Солнечный чародей (СИ)

- А ты можешь…? – интересуется Том, и в голове звучит сонное бурчание.

«Я сплю», отзывается мальчишка. Это действительно поразительный опыт. Как будто слышит голос совсем недалеко, но в то же время знает, что он звучит в голове.

- Ты самый ленивый волшебник, которого я встречал, - говорит Том.

- Попробуй сказать мне это, когда будешь иметь свое собственное тело, и тогда мы поговорим, стоило ли оно того, - бурчит гриффиндорец, и Том решает не трогать его до того момента.

У него есть несколько часов для того, чтобы разобраться с кольцом Мраксов – и проклятием Дамблдора, потому что кое-что, что никогда не ошибается, подсказывает ему, что если по его вине умрет еще и старик, то отношения с Поттером будут весьма натянутыми – в Хогвартсе, и начать подбирать волшебников, достаточно подобострастных, чтобы не задавать вопросов, и достаточно сильных, чтобы не дать ему тело маггла. Это было бы самым неприятным недоразумением в его жизни.

Помимо того недоразумения, где Том не сразу понял, что ему не обязательно постоянно целовать Гарри после той ночи на замерзшем озере.

========== Драббл-4, недо-нц, не относящийся к сюжету. ==========

рейтинг все еще R, создан только для того, чтобы потешить мои кинки. приятного прочтения.

Том Риддл красовался. Да, Гарри действительно посчастливилось попасть в тот невероятно редкий момент времени, когда Том стоял перед зеркалом, поправляя галстук и прекрасно отдавая себе отчет в том, что на него смотрят. Обычно ему хватало пары минут , чтобы завязать его и опустить под жилетку так безукоризненно, что даже Снейп не вздумал бы придраться, но в те моменты, когда Гарри стоял в дверях и старательно изображал, что его на самом деле там не было, это превращалось в ритуал. Или в жестокую игру, в которой проигравшим всегда оказывался Гарри, вне зависимости от того, кто становился победителем.

Он облизнулся. Расстегнул пуговицу воротника, стараясь игнорировать подрагивающие руки. А потом Гарри понял, что со стороны наблюдает за тем, как его копия переступает с ноги на ногу, борясь с желанием остаться незамеченным и дальше и потребностью подойти к Тому и сделать хоть что-нибудь.

- Это сон, - сказал кто-то позади него, и этим кем-то тоже оказался Том Риддл.

Гарри еще раз обернулся, но на этот раз комнаты он уже не видел – только свою собственную спину.

- Заснуть в ванной, - сказал он медленно и глубоко. – После того, что ты делал в ней…

Гарри мог поклясться, что ничего, что могло бы вызвать такой тон, он в ванной не делал. Разве что пару раз отдавил змее хвост, пока забирался, и заставил бедное существо наглотаться мыльной воды, что ему на пользу вряд ли пошло бы. А потом… а потом Гарри не помнил, как уснул. Должно быть, его разморила теплая вода и беседы с Томом. Они действительно беседовали о чем-то вполне мирном, что не касалось ни Волдеморта, ни других волшебников. Они обсуждали что-то приятное и волнующее, а потом…

Гарри отпрянул от Тома, инстинктивно прижимая ладони к вспыхнувшим щекам. Что ж, теперь он понимал, о чем говорил Риддл, но едва ли хотел, чтобы он говорил об этом. Особенно так… проникновенно.

- Не я выбираю, что говорить, - пожимает плечами Том, делая шаг к нему. – Это же твой сон. Я всего лишь… - он положил ладонь Гарри на предплечье и с нажимом провел по нему. - … слежу за тем, чтобы происходящее не выходило за рамки.

- Оно уже это делает! – успевает известить его Поттер до того, как натыкается спиной на стену, которой мгновение назад и в помине не было.

- За мои рамки – да, - соглашается маг, улыбаясь не столько злорадно, сколько действительно забавляясь. – Но себе ты выбрал совсем другие, верно?

Он подается вперед и целует Гарри, который учится дышать заново в крайне сжатые сроки. Только подумать, Том делает подобные вещи! Сначала было то, что они – фактически, он один – делали в ванной – и что для Тома было скорее способом выпустить злость на него, заставляя проникать в себя пальцами все грубее – теперь эта мешанина из воспоминаний и открытого соблазнения.

Тому было около двадцати. К несчастью Гарри, такой Том не только доставал ему до плеча, но и был выше его на голову, что оставляло от милого мальчика только приятные воспоминания. Но такой Том был тоже…

Едва Поттер успел подумать о том, что с второкурсником Томом покончено и теперь его вечно будет преследовать некто, от которого у него дрожали колени, его перестали прижимать к стене так явно. Он открыл глаза. Теперь ему пришлось наклониться.

- Теперь так, Гарри? – усмехаясь, спрашивает слизеринец, и Гарри мигом вспоминает все случаи, когда они были вместе в ванной старост. – Мерлин великий, что творится в твоей голове, подросток с повышенным содержанием гормонов?

Гарри понятия не имеет, что творится в его голове. Как именно его сны стали эротическими? Разве он не должен быть напряжен до предела из-за этой дурацкой вражды лорда и Тома? Он должен сейчас строить планы по их примирению, а не видеть во сне подобное. И он определенно не должен был заниматься тем, чем занимался, в ванной комнате в доме самого ужасного Темного мага Англии. В особенности в компании разумной – относительно – змеи. И не важно, что змея практически не участвовала!

- Ты можешь сделать так, чтобы сон кончился? – умоляюще просит Гарри, но мечтает он хотя бы о том, чтобы слизеринец стал выглядеть постарше.

- Для того чтобы это случилось, тебе придется лечь на кровать… для начала, - ухмыляется Том снова, и Гарри понимает, что за ним пустота, в которую он летит от легкого прикосновения мальчишки к его груди.

Пустота кончается там, где начинается мягкая кровать, которая Гарри слишком знакома. Он спал на ней на протяжении семнадцати лет, еще бы она была ему незнакома. Вокруг – комната с зелеными стенами, дверь которой открыта, и можно рассмотреть предупреждение, написанное яркими буквами. В груди колет, но Том не дает ему задуматься о том, как сильно он скучает по этому месту.

Том оказывается сверху. У Тома действительно это получается.

- Это нормально, что я чувствую себя запуганной девственницей перед вампиром? – сглотнув, интересуется Гарри, не в состоянии отделить атмосферу сна от своего собственного поведения.

- Если ты хочешь знать мое мнение, то ответ – нет, - сказал мальчишка, устраивая руки возле его шеи. – Но этот сон – твой, а не мой.

- Ты только что скинул на меня всю ответственность, - возмущенно сказал Поттер, но развить мысль ему не дало колено Тома, появившееся прямо между его ног. – Ты мог бы быть хотя бы не ребенком?

- А ты мог бы перестать пытаться выгородить передо мной этого слабого, полного гордыни… - резко мрачнеет Том, но после мстительно придвигает колено еще ближе к Поттеру. – Мой ответ тоже отрицательный.

- С этого момента, – поспешно начал гриффиндорец, - и только ради тебя, больше никаких…

Том смеется. Весело и ласково, и Гарри невольно улыбается в ответ. Но слишком быстро понимает, что очень зря. Колено мальчишки давит на его пах, трется о напряженный член, и Гарри забывает, как издавать какие-либо звуки кроме жалобного скуления. Он совершенно точно должен отодвинуть мальчишку подальше от себя, но - ему же пятьдесят - разве он действительно может это сделать?

«Том, пожалуйста, это всего лишь сон, ты должен слышать меня, ты должен остановиться», просит гриффиндорец, утыкаясь щекой в простыню и старательно жмуря глаза.

Том его не слышит – скорее не слушает – но меняет форму снова, и теперь давление причиняет серьезный дискомфорт. Гарри боязливо приоткрывает глаза. Мужчина смотрит на него глазами глубокого винного цвета.

- Если ты боишься Тома, то почему бы тебе не подумать о Волдеморте? – предлагает он.

И в следующий момент уворачивается от подушки, которую ловцу Гриффиндора не составляет труда кинуть прямо ему в голову.

- Убирайся! – возмущенно восклицает он, подтягивая ноги к груди. – Я с большим удовольствием позволил бы трахнуть себя ребенку, чем гибриду тебя и лорда!