Танец Опиума (СИ)

— Я обознался, — спокойно парировал Хьюго. — Учитывая наше с вами шаткое положение…

— Мне это неинтересно. — Учиха-старший повысил голос на целый тон. — Ты предложил сделку, я — согласился. Не нужно лишних слов.

Хьюго весь напрягся.

— Детали обговорим позже. Сейчас у меня на тебя нет времени, — продолжил Итачи, потирая кисти руки. — Я пришлю за тобой людей. Развлекайся.

На этих словах Учиха развернулся и направился прочь. Толпа перед ним расступилась, глядя вслед одного из крупнейших мафиози современности. Никто ничего толком не понял, но одно оставалось ясным — Хьюго влип во что-то крупное. По крайней мере, на крючок его словили.

Толпа зевак не знала, что и сказать. Связаться с Учихами — значит потерять абсолютно всё, включая и собственную жизнь. Но беря во внимание тот незатейливый факт, что Хьюго находится под крылом еще одного современного монстра черной экономики, получалось, что дела обстояли хуже некуда.

Всё молчали. Сакура ни жива, ни мертва, стояла смирно, прикусив нижнюю губу. Теперь на неё смотрели с глубочайшим почтением, уважением и всепоглощающим страхом.

«Лучше бы меня считали отбросом, чем деспотом», — пронеслось в голове Харуно.

Как только Итачи исчез из зала, послышались громкие рыдания. Та самая шатенка, всем сердцем желавшая Сакуре только добра, теперь сидела на полу, убитая горем. Никто из присутствующих не повертел пальцем у виска, а лишь сочувственно покачали головами. Запуганные внезапным появлением здешнего дьявола, люди страшились даже слово лишнее вставить, не то, чтобы подойти к Сакуре, Тен-тен или (упаси господь!) Хьюго.

— Почему? — рыдала шатенка, уткнувшись лицом в ладоши. — Неджи, почему?..

Хьюго присел возле девушки и приобнял её за плечи.

— Это конец, — рыдала она. — Конец… Он убьет тебя!

— Рано об этом говорить, — сомневающимся тоном осведомил её Неджи.

— Я знала, что этот день рано или поздно придет…

— Все будет хорошо…

Шатенка все рыдала и рыдала, пока гости вокруг расходились в разные стороны.

Меньше всего на свете молодая официантка хотела, что бы две громилы в черных строгих костюмах пафосно ворвались в зал и потребовали, чтобы Хьюго вместе со своей девушкой пройти вместе с ними. Мол, Итачи-сама хочет обговорить какие-то важные детали состоявшегося договора.

Как бы Харуно не билась и не кричала в припадках, чтобы её лично отвели к Учихе, все было тщетно. Собравшиеся в зале тупо смотрели себе под ноги, мялись и боялись слова нормального высказать. Тен-тен рыдала, а Неджи был уверен, что всё обойдется. Пусть Сакура и не понимала, что здесь происходит, но все равно не могла оправиться от шока. Вот и получилась такая странная картина на холсте, где одних уводят, другие — жмутся в углу, а самая смелая из всех — скачет, как козлиха, то там, то здесь. Харуно пыталась выяснить, куда их вели, но мужчины не были особо разговорчивыми, захлопнув дверь прямо перед её носом.

***

Итачи восседал на офисном мягком кресле во главе длинного стола. Все присутствующие — мужчины в самом расцвете сил, одетые с иголочки и с аристократическими манерами — как-то угрюмо молчали, размышляя каждый о своем. Кто-то вспоминал семью, кто-то — думал о завтрашнем дне, а кто-то — замышлял какую-то пакость. Они все были разными: по цвету кожи, по одежке, по внешности, но всех объединяло одно — страх перед Учихой.

По сути своей никто из этих людей не был собственностью Итачи. Они не принадлежали к его семье и не являлись ни подчиненными, ни друзьями, ни даже знакомыми, но гремучая смесь ужаса и замешательства притаилось змейкой внутри каждого из них.

Кабинет, в котором они заседали, был вытянут в длину, и вся его правая сторона, выходящая на север, состояла из одного только стекла. На полу — паркет кремового цвета, стены выкрашены в ту же самую краску. Ни одного горшка с цветами. Все максимально опустошено. Минимализм — вот, что царствовало в этом кабинете.

За окнами правила глубокая ночь и оживленный итальянский город. Небо переливалось тусклыми звездами. Их свет заглушал смог от машин и промышленных предприятий. И потому только самые яркие светила, похожие на крошечных светлячков, добирались до черных пронзительных глаз Итачи. Он в это мгновение вспоминал обсерваторию в самом сердце жаркой пустыне и бессонные ночи, которые он проводил за громадным телескопом, наблюдая за одной из тысяч вселенных. Эти мысли уводили его далеко прочь от кабинета и дрожащих от страха за столом людишек. Они вели его как можно дальше от родной Земли и шумного города, который никогда не отдыхал. Который резвился с утра до вечера и развлекал в своих крепких объятиях жителей, гостей, туристов и всех тех, кто решился хотя бы на пару часов заехать в обитель развлечений и пафосных светских разговоров.

Итачи даже не заметил, когда два амбала привели в кабинет Хьюго. Он еще несколько минут блуждал среди звезд и планет, и только потом отвел задумчивый взгляд от мрачного неба. Учиха устало взглянул на Неджи и сразу же заметил знакомый ему страх перед неизвестностью.

Как только Хьюго оказался на месте все посторонние люди мигом сорвались со своих насиженных мест, как ошпаренные. Они спешили вырваться из западни раньше, чем немилость Учихи падёт на кого-нибудь конкретного. В конечном итоге в громадном зале заседаний остались только двое.

— И снова здравствуйте, Итачи-доно, — съязвил Неджи.

Гордые птицы, вроде него, всегда вводили Итачи в некий ступор. Его забавляла эта смелость и умение плевать прямиком в лицо смерти. Этот пафос заставлял Учиху убивать своих жертв на секунду раньше, чем положено, в наказание за то, что недруги гнули тех, кого из себя не представляли.

— Нарываешься? — Итачи словно бы играл со смертником перед его же казнью.

— Неужели вся эта суматоха из-за одной только бабы?

— Неджи Хьюго, — начал Итачи, — ты сам знаешь ответ на этот вопрос.

— Я не очень хорошо тебя понимаю…

— События, произошедшие двадцать лет назад.

— А-а-а… Так вот ты о чем. Получается, что ты использовал эту деваху, чтобы тайком затащить меня сюда? Как же низко с твоей стороны.

Черные глаза Учихи с высокомерием посмотрели на юношу.

Им шел равный год с момента рождения, но назвать их одногодками никак язык не поворачивался. Итачи был уже мужчиной, несмотря на свои двадцать четыре неполных года. А Неджи таковым не являлся, хоть и поражал своей способностью мыслить и держать себя в руках в напряженные моменты жизни.

— Сейчас ты находишься под юрисдикцией Сенжу, потому связаться с тобой, не привлекая при этом подозрений, крайне проблематично.

Хьюго склонил голову в правую сторону и вытаращил фиалковые глаза на Учиху. Страх смешался с бокалом вина, которое он выпил одним махом совсем недавно. Чувство самосохранения притупилось, потому Неджи вел себя непринужденно, словно его жизни ничего не угрожает.

— Дело в том, уважаемый Итачи-доно, что вы зря провернули такую сложную аферу, чтобы заманить меня сюда. Во-первых, всё, что вам интересно — недоступно. С этим пора бы смириться. А во-вторых, лучше бы вы следили за своей барышней, а то мало ли… украдут.

Это звучало, как угроза, потому Итачи только и смог, что равнодушно закатить глаза и в душе усмехнуться. Зря Хьюго сейчас не дрожал от страха и не вымаливал прощения…

— Вы, Учихи, неумолимый народ. Почему вам не живется спокойно? Почему бы вам просто не забыть о том, что было почти двадцать лет назад?!..

— Прикуси язык, пока я тебе его не отрезал, — спокойно процедил Итачи, после чего Неджи опасливо дернулся.

— Вы ищете правду там, где её нет. Хьюго убили Рин и Обито, потому что на тот момент Учихи хотели уничтожить нас. Единственное, что нам оставалось — дать отпор и найти себе крышу. Но с тех пор прошло двадцать лет, а вы все ищете правых и виноватых…

— Загвоздка не в том, сколько лет с тех пор прошло, а в том, что вы убили Учиху, одного из нас, и связались с Сенжу. Мало того, что вы совершили убийство на моих глазах, так еще и пошатнули равновесие сил во втором мире. Мире нелегалов.