбнулся.

— Верно.

— Эммет сказал, что ты разошлась с мужем. Может, это не моё дело, но… Могу я узнать, почему?

— Точно, не твоё. Но я отвечу, потому что не вижу смысла скрывать. В последние годы он сильно изменился, плохо относился ко мне, к детям. Даже собаке, и той от него доставалось, — с печальной усмешкой произнесла Изабелла.

— Ты до сих пор любишь его? — выпалил Каллен, мысленно стукнув себя по лбу. Он признавал, что это сильно интересовало его, но озвучивать вопрос не собирался. Слова вылетели против его собственной воли.

Белла ошарашенно взглянула на мужчину, скорее всего, удивляясь такой наглости, но потом выражение её лица изменилось, появилась грусть и обречённость.

— Ты считаешь, что вправе спрашивать о таком?

— Послушай, я хотел… Знаю, что слова для тебя — пустой звук, но всё же… Прости меня, Белла. Я не представляю, что могу сделать, чтобы вымолить твоё прощение за тот бессмысленный поступок девятилетней давности.

— Эдвард… — прошелестела Изабелла, поморщившись, словно от сильной боли.

— Выслушай, пожалуйста! — Каллен, понимая, что нарушает давно возведённую им же самим границу, протянул руку и сжал ладонь Изабеллы. Он почувствовал, как её пальцы задрожали под его горячей кожей, но руки Белла не отдёрнула. — Я был просто глупым, упрямым и неуверенным в себе дураком, который из-за собственной глупости упустил девушку, которую…

Внезапно, оборвав исповедь Каллена, зазвонил телефон Беллы. Она удивлённо приподняла брови, заметив, что на дисплее высветился незнакомый номер.

— Как поживаешь? — прозвучал в трубке знакомый голос, когда Белла поднесла телефон к уху, ответив на звонок.

— Что тебе нужно? — моментально напрягшись, с ненавистью произнесла женщина. Краем глаза она заметила, что Эдвард пристально наблюдает за ней, удивлённый ее неприветливым тоном.

— Что, не успела остыть постель после дорогого супруга, как ты уже спокойно садишься в машину к какому-то хлыщу? И почему, позволь поинтересоваться, моя дочь обнималась с ним, как с родным, пять минут назад?

Изабелла похолодела. Корнев был здесь. Он стоял где-то поблизости и наблюдал за ними с тех пор, как Эдвард с Аней подъехали к дому. А может, он пришёл ещё раньше? Женщину передёрнуло, когда она представила, как бывший муж, способный на многое из списка возможных подлостей, наблюдал за ней из кустов, когда она стояла одна в темноте, ожидая приезда дочери. Собрав волю в кулак и постаравшись придать голосу спокойствия и уверенности, она ответила:

— Это не твоё дело.Мы разошлись, если ты вдруг забыл, — напомнила Белла твёрдым голосом. — Как я живу и с кем общаюсь, тебя не касается!

— Ты — просто шлюха, Белла, такая же, как и все остальные. Раньше ты предпочитала лить слёзы и молчать, когда тебя окунали лицом в грязь. А теперь голос прорезался? И за это я тебя накажу. Помнишь, я обещал тебе забрать дочь? Я это сделаю! Поверь, у меня хватит средств и методов, чтобы вытравить память о тебе из её детской головки. Она будет слушаться меня, станет такой, какой я захочу её воспитать.

— Попробуй, — прошипела Белла в трубку, испытав при упоминании дочери неожиданной прилив адреналина и злости, — и я собственноручно сниму с тебя скальп, а потом прилеплю обратно задом наперёд! Если ты только подойдёшь к моей девочке, можешь считать свою жизнь законченной!

— Что?! Ну, надо же, Журавлёва показывает зубки! Это что-то новенькое. Дорогая, ты меня снова волнуешь. Может, встретимся как-нибудь и снимем напряжение вместе? — снова попытался нахамить Дмитрий.

— Зато меня от тебя тошнит. Не смей приближаться ко мне или к дочери за километр!

— А как там себя чувствует твой сынок? Ты ещё не рассказала ему о биологическом папочке? — вкрадчиво произнёс Корнев. — Хочешь, я это сделаю, чтобы облегчить тебе задачу?

— Если я узнаю, что ты крутишься вокруг Саши, я напишу заявление в полицию! Тебе нужны неприятности?

— Ты не посмеешь, — тон Дмитрия вдруг стал очень серьёзным. — Да и что ты им скажешь? На деле это выглядит так, как будто я очень хочу увидеться с детьми. Да кто тебя вообще станет слушать? После того, как твоя дорогая подружка ушла из полиции и заделалась адвокатом, заступиться за тебя больше некому.

— Вот именно, адвокатом. И этот адвокат по старой дружбе, я думаю, посоветует мне, как сделать, чтобы как минимум ты не приближался к нам, а как максимум тебя надолго упекли за решётку! — отчеканила Изабелла на одном дыхании и быстро нажала отбой.