По рукам и ногам (СИ)

Его пальцы переплелись с трясущимися моими, и в руку мучителя я беспощадно впилась когтями. Как пить дать царапины останутся. Но что поделать. Я совсем не могу отдавать себе отчет. Да и Кэри сейчас, наверняка, тоже.

Грудь все еще подымалась и опускалась тяжело. Меня вдруг накрыла приятная слабость. Как бы мне доковылять до своей кровати, если мучитель попросит свою опочивальню освободить. Он пока ни о чем не просил – пальцем водил по моей раскрытой ладони. Удивительная для него ласка. Но у него не может быть все гладко – предварительно надо обязательно обхлестать меня стеком по заднице, так что теперь она болела так, будто он меня и изнасиловал.

– Феликс завтра за тобой заедет, – хмуро сообщил Ланкмиллер, я состроила удивленную мордашку, поспешно пряча радость. Но поздно, – чем же тебе так у меня не нравится?

Неожиданный был вопрос. Я спрятала глаза, пожимая плечами.

– Я привыкла уже. Просто сейчас я лишняя. Ничего больше, пожалуйста, не спрашивай.

Пальцы с ладони скользнули выше по прикрывающим запястья жестким бинтам, по уже чуть затянувшемуся верхнему порезу. Ланкмиллер укоризненно покачал головой, и мне почему-то стало страшно. Он что-то похожее уже пережил. Давно. Но много ли надо, чтоб всколыхнуть?

Я, превозмогая огромное нежелание, отдернула руку. Ой, сердце, только не надо говорить, что мне его… жаль?

Ай нет, ни черта, он все еще не снял ошейник, и я колебалась: попросить его, или потом уже как-нибудь втихаря самой справиться.

– Кэри, может, мне уйти?

– А ты хочешь?

– Я думала, ты хочешь. В смысле, я… Наверное, уже нет смысла… – к щекам прилипла кровь. Я мастер путать предложения, о да. – Элен все равно слышала. Как думаешь, это обидно? Больно? Слышать как за стенкой твой любимый с какой-то подзаборной…

– Прекращай!

На секунду мне показалось, что он меня ударит, но мучитель даже и не обернулся.

– А все потому, что ты причиняешь боль всему, к чему прикасаешься, – тихо заключила я.

– Шла бы ты к черту, доморощенный философ, – невесело усмехнулся Кэри. – Спи давай!

========== Часть 63 ==========

Я, наверное, только к полудню проснулась. Что ж, дурацкие привычки быстро цепляются. Наскоро отыскав свой халатик блудницы, я из спальни Ланкмиллера просочилась в свою, и там уже оделась по-нормальному. Есть хотелось просто жутко, поэтому, я лишь немного расчесыванием утрудилась и сразу спустилась вниз.

На кухне был прямо-таки аншлаг. Кэри и Райт сидели по разные стороны стола и разговаривали о чем-то. Очень даже мило. Я передернула плечами и вместо приветствия шмыгнула носом.

– Все в порядке? – Кэри слегка изогнул бровь.

– Угу, – я взяла тарелку и опустилась было на стул, но глухо ойкнув, тут же подскочила. Последствия вчерашней порки даром явно не прошли.

– Что-то не так? Может, предпочитаешь с пола? – делая невинный взгляд, осведомился Ланкмиллер.

– Большое спасибо вам за заботу, но, кажется, Кику предпочитает остаться без завтрака, – сухо выговорила я, отворачиваясь.

– Кэри, нельзя так, – уверенно отчеканила Райт и, судя по звуку, тоже поднялась.

Вот чудно-то. Кажется, Ланкмиллера можно поздравить с приобретением морального навигатора. Вот только он как корове седло.

– Эл, не нужно, – я взглянула на удерживающую меня тонкую руку Райт, – я просто приду чуть позже.

Но не успела я до конца вырваться, убедив почему-то разозлившуюся Элен, что я правда могу потерпеть еще минут пятнадцать, не померев с голоду, как на кухне Генрих вырос.

– Господин, – он протерся между нами внутрь, – датчики показывают, что Роза где-то рядом, не исключено, что она приехала поговорить без приглашения. Что прикажете, отослать?

– Нет, она пришла позабавиться, – протянул Ланкмиллер, не оборачиваясь от окна.

Элен встревоженно проследила за его взглядом.

– Это же машина председателя! Кэри, мы…

– Не ожидали, что они станут действовать так быстро, – завершил он и обернулся к Генриху.

Меня прямо к месту пригвоздило этим жутким взглядом. Ланкмиллер словно серийный маньяк.

И только при виде Генриха все в миг понятно стало: это Кэри ему ментальное послание адресовал, да такое, что даже суровому дяде начальнику охраны стало, видимо, ощутимо худо.

– Нижайше прошу прощения, – он голову склонил, и голос, казалось, погрубел заметно.

– Отслеживать посетителей и докладывать о них – это ведь твоя обязанность, да, Генрих?

Издевательство, переплетенное с металлом. Сущий яд, а не голос. Я бы сейчас с громаднейшим удовольствием кухню покинула, если б этот Генрих так неудобно в проходе не стоял. Приходилось ежиться и мириться.

Машина остановилась не прямо напротив калитки, а даже немного поодаль.

– О-о-о, – отчасти досадливо, отчасти удивленно протянул мучитель, – у председателя весьма интересные способы приветствия. Что ж, вполне в его духе. Кику, Элен, а ну пригнулись, живо.

Что-то мне подсказывало, что способы приветствия загадочного председателя и впрямь блистали остроумием и оригинальностью, поэтому я впервые без колебаний и промедлений приказ Ланкмиллера выполнила. И вовремя.

Послышался оглушительный звон битого стекла – самый противный в мире звук. Последний раз его слышала, когда разбила по криворукости дорогущий сервиз в «Шоколаде». Ничем хорошим это не кончилось, а сейчас ситуация была и вовсе плачевная…

– Он хочет все стекла выбить? – недовольно фыркнул Кэри с преувеличенным для такой ситуации спокойствием.

А по стеклам стреляли, мать твою. Именно стреляли. Ну не знаю, Ланкмиллер, конечно, редкостный говнюк, ему, может, в силу этого, и не привыкать, но мне было жутко.

Осколки блестели на солнце и, разлетаясь, падали. На пол падали, и на нас, так что я немедленно умудрилась уже где-то пораниться. Палец порезала – сущие пустяки.

А окно в кухне было просто огромное, и таких маленьких стеклышек в нем было много, они каждый раз жутко звенели, и весь воздух в кухне потихоньку дребезжал.

Все это время, когда я в глубине души предпочитала бы прижиматься к кому-нибудь, зажмурившись, но жмуриться приходилось в одиночку. Потому что не к Генриху же лезть.

Звон стекла утих резко, и я на секунду подумала, что оглохла.

– Кэри! Ты бессовестный сумасбродный дурак! Наверняка знал, ну или догадывался хотя бы… – неожиданно вспыхнула Элен, разубеждая меня в дефекте слуха, и сразу же пристыженно осеклась, потом, запинаясь, выдавила: – П-простите, хозяин. Я лишь хотела сказать, что вас и убить могли, а сумасбродная демонстрация своего «я вас не боюсь», как правило, приводит к плачевным последствиям.

– Если бы они так уж прям хотели немедленно отправить меня на тот свет, я бы уже давно лежал в морге, – Кэри поднялся, стряхивая осколки с рубашки.

А он весьма снисходителен. Хотя мне ли подмечать, совсем обнаглевшая стала…

И даже додумать это мне не успелось, как послышался хлопок, а в следующее мгновение мучитель сдавленно выругался, зажимая пальцами плечо. По белоснежной ткани рубашки стремительно расползалось алое пятно.

Он даже не заскулил, с губ не сорвалось и стона, только дышать стал глубже и чаще.

– Кэри, – бескровными губам прошептала Эл.

В этот момент мы все замерли, точно ожидая чего-то непоправимо страшного. Первым опомнился Генрих.

– Ну все, хватит, доигрались, быстро в погреб все. И вы, господин, – он резко переменился, превращаясь вновь в решительного и непоколебимого начальника охраны.

А вот я-то как раз колебалась. Рукав мучителя довольно быстро весь пропивался кровью. Не исключено, что рана серьезная, и ему б лучше в больницу, а не в погреб.

Решив, что душевные терзания мне ни к чему, я пулей метнулась на второй этаж. А когда вернулась, оказалась за шкирку схвачена Генрихом и буквально засунута в подземелье. Крышка люка захлопнулась вслед за начальником охраны, а я, не удержавшись на скользкой крутой лестницы за несколько ступенек от пола, на него же и упала, тихо чертыхнувшись. Теперь еще и коленка. Комбо черта с два!