Осколки (СИ)

— Руку убери, Мэйсон.

— Зачем? — и накрыла грудь ладонью, прожигая лицо Кэлен светящимся взглядом. — Тебе ведь нравится, Амнелл. Скажешь, нет?

— Не скажу, — застонала мысленно: вот же чертова Мэйсон! Вот же чертово предательское тело, отзывающееся на её нахальную ласку. — Нравится. Но я тебе уже говорила — слишком быстро для меня. Убери руку, Мэйсон. Пожалуйста.

— Амнелл, ты думаешь, я к тебе пристаю? — фыркнула. Довольно обидно, вообще-то! – Нет. Я тебя не хочу сейчас. Объелась. А это, — и легонько сжала грудь, — Просто новые методы ведения допроса…

Кэлен вдохнула возмущенно — что значит, не хочу? А на выдохе усмехнулась внутренне, сама над собой и усмехнулась: вот ты, какая, оказывается, Кэлен Амнелл? Хочет тебя Мэйсон — возмущаешься, не хочет — тоже возмущаешься. Кажется, Кэлен, сама ты не знаешь, чего тебе надо, ага. Глянула с вызовом на Мэйсон:

— Мммм… на работе тоже теперь будешь так всех допрашивать?

— Не, — качнула головой, наморщив нос. — Это эксклюзив, только для избранных, — и переместила руку на другую грудь. Кэлен снова нахмурилась:

— Перестань. Ты же обещала, Мэйсон.

— Ладно, — провела ладонью вниз, нырнула под футболку — нахалка же, ну! — остановила руку, прижав к голому животу: — Тут можно?

— Тут? — задумалась. Если честно, сделала вид, что задумалась, ибо на самом деле боролась с собой, разрываясь между «чувством и долгом». Животу было приятно, категорически приятно. Живот наслаждался. Но занудная совесть упрямо бубнила что-то там про “потерянный совсем стыд”… Живот-гедонист победил: заткнул совесть и благосклонного сообщил голосом Кэлен: — Ладно. Тут оставь.

Мэйсон хмыкнула, сверкнула глазищами, прилегла рядом с Кэлен на бок, подперла голову согнутой в локте рукой, уставилась в лицо:

— Так что ты делала ночью, Амнелл? — вот ведь настырная, а! И не собьешь её… — Пила вино и пялилась в выключенный телек?

— Ну что ты пристала? — Кэлен закрыла глаза. — В инете я торчала. Переписывалась со своей девушкой. Довольна?

— Хм… — Мэйсон поджала губы подковкой. — Ты её любишь, Амнелл?

— Тебе-то что? — вопрос удивил. Да что там, просто поразил Кэлен до глубины души!

— Ты мне нравишься, — очень логично пояснила Мэйсон. — И я вот думаю: если ты её любишь, то почему ты согласилась дать мне шанс? Она тебя не удовлетворяет?

— Мэйсон! — распахнула глаза, дернула крыльями носа. — Я тебе говорила, что ты беспардонная? И наглая? С чего ты взяла, что имеешь право задавать мне такие вопросы?

— А что такого? — пожала плечом. — Нормальные вопросы, как по мне. Просто хочу лучше узнать своего напарника. Тем более что мой напарник — девушка, которая меня возбуждает. Не понимаю, чего ты так реагируешь? Не все у вас с ней гладко, да?

Кэлен посмотрела на нее с тоской. Да. Не все у нас гладко. В том числе, и из-за тебя, Мэйсон. Вздохнула, сказала очень тихо:

— У нас все непросто. Нет возможности проводить много времени вместе. Пока нет…

— Понятно, — хмыкнула. — А мной ты, значит, заполняешь паузы?

— Типа того, — передразнила её Кэлен.

— Ммм… откровенно, — не осталась в долгу Мэйсон. — А девушка твоя в курсе?

— Представь себе!

— Серьезно? — даже присвистнула. Кажется, она и правда не ожидала такого ответа. — И как она к этому относится?

— Мэйсон! — Кэлен стиснула челюсти, зажмурилась. Вот что, что ей нужно? Зачем она лезет под кожу, эта чертова Мэйсон? Кэлен сегодня и так уже изнасиловала себя этой темой, какого черта еще чертова Мэйсон суется? Лучше бы приставала, ей-богу! — Иди ты к черту со своими вопросами!!! — и повернулась на бок, спиной к Мэйсон, подтянула колени к груди, сжимаясь в комок. Отчаянно захотелось плакать, и Кэлен напряглась, удерживая, давя слезы. Нет уж, не доставит она Мэйсон такого удовольствия, не будет рыдать при ней! Пусть катится к черту, чертова Мэйсон! Когда уже на нее снотворное подействует, а?

Чертова Мэйсон никуда катиться не собиралась. Затихла, помолчала. Спросила негромко, спокойно — и с интересом, даже с любопытством, черт возьми:

— Ты злишься?

— Нет.

— Обиделась?

— Нет. Отстань, а?

— Тогда что с тобой, Амнелл?

Кэлен мысленно застонала. Мэйсон что, издевается? Она что, не понимает, что причинила боль своими бестактными вопросами? А может, и правда не понимает… Кэлен вздохнула:

— Мне больно, Мэйсон.

— Больно? — с удивлением и — ну надо же! — тревогой. Искренней тревогой. — А что у тебя болит?

— Душа, — боже, она действительно не понимает! Не прикидывается, не издевается… Мэйсон в самом деле не понимает, что с Кэлен, почему она не хочет отвечать на её «нормальные» вопросы. Похоже, ей, Мэйсон, и впрямь неведома душевная боль, вот ведь как… Видимо, так качественно научилась управлять эмоциями, что от некоторых вообще отказалась. Они есть, наверняка же есть, но Мэйсон их не слышит. Глуха к ним. Или — самозабвенно прикидывается глухой. Пропала чувствительность к ним. Этакий частичный эмоциональный паралич… Ну и какой смысл на нее, на Мэйсон, обижаться? Или злиться? Кэлен вздохнула: - Ты знаешь, что такое душевная боль?

— Не знаю, — честно призналась Мэйсон. И вдруг уронила голову, подтянув под нее подушку, прижалась со спины к Кэлен, обняла. — Я не думала, что от моих вопросов тебе станет больно, Амнелл. Правда, не думала. Извини за это.

— Ладно, — от её притиснувшегося горячего тела Кэлен чуть полегчало. И на душе стало теплее, хоть и больно, все еще больно. Мэйсон молчала, и Кэлен тоже затихла, согреваясь в этих объятиях. Несмотря ни на что, ей было хорошо в них. Да, она сейчас совершенно точно знала, что обнимает её не Кара. И все же ей было хорошо… Мэйсон пошевелилась, погладила ладонью живот Кэлен:

— Амнелл… можно спросить?

— Ну?

— Если все так непросто у тебя с твоей девушкой, почему ты с ней? Зачем? Ты ведь можешь быть с кем-то, кто более доступен.

— На себя намекаешь? — Кэлен глубоко вздохнула. Нет смысла злиться на Мэйсон, нет. У нее частичный паралич эмоций. Тут не злиться, жалеть, сочувствовать впору…

— Намекаю, — снова честно. И прямолинейно. А что удивляться, Мэйсон же, ну! — Ты можешь быть со мной, да. Я всегда рядом. И не надо будет страдать, скучать. Воздерживаться. Искать кого-то, чтобы заполнить паузы.

— Мэйсон, — возмущение все же вспыхнуло, пошло разгораться. Кэлен подавила, затушила его. Нет смысла злиться, нет. Мэйсон не виновата. И обидеть не хотела. Она просто не понимает. Не чувствует. Разучилась чувствовать… Зато она честная, и это вызывает уважение. — Ты правда мне нравишься. И меня к тебе влечет, — Кэлен тоже решила быть честной. – Но, видишь ли, моя девушка дает мне то, что ты дать не можешь. Или не захочешь.

— Что именно?

— Любовь, Мэйсон. Мне это нужно. Я хочу любить. И хочу, чтобы любили меня. Моя девушка меня любит, я люблю её. И не считаю, что любовь делает меня слабой. А ты ведь не собираешься любить, сама говорила. И моя любовь тебе, наверно, тоже ни к чему, да?

— Да, — не стала кривить душой Мэйсон. — Любовь — это слабость. Мне это ни к чему.

— Ну вот, — Кэлен накрыла её руку своей, переплела пальцы.

— Тогда зачем я тебе вообще?

— Ты сама сказала, — Кэлен усмехнулась. — Заполнять паузы.

— Хм…

— Тебя что-то не устраивает?

— Отчего же? Совсем наоборот. Просто думаю — когда уже начнем? Заполнять.

Кэлен рассмеялась – все-таки она невыносима, абсолютно невыносима, же, ну! – прижалась теснее:

— Начнем, Мэйсон. Скоро. Потерпи, ладно? И давай сейчас спать, а?

— Прямо здесь?

— Мммдааа… а что? Хорошо же.

— Не замерзнешь?

— А ты мне на что, напарник? Согреешь.

— Все-таки ты стерва, Амнелл.

— Ага…

Кажется, Мэйсон уснула почти мгновенно. Вот, вроде бы, еще сопела, пыхтела, возилась, устраиваясь удобнее, — и вдруг раз, и затихла, замерла, расслабившись всем телом, задышала глубоко, ровно. Кэлен же изо всех сил боролась с наваливающимся, обессиливающим сном: очень хотелось посмотреть, как же у них происходит смена, как вместо Мэйсон появляется Кара. Бог его знает, с чего Кэлен взяла, что эту метаморфозу можно увидеть? Впрочем, проверить это предположение ей так и не удалось: сон победил её, спеленал, окончательно лишая сил, воли, выветривая мысли из головы, навалился, придавил, убаюкал…