Море опалённое свободой (СИ)

«Это от того, что у меня очень долго не было секса, – подумалось Цурбусу ранним утром, когда он лежал ещё в кровати, обнимая Лорени. От этой мысли стало легче. – Вернее, он был, только не так недавно. Месяц наверно назад? Который с Иренди. Или меньше? Или больше? А до этого ещё месяца три. Просто здоровый, растущий организм, и он требует секса. Да, ещё не простого, а анального. Это раз. И к тому же, требует человека по крайней мере во вкусе, чтобы был. А Иренди точно не в моём вкусе. Хотя… – Цурбус слегка отстранился от макушки Лорени и посмотрел на него со спины. – Да, со спины, если не думать, что это Иренди, то, пожалуй, можно было бы его и трахнуть. Только после этого крику будет немерено».

И вместо того, чтобы внять доводам рассудка, он осторожно поцеловал затылок Лорени, потом вдохнул сладковатый запах шампуня и вдруг улыбнулся. Господи, Иренди, это же нечто. Сладкоежка конченый. У него даже шампунь конфетами пахнет, ну разве не мило? Нет! Не мило! «Да, – тут же отозвался внутренний голос. – Кончай уже тупить, Бахму. Иренди – это зло и ужас. Ты его ненавидишь, он тебя ненавидит». Хотя, с другими он очень даже приветлив и мил. Ещё так заразительно смеётся, и когда улыбается, на щеках выступают маленькие ямочки. И, что ещё поражает, так это то, что Лорени весь в канапушках. Если вспомнить, даже член у него веснушчатый. А вчера днём Цурбус заметил несколько веснушек на ушках. Ну-ка, дайте-ка посмотреть внимательно. Хоть свет от фонаря был тусклым, одну-то можно рассмотреть.

Вот он, тот момент, от которого весь мозг сегодня у Бахму сворачивался. Он осторожно, почти невесомо, отстранил несколько огненно-рыжих прядок – кстати, волосы у Лорени тоже стали огненными, было красиво, когда они купались в лучах солнца – и, проведя пальцами по раковинке уха, а потом и за ним, Бахму легонько коснулся уха губами. Потом лизнул, ещё разочек, проникая языком внутрь. Потом коснулся кончиком языка за раковинкой и прикусил мочку, лизнув её с внешней стороны. Ладонь к тому моменту, выпутавшись от цепких пальцев Иренди, скользнула по груди Лорени и принялась её ласкать, касаясь легонько пальцами сосков. Цурбус моментально завёлся, член уже готов был выпрыгнуть из штанов и трусов, но в этот момент пыл остудил Лорени:

- Т… Ты чего там делаешь?! – это было сказано истерически-панически-мучительно. И сдержанно. Иренди был на последнем пике до срыва.

- С… Сплю, – был ответ.

Краска стыда моментально залила лицо Цурбусу, и он поблагодарил богов в тот момент, за то, что Иренди лежал к нему спиной. Хотя и сам Лорени был им благодарен за это же. Он сам алел, как маков цвет, поджимал пальцы на ногах, потому что от нежных и ласковых прикосновений пиратского ублюдка у него встал. Сна, конечно, сразу же, как не бывало, и, не сговариваясь, они встали с кроватей, не глядя друг на друга, обулись, взяли мыльные принадлежности, полотенца и сменное бельё. Направились в душ. Там поочерёдно, надеясь, что никто из них не заметит, сделали мужские дела, передёрнув, помылись и уже чистенькие вышли на верхнюю палубу, как раз в тот момент, как прозвонили склянки ровно шесть раз. Друг на друга упорно старались не смотреть, но когда команда стала просыпаться, новый рабочий день закружил в своей карусели, вроде бы несуразица утра отступила. Но вот, не прошло и полдня, как их отправили за кальмаром, двоих, в одной шлюпке.

Увидел косяк Данки, вышедший на палубу, чтобы перекурить. Некоторое время он стоял у поручней и смотрел на всё ещё сияющее на восходе солнце. Потом несколько раз сморгнул, словно прогоняя сон, прищурился. Косяк к тому моменту подходил к кораблю, пеня воду и мелькая своими белоснежными спинками. Или грудками, хрен их разберёшь. Докурив, Данки спустился в камбуз и рассказал о косяке Нокте. Та сразу же ринулась к Сальмит, делая предложение. На вечер был намечен кальмар во всех его ипостасях: жареный, пареный, в супе, с овощами, в котлетах и хрен знает еще в чём и с чем.

Таким образом, капитан распорядилась снарядить шлюпку. Выбрала самых, по её мнению, никчёмных и отправила их на рыбалку. Снабжая Лорени и Цурбуса сетями, Данки – что всех удивило, и Бахму в том числе – поочерёдно рассказал, как пользоваться сетью, как ловить кальмар, как её ставить. Потом сунул ещё две удочки, на всякий случай, может, кого наудить удастся. Затем их сгрузили на шлюпку и помахали на прощание платочками. Сальмит, для яркости представления, запела какую-то свадебную песню. Лорени тут же вспыхнул, накричал на капитана, которая изо всех сил делала вид, что ничего не слышит, ничего не видит и ничего не знает.

Короче, закинув сеть и присев рядом с Лорени – была бы возможность сел бы на другую лавку – Цурбус углубился в свои переживания так сильно, что не заметил, как Иренди его окликает. Вздрогнул, посмотрел на Лорени и сконфуженно потупил взор. Блин, и надо же было ему сегодня сделать вот это самое? Да ещё возбудиться так сильно. А сам кричал, что Иренди его не возбуждает. Орал так сильно, прямо захлёбывался, а оно вот тебе, погляди, стоит и краснеет! Ааааххх, что за напасть!

«Это от того, – снова повторил про себя Цурбус. – Что у меня давно не было секса. От того, что я гей, а Иренди парень. И от того, что у меня давно не было секса. Ещё раз, для особо тупых, ПОТОМУ ЧТО У МЕНЯ ДАВНО НЕ БЫЛО СЕКСА!!! ДАВНО»!!! Говно...

- Держи, – сказал Лорени, а щёки так и алели. Хорошо, что Данки им всучил эти сраные удочки. Отвернулись друг от друга, кинули крючки, что болтались на леске, в море. Поплавки тут же всплыли, слегка завалившись на бок. Подперев щеки кулаками, уставились на сине-голубую гладь. Всё лучше так, чем просто сидеть и молчать. Лучше помолчать за делом, но в такой момент уже было не важно, делом занят ты или просто сидишь в стену плюёшь. Молчание всё равно тяготит, давит на мозг, на нервные клетки. Память возвращает назад в утро, когда губы Цурбуса целовали ухо, язык его облизывал, так не найдя или, скорей всего, просто позабыв причину внимания к ушку.

«За день нельзя влюбиться в человека, которого ты ненавидишь, – вдруг подумалось Цурбусу. – Нет, я, конечно, его не люблю, упаси боже, и воспылать к нему страстью не собираюсь. Мне просто хочется секса, а другого здесь нет. Хотя, есть док, но не буду же я с ним трахаться, сцепленным с Иренди»? Хотя, идея не плохая, но Бахму не знал, тайна ли это для всей команды или они знают, что Кураша гей. И потом, кажется, доктор посылает свои флюиды Лорени, а это значит, что мужик явный актив. Хотя, сам Бахму охарактеризовал его, как универсала. Уж больно он на него смахивает.

Глядя на синь моря и иногда бросая взгляды на красные кисточки сети, намотанной на нос лодки, Цурбус держал в руке удилище и ждал скорейшего возвращения на корабль. Там хоть были другие люди, а здесь: он да Иренди. Которого он люто ненавидел. Да, именно так!

- И чего это нас капитан отправила на эту рыбалку, – вдруг раздался слегка недовольный голос Лорени. Бахму аж вздрогнул, была лёгкая попытка повернуть в сторону Иренди голову, но потом передумал. Отвечать на столь риторическое высказывание он не стал. – Вот бы и отправила идейного мыслителя, этого Данки Муар.

Цурбус молчал, хотя за Данки вдруг захотелось заступиться. Через минуту послышался шорох фантика, Лорени размотал конфетку и засунул сладкий леденец, покрытый шоколадной глазурью себе в рот.

- Мусор не бросай в море, – вдруг отчего-то сказал Бахму.

- Сам знаю! – вспыхнул Иренди, посмотрел на профиль Цурбуса и сунул фантик в карман штанов. – Великие Воды загрязнять такой гадостью нельзя. И я этого не делаю!

- Вот и хорошо, – почему-то добавил Цурбус и прикусил кончик языка: ну чего ты вступаешь в разговор, да ещё совершенно пустой и глупый? Глупость и, самое главное, уродство Лорени заразны.

К удивлению Бахму Лорени не стал отвечать в своей вспыльчивой манере. Он слегка повернул голову в сторону, словно глядя на море и на горизонт со стороны Иренди. Хотя, сам пялился на Лорени. Солнце играло огнём его волос, плясало на точках веснушек. Они были мелкими и частыми и действительно, в этот момент, Цурбус увидел несколько канапушек на мочке уха Иренди. В тот момент, когда волосы чуть подобрал ветерок, они открыли взору Цурбуса вид уха.