Танец Опиума (СИ)

========== Глава VIII. ==========

Она была одета по последнему писку моды. У неё было всё, что может пожелать себе любая, уважающая себя, светская дама: самое дорогое платье и самый дорогой кавалер.

Всё бы ничего, но взгляд простушки выдавал Сакуру с головой. Девушка не умела держаться нагло, гордо поднимая подбородок к потолку. Она не умела презрительно смотреть на других людей и фыркать каждый раз, когда чья-то шутка оказывалась ниже поставленной планки. Она не умела правильно общаться с высшим светом. Ничто не отличало её от окружающей среды, как манеры.

Официантка чувствовала себя белой вороной на фоне всех остальных приглашенных гостей. Ей было скучно и тошно. Хотелось спать и совсем не хотелось пить здешнее шампанское, которое девушке предлагали каждые пять минут. Сакура опасалась, что капля алкоголя может пошатнуть её здравомыслие. Ведь в таком случае она подведет Итачи, которого дурнушка, впрочем, не видела весь этот злополучный вечер.

Её кавалер, молодой бледный брюнет, лишь удостоился проводить спутницу в зал, а затем скрылся со своими коллегами, подчиненными и конкурентами где-то на других этажах громадного итальянского домища. Сакура весь вечер сновала из одного угла в другой, пыталась пристроиться то к одной группе говорящих, то к другой. Но всюду на неё смотрели, как на чудило, ухмылялись без зазрения совести и махали рукой, мол, ступай деточка, еще не доросла до светских разговоров. Харуно явно была здесь лишней. Ей не терпелось покинуть это место раз и навсегда.

В конце концов, ни то от горького одиночества, ни то от скуки и желания повеселиться хоть немножко, Сакура выдула сдуру сразу несколько бокалов вина. Тотальных изменений не последовало, зато девушка почувствовала себя более уверенной и раскрепощённой. Настолько, что набралась храбрости влиться в компанию в центре зала, где собрались все «индюшки» и «петухи».

— Киба-сама, вы, правда, считаете, что Национальный Музей Культуры и Исторических Ценностей позволит вам так просто своровать Микеланджело? — хохотнула невысокая шатенка, прижавшись всем телом к своему молодому человеку.

— А почему бы и да, — засмеялся тот самый Киба. — Хьюго-сама ведь не откажется от древнего артефакта в случае успеха?

Все обратили любопытные взгляды на длинноволосого красавца, сопровождавшего ту самую очаровательную шатенку. У него было вытянутое лицо и светло-серые глаза. Они будто бы светились, как два фонарика. Высокий, статный и с легкой ухмылкой на лице. Что-то было в этом мужчине такого, отчего кожа Сакуры становилась гусиной, а волосы на голове поднимались дыбом. Этот самый Хьюго-сама, оказавшись в центре всеобщего внимания, умудрялся держаться отстраненно. Мысли его блуждали где-то далеко, там, где располагалась фабрика по производству новых идей и гениальных планов.

Опасный? Странный? Своеобразный? Сакура никак не могла подобрать правильное прилагательное, чтобы охарактеризовать мужчину, возле которого кружилась веселая шатенка и дергала его за рукав пиджака. Хьюго не изменился в лице, продолжая загадочно улыбаться и строить свои планы.

Сакура сделала шаг вперед, чтобы получше разглядеть красавца, но запуталась в ногах, оступилась и громко ахнула. Однако к себе она привлекла внимание только одного человека, и им оказался именно Хьюго. Мужчина с любопытством взглянул на девушку и вскинул одну бровь.

— Не откажусь, если эта прекрасная особа согласится заключить со мной сделку, — с легкой улыбкой на устах проговорил Хьюго.

Все вдруг обернулись на Харуно и застыли. Однако ж, опьяненная шестью бокалами хорошего вина, девушка не почувствовала стыда. Она смело ступила вперед. На её щеках заиграл легкий румянец. На губах застыла ухмылка.

— И о какой же сделке идет речь? — парировала Сакура, глядя в глаза красавцу.

Шатенка, крутящаяся возле него, забеспокоилась, но виду не подала. Толпа зашепталась, забесновала. Круг любопытных зевак увеличился и подступил вперед. Если быть до конца откровенными, то многие из присутствующих не знали, с кем явилась сюда Харуно. Зато отлично понимали, что с Хьюго связываться — себе дороже, а сделки заключать — подавно. И дело даже не в том, что известный всем Неджи держал под своим контролем и в страхе пятую часть всех мафиози мира, но и в том, что Хьюго любил ставить на кон всё, что имел. И выигрывать. Один черт знает, почему удача всегда была на его стороне, но факт оставался фактом. Некоторые даже в шутку поговаривали, что парень продал свою душу дьяволу за вечный успех в темных делах.

— Всего лишь игра, — тихо заговорил Неджи, сделавшись серьезным. — На кон ставится всё, что ни есть у игроков. Проигравший теряет всё. Победивший заполучает всё.

— В чем смысл? — не отступала Сакура.

— В этот раз — игра за город. Подчиняешь себе какой-то один свободный городок любыми средствами и дело с концом. Наркотики, контрабанда или, быть может, выкуп всех фирм. Без особой разницы. Смысл — тотальный контроль над городом. Кому это удается сделать первым — победитель.

Сакура усмехнулась и покачала головой, осушив затем до дна очередной бокал с вином.

— Детский сад…

Хьюго усмехнулся и решил идти проверенным путем.

— Это не детский сад, а всего лишь стратегия. У кого-то хватает ума и сил, а кто-то — неудачник.

«Сакура, даже не думай соглашаться!», — дал о себе знать здравый смысл, и, благо (!), девушка услышала эти молитвы. Она нахмурилась, раскусив смышлёного красавца.

— Берешь на слабо. Не строй из себя тут героя своего времени. На самого сильного всегда найдется тот, кто стоит на голову выше.

Шатенка громко выдохнула, а толпа зашепталась пуще прежнего. Хьюго отдернул руку и медленной поступью вышел вперед к девушке, которая осмелилась намекнуть на его ничтожность в сравнении с кем-то.

— Что же вы хотите сказать этим? — нарочито медленно проговорил Неджи, приближаясь к Сакуре.

Девушка распрямила плечи и выпалила:

— Всего лишь то, что ты слишком самоуверенный! Тебе бы следовало быть более осторожным и внимательным в выборе соперников.

Хьюго остановился и напрягся.

— Простите меня великодушно, но я хотел бы узнать ваше имя.

Сакура, наконец, поняла, что попала в неприятности, которых до этого часа старательно избегала.

— Сакура Харуно.

— Ну так вот, Сакура Харуно, будь ты умнее, то молчала бы. Но раз ты так храбришься, значит, имеешь что-то за душой…

— Я не боюсь тебя.

Толпа снова бесновала, а шатенка нервно заметалась, пытаясь найти в собравшемся кругу спасения бедной девице.

«Глупая овца», — зло думала Тен-Тен, не решаясь так открыто вступить за смелую простушку. — «Она хоть понимает, куда лезет?!»

Неджи стал мрачнее грозовой тучи.

— Ты ведь понимаешь, что в мире нет равных? Есть только хищники и жертвы.

— Да, — огрызнулась Харуно, сделав шаг навстречу грозному Хьюго.

— Кто же твой кавалер, раз ты такая смелая?..

— Я, — раздался громкий низкий голос, и из толпы в круг неторопливо зашел Итачи Учиха. На его лице осталось всё то же беспристрастие. Холод и равнодушие в стеклянных глазах. — Привет, Неджи.

Хьюго слегка пошатнулся, испугался, но виду не подал, оставаясь все таким же гордым и неприступным. Шатенка позади него прикрыла рот рукой, а толпа, пораженная внезапным поворотом событий, встревожилась.

— Здравствуй, Итачи, — тише проговорил Неджи, и зал умолк. — Давно не виделись.

— Не так давно, как хотелось бы.

— Я не знал, что эта… эм… барышня с тобой. Прошу прощения за мои слова.

— Не передо мной извиняйся, — холодно бросил брюнет.

Хьюго чуть приклонился перед раскрасневшейся девушкой, улыбнулся как-то загадочно и тихо произнес слова извинения. Чертов джентльмен! Сакура оставила это без внимания и следом спряталась за спиной Учиха. От испытанного ужаса Харуно даже протрезвела и теперь ясно осознавала свою глупость и безрассудство.

— Ты упомянул о сделке, — небрежно бросил Итачи, словно ему было по барабану происходившее.