По рукам и ногам (СИ)

– Хочешь передохнуть? – наблюдая за всем этим вдруг предложил Кэри.

– Не отказалась бы, – а я решила не пренебрегать предложением.

Мы были в каком-то мелком сквере напротив такого же мелкого театра или чего-то вроде.

Кэри опустился на аккуратную деревянную скамейку, я же подлезла ему под руку из чисто практических соображений, потому что рядом, под его рукой и его пиджаком теплее было. Теплее хотя бы в физическом смысле этого слова.

Я не сомневалась, что он сейчас смотрит на меня, с рассеянным удивлением, как на такую лишнюю бессмысленную вещь. Думал, что в сексе сможет забыться, но только сильнее попался под чувство вины. Что за глупый мальчик.

– На самом деле, это же хорошо, что ты кому-то нужен, – вздохнула я куда-то ему в рубашку. – Тебе ведь на них тоже не наплевать. А я вот, так вышло, что никому не нужна. Никто не расстроится, если я умру, но не для того я через все это прошла, чтобы потом так вот просто…

– Все хорошо, Роуз, – оборвал мучитель на полу-слове, устало потрепав по волосам.

И совершенно точно почувствовал, как я вздрогнула. И оттого что он позволил себе такую оглушительную ложь. И оттого что по_имени назвал наконец, а не этой дурацкой кличкой. В такие моменты абсолютной искренности я себя всякий раз очень неловко чувствовала. Очень неловко, но тепло до странности.

– Надо бы зайти в круглосуточный, купить нам чего-нибудь поесть, – как ни в чем не бывало заметил Кэри. – Если устала, побудь здесь. Тут недалеко.

Уже начинало светать, в воздухе висели темно-синие туманные сумерки, заставляя чихать простывше, все еще горели фонари, перемигивая каждые три секунды. Кэри ушел, а я осталась на скамейке, подтянув колени к животу. Впрочем, одиночество мое длилось недолго.

Шаги, отдававшиеся эхом по пустынной улице, заставили меня вскинуть голову и оцепенеть от испуганного удивления.

– Марко! Какого черта тут…

Дьявол, ну почему именно он, из всех случайных прохожих?! Это мистическое притяжение какое-то, проклятие или что?

Бьянки, кажется, не меньше меня был удивлен этой нежданной встрече.

– Я не ожидал тебя здесь увидеть в такое время, – растерянно проговорил он, бледнея. –Ты что, сбежала от Ланкмиллера?

– Нужды в этом нет, – хмыкнула я, поднимаясь на всякий случай. – Опять по поручениям маменьки бегаешь? Ближе не подходи.

Предупредить-то я предупредила, но так меня еще никто не игнорировал. Проще сказать, он сделал прямо противоположное, за пару секунд оказался в шаге от меня и схватил за запястья, перетягивая к себе.

– Марко, отстань, пожалуйста, – давила я сквозь зубы, старательно выдираясь. – Давай раз и навсегда забудем, что были вообще знакомы. Ты слишком много сделал для меня, и хорошего, и плохого.

– Это отлично, что ты здесь, – захлебывался он, совершенно не слушая моих слов. – Мне нужно поговорить с тобой не как представителю Розы или еще чьему-то. Пойдем со мной, сейчас, ты же здесь на нелегальном положении. Будет очень просто освободиться от Ланкмиллера, в ближайшем центре для беженцев из других стран. Тебе не нужно держаться ни Кэри, ни матери, тебе нужно скрыться от них обоих, так далеко, что никто из них не достанет. Используй связи сопротивления. Идем-идем, прямо сейчас.

– Марко, я тебе, чёрт возьми, не верю! – я вздохнула резко от боли в запястье, морщась от потока вылитых на меня мало-связных фраз. – Ни секунды не сомневаюсь, что ты снова обманешь и доставишь обратно к матушке, ты уж прости.

– Роуз, пожалуйста, ты… – он закусил губу и еще раз дернул на себя, заставляя чуть ли не взвыть. – А кому ты веришь? Ланкмиллеру? Поверь, он скрывает от тебя намного больше, чем тебе хотелось бы. Думаешь, он так просто выбрал тебя из толпы наложниц, так просто бесится от твоей мамаши, так просто самолично возвращал тебя с ее лайнера? Он и не отпустит тебя так просто. Да пойми же ты…

– Марко, отпусти! Я не хочу тебя слушать, не понимаю, чего ты хочешь и верить тебе не могу, после того, что было. Ты делаешь мне больно, – уже тише и куда отчаянней попросила я, потому что он правда делал. Очень и очень.

Бьянки не отпустил, но только себе же хуже сделал. Он почти отлетел в сторону, сплевывая кровь из разбитой губы и поднял свой какой-то ненавистный и в то де время испуганный взгляд.

А мы были так заняты перепалкой, что и не заметили Ланкмиллера.

– Кто это? – зло спросил мучитель, за шиворот одной рукой оттаскивая меня к себе за спину, где я и сделала очередную дурость, ту единственную, которая еще смогла бы спасти ситуацию от кровопролития и прочей болючести, которой она угрожала.

Я вжалась Ланкмиллеру носом между лопаток, обнимая его со спины и чувствуя, как сердце начинает отстукивать с удвоенной скоростью.

– Пожалуйста, Кэри, это так не нужно. Совсем не стоит того. Пойдем домой?

Мучитель отстранил меня и обернулся лицом. Да знаю я, как это выглядит, даже глаза поднимать не надо.

Стою перед ним, босая, жалкая, со скорбной миной и прошу о чем-то так отчаянно и убито.

Ланкмиллер не нашел в себе сил отказать.

========== Часть 105 ==========

Я проскочила в ванную сразу после Ланкмиллера и застыла прямо перед стенным шкафчиком.

В прошлый раз мы пробыли в этом доме всего ничего. Казалось бы. А сколько воспоминаний. Цепь у кровати, Ланкмиллерская попойка, его же ранение в плечо, Элен, моя идиотская попытка самоубийства… Ну, кровь с кафеля, разумеется оттерли, а вот воспоминая о серых плитках въелись мне в память так, что уже и не ототрешь.

Я долго стояла под душем, думала, грелась, пока не поняла, что вода течёт холодная, и достаточно уже в ванной торчать. Спать не хотелось, завтракать – тоже, все моё желание сейчас – просто завалится на кровать и лежать, бездумно пялясь в потолок. Что-то не давало покоя, словно подтачивало изнутри. Я старалась внутренне улыбаться, чтобы это прошло. Чтобы все прошло.

После ледяного душа у меня нарисовалась одна серьёзная проблемка, из-за которой хмуро и медленно пришлось топать искать Ланкмиллера, завернувшись в махровое полотенце. В своей спальне он не обнаружился, а то я уж думала, придётся будить его, грешного. Впрочем, там обнаружилось кое-что другое. Я даже не сразу поняла, чем меня смутило огромное, во весь рост, зеркало на стене.

В поместье в Шеле вообще не было зеркал, они все куда-то исчезли после смерти Элен. Быть может, Ланкмиллер смотреть не хотел на то, во что он превращается и как угасает. А в доме на море было одно маленькое в ванной, и уж в него-то я со своим мелким ростом дальше ключиц не могла себя разглядеть даже на цыпочках. Впрочем, пугаться себя в зеркале, ещё при этом и на цыпочках стоя, было ну совсем неудобно.

А мне оно нужно было, это зеркало. Посмотреть на то, что до сего момента только Ричард и Кэри имели честь созерцать.

Я повернулась спиной и ослабила полотенце, прижимая его к груди и заставляя сползти, обнажив пять рубцов на бледнющей коже. Длинные и неровные шрамы, грубо рубцующиеся. Четыре наискось вдоль спины друг за другом и пятый поперёк.

Смотрела на них, и будто снова кожу жгло, как тогда, пришлось зубы стискивать.

Теперь понятно, почему мучитель так шугается: оно и вправду ужасно выглядит.

– Любуешься?

Я, конечно же, вздрогнула от неожиданности, чуть не выронив полотенце, и поспешно запахнулась. Ланкмиллер на меня, к облегчению, даже и не обернулся. Он широкими шагами прошёл к своему гардеробу и принялся там рыться; искал чего-то, однако ворчливо болтать продолжил.

– Не хотел мешать. Нравятся? Тебе теперь никаких открытых купальников, платьев. Кику, почему не долечилась до конца? Полностью убрать их бы, разумеется, не удалось, но хоть стали бы не такими уродли… – он вдруг осёкся под моим взглядом, вызвав тихий смешок.

– Как будто это важно, – а мне действительно стало смешно от его неумелого чувства вины, от злости на меня и на себя, и от такого терпкого, совершенно бесполезного сочувствия, – как будто с тем пиздецом, что творится в моей жизни, есть время беспокоиться о купальниках, я не за этим пришла. Мы… сумку оставили в машине ночью, я чистых женских вещей не нашла, ты случайно не знаешь, где…