Осколки (СИ)

— Ладно, — отступила, размыкая объятия, выпуская из них Кэлен. И даже улыбнулась, весело, наморщив нос: — Я все равно голодная. В прямом смысле. Мы есть-то когда-нибудь пойдем, Амнелл? Или ты решила меня голодом заморить, чтобы не выполнять своих обещаний?

— Пойдем, Мэйсон. Переоденусь только, и сразу пойдем… — Кэлен — ну вот и как тут самой себе не удивляться? — снова вздохнула и облегченно, и разочарованно.

— Зачем тебе переодеваться? Ты прекрасно выглядишь, как по мне.

— Ой, спасибо, — Кэлен фыркнула, отодвинула её с дороги, направляясь в комнату. — Осваиваешь искусство делать комплименты, Мэйсон?

— Типа того, — хмыкнула, пошла следом.

— И куда это ты? Я переодеваться собираюсь.

— Я поняла. Потому и иду за тобой.

— Мэйсон! — Кэлен надеялась, что улыбки в голосе не слышно. Очень надеялась. — Ты уже видела меня голой. Зачем сейчас смотреть..?

— Амнелл, что у тебя с логикой? — кажется, теперь она замерла в дверном проеме комнаты. — Я тебя видела голой, да. И мне понравилось. Логично же, что я хочу еще, разве нет?

Черт побери, ведь на эту чертову Мэйсон даже разозлиться не получается! Кэлен с улыбкой покачала головой и сняла футболку. Ну и пусть Мэйсон смотрит. Во-первых, ничего, кроме спины не увидит. А во-вторых, Кэлен ведь все равно собирается с ней, с чертовой Мэйсон, спать, не так ли?

— Слушай, Амнелл, — задумчиво пробормотала вдруг чертова Мэйсон. — Я тут подумала, а покупка ковра тебя простимулирует? Ну, в смысле, сделает более сговорчивой?

— ЧТО? — Кэлен развернулась, взрываясь возмущением и… Оказывается, Мэйсон вовсе не стояла в дверях. Оказывается, она приблизилась — прямо за спину Кэлен, почти вплотную. И, развернувшись, Кэлен буквально впечаталась в нее, в эту чертову Мэйсон, вновь угодила в её объятия. А Мэйсон одарила её — оторопевшую, растерянную — наглой своей улыбочкой:

— Точно в цель, Амнелл, — и все-таки овладела её губами…

====== Часть 21 ======

Ковер они все же купили — вечером, поздно, да почти уже ночью, на самом-то деле. Просто зарулили в какой-то огромный «ковровый центр» — после обеда и длинной, очень веселой поездки по городу — и купили. Большой, квадратный, с высоким ворсом, в котором так приятно тонуть ногами — и не только ногами, нет, на таком ковре одно удовольствие валяться, утопая всем телом, — натурально-шерстяной, невозможно нежный на ощупь, безумно дорогой. Ну, правда, он стоил каких-то совсем сумасшедших денег, которые Мэйсон заплатила, и глазом не моргнув, надо же! Кэлен решила, что Мэйсон выпендривается. Форсит перед ней. Но ковер был хорош. Потрясающе хорош! За исключением цвета.

Дело в том, что они купили — внимание! — розовый ковер. Розовый, мать его! Розовый!!! Кэлен все никак не могла отойти от шока. И по дороге домой — домой к Мэйсон, куда они заказали доставку пресловутого ковра на «через час», Кэлен все давилась едва-едва удерживаемым смехом. Ей-богу, ей приходилось прилагать просто нечеловеческие усилия, чтобы не хохотать, да что там, не ржать в голос! Розовый, мамочка! А самое смешное, что выбрала его Мэйсон. Нет, правда, Кэлен очень старалась сдержаться. Но стоило ей бросить взгляд на сидящую в пассажирском кресле напарницу, как в голове неоновой вывеской вспыхивало: «Мэйсон выбрала розовый ковер!», — и Кэлен стискивала челюсти, и сжимала губы, давя вскипающий хохот.

Правда сама Мэйсон с упорством, достойным лучшего применения, настаивала, что ковер вовсе не розовый, а цвета топленого молока. Ну, ладно, для тех, кто — как Кэлен, понятно же, ну! — совсем не различает оттенков, персиковый. Но точно, совершенно точно не розовый. Кэлен кивала, прикусив нижнюю губу, смотрела на Мэйсон честными глазами и… да, сдерживала смех. Нет, конечно же, цвет у ковра был не кричащий. Не какой-нибудь там пошло-розовый, а — приглушенный, припыленный даже, пастельный. Но все же — розовый! И Кэлен, стараясь не расхохотаться, все пыталась разгадать эту тайну: почему, ну почему же Мэйсон выбрала именно этот цвет? Почему розовый? Вот не увязывалась у Кэлен в голове Мэйсон с розовым ковром. Категорически не увязывалась. Кара – да. Каре такой цвет совершенно точно подходил, и у Кэлен бы даже вопросов не возникло, если бы этот ковер выбрала Кара. Но Мэйсон? Несомненно, проще всего было спросить. Но именно этого-то Кэлен сделать и не могла — боялась заржать. Совершенно дико, безумно, неприлично заржать.

Вообще-то, они собирались где-нибудь поужинать. В милом тихом ресторанчике у реки, например. Или закатиться в модный клуб. А то и навестить «Старого капрала» — Мэйсон там понравилось, а Кэлен и вовсе любила это местечко. Однако покупка розового ковра нарушила, к чертям, все планы. Нет, доставку можно было заказать и на завтра — благо, воскресенье, и у них выходной. Но Кэлен захотела сегодня. Кэлен не терпелось, она просто умирала от желания увидеть Мэйсон на этом розовом ковре. Или Кару? Да, пожалуй, Кару предпочтительнее. И без одежды. Но до появления Кары можно и Мэйсон. И тоже без одеж… вот тут Кэлен себя останавливала. Просто брала и запрещала себе развивать эту мысль дальше. Потому как… Да, черт побери, она и сама не понимала, почему. Она снова — это уже и правда становилось все более привычным — не понимала себя. Зачем, ну вот зачем себя останавливать, а? Ведь у нее, у Кэлен, на минуточку, задача сейчас такая — соблазнить Мэйсон. Одобренная, между прочим, Карой, задача-то. Ну, и? Казалось бы, бери и делай! Тем более что и Мэйсон явной не против, и самой Кэлен этого хочется! Вот! Вот оно. Вот что пугает.

Ведь когда её осенило этой «гениальной» идеей — стать любовницей Мэйсон, Кэлен несколько иначе все себе представляла. Она же не обманывала Кару, утверждая, что будет просто притворяться увлеченной Мэйсон, играть роль, — на тот момент Кэлен сама в это искренне верила. И все тогда казалось таким простым и понятным: она, Кэлен, хочет быть с Карой, а для этого ей нужно добиться — любым способом — совместного проживания с Мэйсон. Ведь просто же, ну! И, кстати, Кэлен не сразу остановилась на варианте «позволить Мэйсон приударить». Нет, сначала она обдумывала — целых полдня! — возможность стать просто соседкой по квартире – ну, скажем, наплести Мэйсон что-то вроде: «Арендодатель неожиданно расторг договор, не могу найти жилье…». Отличный же вариант, не так ли? Правда, у него очень быстро обнаружились критические недостатки.

Ну, во-первых, Кэлен сомневалась в человеколюбии Мэйсон. Не факт, что та возжелала бы помочь напарнице, предложив ей разделить кров. Даже при условии, что Кэлен разделила бы с Мэйсон бремя арендной платы, да. Ну, допустим, Кэлен заблуждается, и Мэйсон вовсе не бесчувственное бревно, и альтруизм ей не чужд, и она бы откликнулась на просьбу… Как долго она смогла бы оставаться «просто соседкой»? Мэйсон активная, даже слишком, на вкус Кэлен. Она, Мэйсон, провела в отделе пять дней — и уже очаровала троих… и это только те, о ком Кэлен знает. Вполне возможно, очарованных куда как больше. Даже если не считать саму Кэлен… поскольку сама Кэлен упрямо не желала считать себя очарованной. Так вот, вряд ли Мэйсон долго продержалась бы в роли «просто соседки». Она бы все равно рано или поздно «приударила» за Кэлен, логично же, ну? Конечно, Кэлен могла бы ей отказать. И, может быть, это даже не испортило бы их с Мэйсон отношения, и Мэйсон не попросила бы Кэлен освободить квартиру. Но — и это, пожалуй, стало главным препятствием для «просто соседства» - она, Мэйсон, совершенно точно не стала бы воздерживаться и жить монахиней. Кэлен подозревала, что у Мэйсон в этом плане все довольно просто: не дает Амнелл — даст другая. И не одна. Логично же, ну? Абсолютно. Собственно, перспективы развития событий в этом случае Кэлен уже подробно расписывала Каре. Именно эти перспективы Кэлен не устраивали категорически, потому и остановилась она на варианте «стать любовницей Мэйсон».

Вот только в тот момент, когда её осенило, и после, когда она делилась своей идеей с Карой, и еще чуть позже, когда приступила к воплощению, Кэлен все казалось таким простым и понятным. Она, Кэлен, играет роль, соблазняет Мэйсон, старается доставить ей удовольствие в постели — чтобы иметь доступ к Каре. Цинично? Да. Меркантильно? Несомненно. Пожалуй, даже и подло. И, в общем-то, совсем ведь не про нее, не про Кэлен Амнелл. По крайней мере, прежней Кэлен, “Кэлен-до-встречи-с-Карой”, такая вот идея в голову бы совершенно точно не пришла. Невозможно. Признаться, Кэлен и теперь было… хм… стыдновато за эту идею. Не стыдно, нет, а именно — стыдновато. Слегка так. Совесть царапала. И появлялось временами отвращение к самой себе. Слабенькое, но… вполне тошнотворное.