По рукам и ногам (СИ)

Кэри глухо рыкнул, и я неожиданно оказалась снизу, бессовестно придавленная к кровати. Когда я начала ощутимо задыхаться, он с губ переключился на шею, добавляя новые засосы к своей бесценной коллекции. Я ограничивалась короткими слабыми укусами вдоль ключиц.

– Вот это уже другое дело. Наконец-то я дождался от тебя, чего хотел, – на губах Ланкмиллера появилась такая пьяняще-очаровательная победная усмешка.

– А вы вероломны, хозяин, – я закусила губу.

– Хочешь сказать, тебе снова что-то не нравится?

– Принуждение не возбуждает…

– Ну, это вряд ли правда. Особенно в твоем случае.

И тут я поняла, что эта мразь обо мне больше знает, чем хотелось бы. Чем я сама знаю.

Манера всех этих прикосновений и поцелуев у Ланкмиллера была грубая, вот совершенно беспардонная. И, видимо, то, что я брякнула в машине, я брякнула зря. Теперь не особо-то пожалуешься на обращение. Только жарко очень. В следующий раз надо будет первым делом открыть форточку.

Некоторые его укусы или похотливые шлепки по заднице даже извиваться и шипеть заставляли. В конце концов кончилась эта агрессивная прелюдия тем, что он запястья мои сцепил одной ладонью над головой. Спасибо, что не наручниками.

– Так честнее? – о, какой издевательский голос, да прямо на ухо. – Нравится грубость?

Он был холоден и расчетлив. И это ему не шло.

Я, предпочитая не отвечать, дышала Ланкмиллеру в грудь. Дышала почему-то рвано и судорожно. Может, потому что голову заняла назойливая мысль о том, что он меня сейчас, не меняя манеры, изнасилует. Ему нравится, как колени, значит, дрожат. Что ж, пусть наслаждается, сволочь.

– М-м?

Он все еще ждал ответа. И все еще был отчаянно близко. Это мужской одеколон так пахнет или его шампунь? Дорогущий, наверное.

Честно трепыхаться я пробовала первые секунд пять, потом вся кампания по сопротивлению совершенно безнадежно сошла на нет.

– Хозяин, выпустите, больно, – а на самом деле не столько больно, сколько горячо и стыдно. И теперь уже не только колени дрожат.

– Кику, а ты… хочешь, сейчас, со мной? – кончиками пальцев от ямочки меж ключиц, вниз по животу, и кожа моментально покрылись мурашками.

– Ч-чего с вами? – я тяжело сглотнула.

– Трахнуться, совсем тупая, что ли? Но если не хочешь, я в любом случае тебя выебу… – и это надо было просто умудриться сказать так мягко, почти ласково, но со столь диким желанием в голосе.

Откуда столько силы, хозяин? Он ее прямо источал, почти ощутимую, заставляя кого-то вроде меня напрочь забыть о возможности сопротивления. А я ведь еще и физически его намного меньше. Из этого выходит довольно странное ощущение неизбежности чего-то постыдного, но до дрожи приятного.

Пальцы скользнули ниже, а я инстинктивно сжала колени, но Ланкмиллер был бы не Ланкмиллер, если б ему это помешало.

– Я уже промолчу о том, что ты снова «замерзла» в тридцать градусов жары, – начал он, ухмыляясь и растягивая каждое слово; на соски намекает, да? Чертов наблюдательный козел. – Но это аргумент, который оспорить нельзя. Тело тебя безбожно выдает, Кику.

– О чем это вы?

– Девочка моя, ты течешь, как последняя шлюха, – доверительно сообщил Ланкмиллер, выпуская мои запястья.

Щеки вспыхнули пламенем просто адским. И едва руки мои оказались свободны, я сразу же ладонями уперлась ему в грудь.

– Во-первых, это совершенно нечестно, а во-вторых… – но Кэри к черту не нужны были все мои аргументы, поэтому и медлить дольше он уже не стал, я выгнулась и выдохнула хрипло прямо в его губы. – По самое некуда…

Сегодняшняя ночь – это битва безнадежно проигранная.

А я-то думала у меня есть хоть капля преимущества. Кэри, прижимая своим весом к мягким простыням, думать заставил начисто прекратить.

========== Часть 34 ==========

Ащащащ, салют, гомофобы.

В шапке не будет слэша. Но он есть в главе – я предупредила.

Меньше главы – чаще главы. Мне так куда удобнее.

Что ж, приятного чтения, мурзики.

***

И вновь я не застала Ланкмиллера спящим. Он уже пил кофе, сидя на подоконнике, бодрый и, судя по всему, вполне довольный.

Ошейник все еще на мне? Я ощупала его плохо гнущимися пальцами. А значит, Кэри все еще мой господин непререкаемый. Он заметил, что я уже не сплю, и молча принялся наблюдать.

– Хозяин, – я, пошатываясь и кутаясь в простыню, встала напротив него. – Снимите. Пожалуйста.

– Нет.

– Что? – я даже как-то опешила.

– Я тут подумал, Кику, похоже он неплохо напоминает тебе о том, что вольности свои нужно сдерживать. Ночью ты хороша была, особенно последний минет. Просто головокружительно. Так что я хочу, чтобы сегодня ты носила, ошейник, не снимая, – буквально к месту пригвоздил Ланкмиллер.

Я никогда прежде этого не делала. Просто духу не хватало, но сейчас он настолько меня ошарашил и разозлил, что я просто уже ни о чем не задумывалась. И мне действительно хотелось ему в глаза заглянуть. Бесстыжие.

Впрочем, за вольность я тут же поплатилась, Ланкмиллер схватил меня за волосы и отвесил две знатные пощечины: по обеим щекам.

– Незнание не освобождает от ответственности, но я буду лоялен к тебе на этот раз. Ты не имеешь права смотреть мне в глаза. Никакого. Потому что ты…

– Подстилка? – услужливо подсказала я, ощущая на языке привкус крови от прикушенной щеки. Мразь. Гадко-то как. Унизительно. И больно немного тоже. Он совершенно соответствующе статусу со мной обращается.

– Именно. Ну а теперь быстро в ванную, даю тебе полчаса, чтобы привести себя в порядок и душ принять. Сегодня мне хотелось бы кое с кем встретиться.

– С тем, кто партнер по бизнесу, гей и просто любовник?

Кэри притянул меня за проклятый ошейник и почти эротично шепнул:

– Язык придержи.

Значит, я угадала.

Ланкмиллер привез меня в головной офис «Golden Inc.» в Анжи. По причине выходного он почти пустовал. Он вообще-то все объяснил тем, что встреча нужна, чтоб детали убийства обсудить, но вид у него был такой, что я в этом всерьез сомневалась. Да еще и меня за собой зачем-то потащил, даже свитер отдал с высоким воротником, чтоб ошейник скрыть. Недоборе было предчувствие на душе. Кажется, не миновать мне-таки групповухи.

Мы прошли по широкому светлому коридору вплоть до кабинета главы компании.

– Заходи, – подтолкнул Кэри, – он уже ждет.

Я послушно и молча втолкнулась. Я вообще по пути старалась как можно меньше с мучителем говорить, потому что все еще хранила бессильную и бесплодную обиду на пощечины.

Я прошла пару осторожных шагов по пыльному кабинету, чуть нахмурившись. На диване сидел мужчина лет сорока, вальяжно так откинувшись на спинку. Я только внимательнее чуть-чуть пригляделась, но нет, не было тут никакой ошибки. Сердце радостно подпрыгнуло. Выдохнув, я с визгом бросилась ему на шею.

С ума сойти. Это что же, оказывается, тот самый его любовник, это… Легендарное совпадение, сказка какая-то уже получается.

– Розмари! А мир, оказывается, тесен, но никак не ожидал тебя здесь увидеть! Ай, коварная женщина! – Феликс отстранил меня на несколько секунд, а потом снова прижал к своей груди.

Благо, она у него была здоровая, как у медведя. Я сначала удивилась, а после сразу же испугалась. А все из-за имени. Оно так непривычно по ушам резануло, и я подумала, кого это он… А потом сердце екнуло, потому что, получается, что меня.

– Я объяснений жду, – беззлобно заявил Ланкмиллер и встал напротив дивана. – Здравствуй, – это лучезарное уже относилось сугубо к нашему общему голубому другу.

Мне стало неловко как-то с хозяином разговаривать, сидя на коленях у Феликса, поэтому я деликатно высвободилась и встала.

– Ну… Ты ведь интересовался, кто меня так минеты делать научил, так что лицезрей. А вообще, это мой спаситель и очень хороший друг. Знакомить, я думаю, смысла нет, – отчего-то смущаясь, неразборчиво пробубнила я.

– Ну почему же, девочка моя, думаю, тебе стоит представиться по-человечески.