... не войной...(СИ)

Джин изобразила «страшные глаза» и пасс рукой, словно сжимала в ней волшебную палочку. Гарри понимающе кивнул, уверенный, что если не он, то Снейп точно не оставит всех присутствующих без Обливиэйта, и тут же почувствовал, как пальцы того сжали, а потом погладили его плечо.

— Я готов, — быстро сказал он.

— Тогда раздевайся, и да поможет нам бог, — выдохнула миссис Грейнджер, распахивая дверь в соседний кабинет.

В центре него возвышалась накрытая зеленой резиновой тканью кушетка, а кнопок и экранов было больше, чем в кабине авиалайнера. Колени Гарри вмиг стали ватными, и он свалился бы на скользкий белоснежный пол, если бы невидимая рука не поддержала его.

— Только ты мог решиться на подобную глупость, — шептал в его голове дрожащий голос Снейпа, пока все трое хлопотали над ним, укладывая удобней, смазывая кожу вязкой жидкостью, подключая датчики; трубка в носу, приклеенная липким скотчем, была особо омерзительна. — Безмозглый мальчишка, наивный идиот, невероятный тупица, любимый…

Жало иглы нашло вену, поршень скользнул по пластиковой трубке, и в голове у Гарри помутилось.

*

— Он назвал тебя любимым. Вот уж не ожидал, что Сопливус знает такие слова.

Сириус сидел, развалившись в широком кресле, и сжимал ладонью горлышко тяжелой бутылки. У его ног примостились две девушки, и одна из них точно была Дитой в костюме из черных кожаных ремней.

— Мне очень больно, — пожаловался Гарри, — и я ничего не вижу. Где мы? Я… Умер? Как и ты?

— Разве ты не сам этого хотел? — подмигнул ему Сириус. — Оглядись. Я оказался у входа в Азкабан, когда сюда попал. Чуть еще раз не помер от ужаса. Лили и Джеймс уверили меня, что каждый видит что-то свое, и только потом… Если захочется… Похоже, я хотел именно этого.

Рука Сириуса опустилась на голову одной из девушек и накрутила на палец длинный черный локон:

— У твоих родителей домик неподалеку, и сад как раз цветет. Мы с девочками часто туда заглядываем. По пятницам там собирается милая компания. Седрик — замечательный парень, на прошлой неделе выиграл у меня двенадцать галлеонов в покер, при том, что совершенно не умеет блефовать.

Гарри мотнул головой, надеясь, что туман вокруг кресла Сириуса развеется. Некстати попавший под пятку камень больно впился в подошву, заставил подпрыгнуть и отступить на шаг назад. За спиной оказалась каменная стена — высокая, холодная, снизу поросшая коричневым влажным мхом. Гарри повернулся, ткнулся лицом в растрескавшиеся камни, провел пальцами по полустертым буквам: «Том Риддл 1905-1943». Зеленый плющ шевельнулся и пополз по его ногам, намертво приковывая к могильной плите.

Сириус исчез, и вместо него из полного тумана выступила фигура в мантии с надвинутым по самый подбородок капюшоном.

— Судьбу не обманешь, Гарри Поттер, — сказала она, толкнула стоящий рядом котел и слепяще-белое варево залило землю. — Ты должен был погибнуть тогда, но умрешь сейчас. В том же месте и от той же карающей длани. Я терпелив и знаю, что стоит лишь немного подождать и враг сам явится за своей смертью.

— Я. Не. Умру, — четко сказал Гарри. Он сам не понимал, откуда взялась такая уверенность. Волдеморт возвышался над ним, как гигантская статуя. Еще шаг, и он разотрет Гарри в порошок одним касанием своей ладони.

— А зачем тебе жить? — фыркнул тот из-под капюшона. — Чтобы в Зале трофеев Хогвартса повесили табличку с твоим именем? Моя там есть. Чтобы друзья назвали ребенка в твою честь? И орден Мерлина. Его легко продать — магглы дадут целое состояние за белое золото и сапфиры. Никто не будет сожалеть о твоей смерти дольше, чем положено приличиями.

Холод могильного камня обжигал лопатки, но Гарри плотно вжимался в надгробную плиту, уворачиваясь от призрака в мантии.

— Ты ненормальный, Гарри Поттер, и твоя смерть принесет всем лишь облегчение. Все, что ты принимаешь за любовь — ложь. Тот, кто рядом с тобой, счастлив, что нашел юное горячее тело и те радости плоти, которых он был лишен много лет. Друзья влюблены и очень далеки от тебя. Даже верный пес готов облизать руку любого, кто протянет ему кусок мяса. Ты мертв, Гарри. Тебя не существует. Пшик, иллюзия, сказка из учебника по истории магии, и лучше бы ей там и оставаться.

Волдеморт нависал над Гарри, словно тень, и весь мир, казалось, был укрыт полами его темно-зеленой мантии.

— А мне плевать, — с трудом выдохнул Гарри сквозь липкую влагу, что забивала легкие, — ты не настоящий. Крестраж, который сопротивляется своей смерти. Пфф-ф… даже не первый. Нашел, чем удивить.

Кажется, дышать стало немного легче. Но Волдеморт сдернул с головы капюшон, придвинулся близко-близко, и лицо Гарри обожгло горячее дыхание молодого черноволосого Тома Риддла.

— Гарри-Гарри, — с ухмылкой проговорил он, — ты не сделаешь этого. Настолько ценишь чужую дешевую вещицу, под названием жизнь, что не в силах причинить мне ущерб. О, конечно, речь идет не о тебе. Ты не вернешься. Останешься здесь, со мной. Поверь, нас ждут прекрасные мгновения. Ой, кажется я лгу тебе — не мгновения. Вечность.

Он подался вперед, и липкий влажный язык скользнул по губам Гарри, раздвигая, проникая вглубь. Внутри у Гарри все сжалось от холода и отвращения, словно он глотал живую гадюку. Капля за каплей Том Риддл высасывал из него жизнь, воспоминания, жажду жить, последнюю надежду на возвращение.

— Я мог бы остаться, Том, — пробормотал Гарри, отрываясь от ледяных губ. — Но есть тот, кто ждет меня. Ты не поймешь.

Его руки скользнули по бледной, холодной и осязаемой коже призрака и сомкнулись на шее. На миг показалось, что в центре ладони лихорадочно бьется чужой пульс, но Гарри не ослабил хватку, чувствуя, как под большими пальцами ломается хрящ кадыка, как судорожно Том втягивает носом вязкий тяжелый воздух, а тело содрогается в конвульсиях и оседает пустой мантией прямо к подножию могильного камня. Кучу драной зеленой материи подхватил ураган, и Гарри заорал в темное беззвездное небо:

— Хватит! Он мертв! Снейп, ты слышишь меня? Я хочу вернуться, Северус!

На лицо упала горячая капля чужого пота, рука в латексной перчатке мелькнула перед взглядом Гарри и отерла тампоном взволнованное лицо Джин Грейнджер.

— Хвала господу! Две минуты пятьдесят семь секунд — послышался голос кардиолога.

Горло раздирало пластиковой трубкой, и все, на что хватило у Гарри сил — подумать «получилось» и еще «если не ради него, то не было смысла возвращаться».

«Теперь не отвертишься, — послышался в голове спокойный голос. — Ты любишь меня не меньше».

«Наверное, Северус, наверное. Если это она и есть, то да».

«Вернуться с того света, твердя чужое имя? Мне знакомо».

«Ты невозможный зануда, Северус».

«Любимый зануда, я уверен».

«Да».

Пластик заскользил, царапая гортань, сквозь трубку в нос влился сладковатый запах, и Гарри погрузился в сон.

========== 42. «Войне конец» ==========

Им не было дела до того, что вчера нападению подверглось четыре самых богатых маггловских замка Англии. Они не хотели говорить. Не желали сказать друг другу то, что на самом деле было ясно без слов. «Десять дней без физических нагрузок» — первая рекомендация, которую выдал Гарри кардиолог, и Снейп поначалу пытался ее соблюдать. Примерно минут пятнадцать после того, как они переступили порог дома. Затем он тихо выругался сквозь зубы и, вытащив палочку, подвесил над левым плечом Гарри пульсирующий в такт сердцу алый шарик. И только после этого крепко обнял и, кажется, не отпускал ни на минуту. Но даже к концу недели Гарри все еще помнил испуганные глаза миссис Грейнджер в тот момент, когда Снейп направил на нее палочку. Его рука дрогнула — возможно, впервые в жизни — Обливиэйт опалил прядь каштановых волос и расколол монитор у кушетки.

30 октября

— И что теперь?

— Вряд ли ты вновь прислушаешься к моим доводам и согласишься…

— Не соглашусь.

— Все еще считаешь, что честь убийства Волдеморта должна принадлежать тебе? Жаждешь совершить то, что не под силу отрядам министерства?