Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)

Исполнив вводную композицию и обеспечив себе этой приятной располагающей мелодией внимание публики, Прайс ударил джаз.

Услышав заигрывающие, интригующие аккорды джаза, Жаклин очень пожалела, что совершенно не разбирается в этом музыкальном стиле и понятия не имеет, что сейчас звучит, но музыка ей очень понравилась и даже показалась где-то знакомой. Да иначе и быть не могло, потому как джазмен исполнял знаменитейшую «Жажду» одного из основоположников классического джаза Джелли Ролла Мортона.

Девушка заметила, как некоторые слушатели начали притопывать, кивать в такт головами и двигать плечами. Но и эта мелодия тоже подошла к концу. Взяв последние аккорды, Кэмерон, как и подобает уважающему себя пианисту, сначала опустил руки на колени и только потом, уже под бурные, громкие овации поднялся со стула, и встал рядом с инструментом, положив на него ладонь. Видя, что овации не стихают, он сделал шаг навстречу публике и, сцепив руки в замок, поклонился именно в такой манере.

Жаклин пришло на ум, что так делают, кажется, дирижёры, держа в руках свои заветные палочки. Когда Кэмерон выпрямился, аплодисменты пошли на убыль. Девушка углубилась немного в толпу, потащив за собой Алекса, ей хотелось иметь как можно больше людей в обзоре, так как не исключено, что среди них сумеет затесаться Кирк. О нём она не забывала ни на минуту.

— Добрый вечер, дамы и господа, — поздоровался хозяин заведения со своими гостями уже в полнейшей тишине. — Я рад приветствовать всех вас сегодня здесь, в нашем с вами маленьком и уютном доме, — мужчина распростёр объятья, а толпа опять зааплодировала. — В «Коконе», друзья мои, — продолжил он, как только стало тише, — мы нашей маленькой, но дружной компанией праздновали много событий и дат, успехов и достижений, а иногда и просто собирались вместе, потому что очень любим друг друга и сильно соскучились, — оратор мелко-утвердительно закивал головой. — Но сегодня, друзья мои, я пригласил вас всех, чтобы отпраздновать с вами радость сбывшейся мечты. Да-да, вы не ослышались, сегодня мы празднуем мечту! Мою мечту! Я открыл магазин музыкальных инструментов.

«Интересно, какая роль отведена на этом вечере Кирку? Насколько я знаю, на инструментах он играть не умеет. И что же он здесь будет делать? Следить за нами с Алексом и всё?» — не отпускали девушку мысли о наболевшем под очередные аплодисменты.

— Ещё будучи маленьким мальчиком, — продолжал свою речь Прайс, — учеником музыкальной школы в Брикстоне, я мечтал знакомить людей с музыкой, с возможностями музыкальных инструментов, с их безгранично богатой гаммой звучания, органикой и разнообразием голосов. И вот моя мечта сбылась. — Кэмерон поднял руки вверх в торжественном, победоносном жесте. — Теперь я всё это могу. Могу рассказывать людям о том, насколько это тонкая и сложная вещь — музыкальный инструмент, до какой степени это продуманный и настроенный механизм, как он может оживать в человеческих руках и становиться живым организмом. Как с ним бывает иногда приятно поговорить, побеседовать, как многое на нём можно выразить и поведать.

Жаклин повела глазами по толпе и увидела свою старую знакомую — даму в платье коренного народа Америки. Та стояла теперь с ещё какойто леди в зелёном. На лицах обеих отражалось буквально каждое слово оратора.

— И поэтому на радостях, друзья мои, я сегодня решил устроить аукцион, — публика, во главе с дамами, захлопала в ладоши. — Все вы были о нём предупреждены заранее, — не ожидая тишины, продолжил Прайс.

— Подержи, — шепнул Александр Жаклин и протянул ей свой пиджак, который после танцев надевать не стал. Она машинально прижала одежду к груди.

— Также вы знаете, что именно будет сегодня выставлено на торги, — продолжал тем временем Кэмерон. В этот момент двое парней-официантов внесли со стороны бара два гитарных корфа. Пока говорил хозяин, служащие устанавливали инструменты на напольные подставки, которые прихватили с собой и раскрывали футляры. — Два моих хороших друга, два знаменитых и успешных музыканта, что тоже немаловажно, Дуглас Пи и Нуно Беттанкур, все вы их отлично знаете и любите их творчество, их искусство, согласились выставить свои личные инструменты на торги, а деньги отдать на обустройство музыкального класса для слабослышащих детей в городе Тетфорде графства Норфолк.

— Жди меня здесь, — прошептал юноша. — Никуда не отходи. Это не очень долго, — слегка сжал он плечо девушки и, поцеловав в щёчку, начал пробираться по направлению к Кэмерону, на ходу расстёгивая пуговицы манжет и засучивая рукава своей белоснежной рубашки. Жаклин смотрела ему вслед, открыв рот.

— А проведёт сегодняшний аукцион один мой знакомый, — продолжал между тем Прайс, и в это момент в комнату всё те же официанты внесли невысокую трибуну. — Честно признаться, будь моя воля, я бы выставил на торги и его самого отдельным лотом, — Кэмерон показал рукой на Алекса, который уже стоял позади трибуны, — и уверен, женская половина аудитории порвала бы друг друга в клочья и изрядно раскошелилась за такое приобретение.

Александр в этот момент улыбнулся так, что слова мужчины тут же приобрели смысл. И немалый.

А сам Прайс, пошарив глазами по залу в поисках Жаклин, и, конечно, без такого ориентира рядом, как шестифутовый Александр, не найдя её, продолжил:

— Но с недавних пор он у нас помещён в частную коллекцию. Поэтому с торгов снят. Дамы и господа, встречаем — Александр МакЛарен! Прошу любить и жаловать! — Кэмерон вытянутой рукой указал на юношу.

Под бурные аплодисменты парень склонил голову в поклоне и, тут же выпрямившись, зачесал себе рукой волосы назад.

— Добрый вечер, дамы и господа, — сказал он в тон предыдущему краснослову, восходя на трибуну и поправляя рукой деревянный молоток аукциониста, который тоже уже принесли официанты. — Так получилось, что именно мне выпала честь провести сегодняшний аукцион, поэтому давайте приступим.

Жаклин застыла с отвисшей челюстью.

«Откуда?! — завопили её мозги. — Откуда в этом восемнадцатилетнем юноше столько… столько всего!».

Красивое лицо Алекса излучало доброжелательность, внутреннюю концентрацию, импозантность, небольшую долю самоиронии и самое главное — какую-то очаровательную простоту и контактность. Парень за шесть секунд и парой предложений целиком и полностью овладел аудиторией.

«Шоумен! — воскликнула про себя девушка, всё сильнее прижимая к себе пиджак, владелец которого сейчас стоя за трибуной, с закатанными по локоть рукавами белой сорочки, в матовом свете английских абажуров и французских бра смотрелся почти нереальным, невозможным. — Таких не бывает», — подытожила влюблённая и на том успокоилась.

В то время, пока аукционист осваивал аудиторию, официанты внесли небольшой стол и приставили его боковым ребром к трибуне. После чего к нему в комплект пожаловали ещё и три стула. Как только парни отошли, к Кэмерону из двери бара вышли Кирк и какая-то женщина.

Мистер Бикстер остановился за ближайшим стулом к трибуне, а его спутница подошла к Кэмерону, и уже он подвёл её за локоть к центральному месту за столом, а сам встал за третьим ближайшим стулом к выходу. Жаклин на минуту забыла даже о Алексе и принялась во все глаза рассматривать незнакомку.

Во-первых, женщина сразу же чем-то ей понравилась. Было в ней что-то такое нормальное, располагающее. Вся её фигура, осанка, мимика внушали доверие и симпатию. А когда она в один из моментов полностью развернулась к публике, Жаклин поняла, что вновь прибывшая уже совсем не девушка, однако же это не мешает ей оставаться безоговорочной красавицей.

Природа подарила даме очень женственной округлости и правильных пропорций лицо, на котором буквально блистали, поскольку смотрели озорно и молодо, редкой лучистости небольшие синие глаза. Греческой формы соболиные брови вносили в её облик нотки мягкости и нежности. Небольшой аккуратный нос и довольно выразительный рот с одинакового размера и идеальной формы губами, что выдавало в женщине гармонично развитую личность, как бы подчёркивали избранность внешности и завершали образ. Женственность и изящество черт уравновешивались коротким «ёжиком» чёрных волос, что указывало на наличие у незнакомки чувства меры, стиля или денег на грамотного талантливого стилиста. Возраст женщины угадывался с трудом, но она выглядела чуть старше Кирка и чуть младше Кэмерона. Приблизительно лет тридцать пять-тридцать шесть, не больше.