Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)

Но вслух сказала совершенно другое.

— Мне ваша персона, достопочтенный сэр, в скромности которой, кстати, у меня имеются нешуточные сомнения, абсолютно безынтересна. Я хочу видеть Жаклин, которая, судя по всему, сегодня здесь, — ткнула она пальцем в стену здания клуба. — Развлекается с этим молокососом Александром.

— Что заставило Вас так думать?

— Это к делу не относится. Скажете, что их здесь нет? — ехидно вздёрнула брови Мэринэлл.

— Их здесь нет.

— Правда? А кто же тогда приехал на его машине сюда? — ткнула она тем же пальцем теперь уже в Q7, стоявшую на углу в тени раскидистой лиственницы.

«Чёрт бы тебя подрал, — заскрипел зубами Кэмерон. — Эх, и чего только не сделаешь ради этого чудесного шотландского палаша шестнадцатого века».

— Разве? Это его машина? Уверяю Вас, мадам, Вы обознались.

— Да? Номер машины: джи, джи, пятьдесят четыре, а, эй, би. На ней он совсем недавно привозил свою однокурсницу к моей невестке для занятий.

— И что? А я на своей машине сегодня в обед возил руководителя департамента розничной торговли Великобритании и что из этого?

— Не заговаривайте мне зубы! — взвилась женщина. — Он здесь, и пока я его не увижу и не смогу убедиться, что он сюда не с моей невесткой приехал сегодня, потому как я только что звонила своему брату, и он пожаловался, что его жена очень сильно задерживается на работе, и ещё говорил, — Мэри запнулась, поняв, что потеряла мысль. — Короче, я никуда не уйду, — рубанула она ладонью в воздухе.

— Разумеется, не уйдёте. Вас увезут, — скептически сжал губы её собеседник.

— Увезут? Вот как? И кто же это, позвольте осведомиться? — скривилась в сарказме мисс Уитни.

— Или я, или полиция.

— Это угроза? — радостно заулыбалась Мэри. Было видно, что угрозы-то ей как раз на руку.

— Да Боже меня упаси, Вам угрожать, мадам. Вы член этого ночного клуба? — поднял брови мужчина. — Боюсь, что нет. У вас есть пригласительный именно на сегодняшний вечер? Боюсь, что тоже, нет.

— Ничего, я могу и здесь их подождать, — женщина опять засунула руки в карманы и, поёживаясь, подняла плечи.

— Само собой, можете, но это уже под вашу ответственность.

— Мою ответственность за что? — Мэри застыла.

— За то! На Вас уже начали обращать внимание из окон мои друзья и посетители. Ваше появление здесь порочит безукоризненную, кристальную репутацию моего заведения. Если Вы сейчас же отсюда не уберётесь, я вызову полицию. Вас арестуют за хулиганство и упекут на полгода в тюрьму в соответствии с законом Короны девяностого года, — не моргнув глазом, вменил женщине в вину Кэмерон футбольное хулиганство, как наиболее жестко караемое в Соединенном Королевстве. — А потом я предъявлю вам иск за моральный ущерб физическому лицу, и уж поскольку я по образованию юрист, мадам, то будьте уверены, Тарифную сетку компенсации вреда я выверну для Вас наизнанку! — довольно громко закончил свою речь Прайс.

Мэри даже не сразу нашлась, что ответить, и молчала. Но недолго.

— Да заявляйте на меня хоть в Гаагский суд, я всё равно никуда не поеду! — с места в карьер начала она таким же тоном, каким её собеседник только что закончил, и топнула ногой.

— Поедете, мадам, поедете, — надевал мужчина перчатки с выражением лица рубщика мяса на рынке. — Я отвезу Вас на вокзал, откуда Вы спокойно сможете уехать в свой Корнуолл, — Кэмерон подошёл к Мерседесу и открыл позади Мэри пассажирскую дверцу. — Прошу в машину.

Несостоявшаяся хулиганка замерла в позе человека, подошвы ботинок которого приклеили к асфальту, и Прайс решил придать ей ускорения.

— Сию секунду же села в машину, моль корнуолльская! — взревел он на всю улицу. Охранники заулыбались. — Ну! — сделал страшные глаза Кэмерон. У женщины отвисла нижняя челюсть, но она не двигалась с места. Прайс чуть подождал, но всё-таки устало уронил голову на грудь и тут же медленно её поднял. — Вызывай полицию, — сказал он обречённым тоном, обращаясь к одному из охранников.

У Мэри от злости и обиды задрожал подбородок.

— Хам! — захлопнула она рот и гордо, но и вместе с тем как-то мужиковато, опустилась на переднее пассажирское сиденье роскошной машины.

— Вот и умница, — тихо сказал Кэмерон, исподлобья обглядывая окрестности на предмет резонанса от его, действительно, не самой красивой выходки и захлопывая дверцу за своей пассажиркой. Он только сейчас понял во что, на самом деле, ввязался.

«Если она откажется садиться в поезд, я повезу её хоть в Корнуолл. Отступать некуда — впереди этот бесподобный палаш шестнадцатого века. Он будет мой!» — у мужчины только что слюнки не потекли.

Глава 47 Разум и чувства

Глава 47

Разум и чувства

«Дай мне твоё сердце малышка, твоё тело малышка, эй. Дай мне твой хороший старый фанк, твой рок малышка, твою душу малышка, эй…» — пел канадец арабского происхождения Сирил Камар, больше известный в народе как «К-Маро», которого Жаклин — большая любительница рэпа, иногда слушала и даже любила.

В ночном клубе «COCOON» все протокольные мероприятия закончились, и началась обычная дискотека. Под такую заводную сексуальную музыку, Александр в своей беленькой сорочке с закатанными по локоть рукавами делал с Жаклин всё, что хотел. Ну, почти.

Она в его руках напоминала живую податливую куклу. Влюблённую и отзывчивую. Он, то приподнимал её и кружил в воздухе, то прижимал, то наоборот отталкивал и ловил на расстоянии руками, то хватал за талию, то за шею, то за плечи, несколько раз успел легко поцеловать. Но больше всего ему понравилось носом отодвигать треугольный вырез её свитерка и целовать там оголившуюся ключицу. Это было в духе его сегодняшнего настроения.

А тем временем толпа вокруг, уже успев хорошенько рассмотреть и запомнить своего аукциониста, с интересом наблюдала за ним и за той, которая смогла заполучить в свою «частную коллекцию» такой шедевр. Александр видел, что привлекает внимание, но стойко выдерживал одну и ту же манеру поведения, не начиная играть на публику, но и не зажимаясь от того, что его рассматривают и иногда даже откровенно любуются. Он всё так же зарывался руками Жаклин в её «пружинки» на затылке и всё так же, прижимал девушку за ягодицы к своему паху.

— Святые угодники, я как представлю: ты в моей квартире и в моей постели, — шепнул парень ей прямо в ухо. — М-м… когда у тебя выходной? — продолжил он разговаривать, слыша, что песня начинает стихать.

— Двадцать седьмого, в понедельник.

— Ещё два дня и мы вместе?

— Ещё два дня, — закивала Жаклин и быстро-быстро заморгала. — Кстати, а где ты научился так лихо вести аукционы? — песня закончилась, и они остановились.

— Оу, малыш, ты меня ещё плохо знаешь, — промурлыкал Алекс. — Я многое умею, — он самодовольно скривил губы. — Очень многое. А аукционы я вёл ещё в школе. И толпа там была, кстати, гораздо больше чем здесь.

— И что же выставляли на торги у вас в школе? — наклонила девушка голову а-ля Сула.

— Дни прогулов, — начал отгибать пальцы юноша, — результаты тестов, индивидуальные работы школьников, места в экскурсионных поездках.

— И дорого это всё продавалось?

— Расплачивались не деньгами, а конфетами.

— Конфетами?

— Угу.

— В килограммах?

— В штуках. Как сейчас помню: пятьдесят конфет стоило прогулять один урок истории.

— И учителя на это соглашались? — уже заиграла следующая композиция, и Жаклин начала двигаться и потихоньку пятиться задом вглубь танцпола.

— Конечно! Это же тоже благотворительный аукцион — все конфеты отправлялись в сиротские приюты и церковные благотворительные обеды для бродяг, — Александр мелкими шашками последовал за ней.

— Так вот вы где, — прозвучало откуда-то сбоку.

Пара одновременно обернулась на голос — рядом стоял Кирк, и его под ругу держала Матильда. Оба улыбались.

Жаклин в первое же мгновение растерялась. Она только-только расслабилась по-настоящему, только начала надеяться, что этот «неандерталец» их сегодня не тронет, а потом, даст Бог, может быть, и совсем смирится, но, судя по всему, не судьба.