Море опалённое свободой (СИ)

Галеон выбросило в другое море таким потрёпанным, что пришлось бросить якорь и серьёзно заняться поломкой. Прикидывая состояние корабля, Волдин озвучил своему помощнику сколько дней понадобится на ремонт.

- Оставляю пока всё на вас, – кивнул он Линдорос, не глядя на неё. Потом прошёлся до лестницы, спустился плавно вниз, словно шедший по волнам маленький кораблик, и скрылся за дверью в каюту капитана. Витта тут же приступила к выполнению обязанностей и раздавать приказы. Солнце клонилось к западу.

- Мы сейчас вот здесь, – сказал Волдин, тыкая пальцем в карту. Иренди, склонившись над огромным полотном бумаги, нахмурился сильнее.

- Не весело, – буркнул мужчина, почесав подбородок.

- Да уж, – криво ухмыльнулся Волдин и поправил свои изящные, овальные очки. – Если учесть факт того, что где-то здесь, – Волдин провёл дугу по карте, – находится трафик наркоторговцев, то думаю нам это уж точно не на руку. С такими проблемами, какие есть у нашего милого галеончика, нам хрен удастся отбиться.

- Ваше предложение, капитан? – Хэнги соблюдал правила не только приличия, но и правила, установленные Академией. Волдин был юн, но это не давало право даже директору считаться с ним, как с мальчишкой. Сейчас Волдин капитан, он хозяин «Сирены Моря». Но если вдруг Туа оступится, то обязательно ему поможет. Хэнги решил для себя, он больше не повторит той ошибки, что случилась с «Северным ветром».

- Вот здесь находится форт Скандария, – снова ткнул пальцем в карту юный капитан. – Сейчас четыре вечера. Если мы поднажмём, то к утру залатаем те погрешности, которые не позволяют нам плыть дальше. До форта три дня, думаю, мы дотянем. Там встанем на якорь и свободно доделаем оставшуюся работу.

- «Фортуна» к тому времени уже будет далеко. Мы итак потеряли несколько дней.

- Вы слишком торопитесь, адмирал, – рассудительно проговорил Волдин, и Хэнги на мгновение показалось, что напротив него стоит человек в два раза старше его. Он поднял на него глаза, встретился с холодным блеском линз, за которыми пряталась сталь. Не простым мальчишкой был Волдин, в который раз убеждался Иренди. – Великие Воды слишком непредсказуемы и имеют своих любимчиков. Иногда, прежде, чем ты дойдёшь до данного причала, тебя эти Воды побросают по всем своим морям и океанам.

- Что вы хотите этим сказать?

- Ну, за время путешествия под командованием капитана Джан Гура, я понял одну истину – он любимчик. Поэтому навряд ли «Фортуна» так быстро доберётся до Жемчужного моря.

- Тут не любимчик, тут больше «баловень судьбы», в кавычках, – пробормотал себе под нос Хэнги, вспоминая неожиданное появление «Лорда Тушки», когда их пленил Аденжурль.

Волдин его слова услышал и хмыкнул, начиная складывать полотно карты.

- У нас, у пиратов, есть поговорка, наверняка вы её знаете, адмирал, – вот снова Иренди почувствовал в юноше возраст точно не девятнадцати лет. – «Если море не отпускает тебя, значит, оно любит тебя». Вот только значение этой поговорки только нам, пиратам, и подвластно. Все остальные интерпретируют её, как хотят, но смысл остаётся всё равно один: если ты за время плавания встречаешься с массой стихий, то это означает, что Великие Воды просто влюблены в тебя. Ну, а в Джан Гура не влюбиться просто невозможно.

Сложив на последнем слове карту, он подхватил её и сделал несколько шагов в сторону небольшого комода, положил её в ящичек, и закрыл его аккуратно. Вещи должны лежать на своих местах, неустанно повторял Волдин про себя заученную с младенчества истину. Так его учили, и он так будет учить кого-нибудь, когда-нибудь. Улыбнувшись своим мыслям, он повернулся лицом к адмиралу…

Работы действительно кипели даже ночью, и спуска не было никому. Волдин не принимал стоны и охи, он просто заваливал ещё большей работой. Потому все терпели, молчали и понимали, что если они не поторопятся, то утра могут не увидеть. Лишь два человека были избавлены от тяжёлого труда, это смотрящие. Им был дан один приказ, которого они ослушаться не могли: следить за морем под водой. И они, не отрывая глаз от линз стереотруб, внимательно всматривались в синь вод, выглядывая опасные субмарины наркоторговцев.

Утро было прохладным. Откуда-то повеяло неприятным холодом. Волдин, пробегаясь по починенным местам, делал в голове вычисления, прикидывал, отнимал и снова углублялся в размышления. По всем параметрам придётся ещё постоять на приколе часа три. В этот момент склянки пробили шесть утра, и через рупорную трубу послышался панический голос, от которого стоявшая за штурвалом и глядящая в компас, что лежал на нактоузе, Ай вздрогнула.

- Субмарина по правому борту!

В тот же момент по кораблю полетел тоскливо тонкий звон, возвещающий об опасности. Хэнги, помогавший на пушечной палубе расставлять пушки, вздрогнул так же, как только что Ай. Бросил канониров и устремился на верхнюю палубу, на ходу выкрикнув, чтобы они продолжали. Вылетев на верхнюю палубу, Иренди посмотрел на небо, оно только начинало светать. Потом бросился на квартердек, где Волдин уже раздавал приказы.

- Что будете делать, капитан?

- Пока субмарина не делает лишних движений, – объяснил Волдин, разворачивая небольшую карту и быстро рисуя на ней жирным, синим маркером путь следования подводной лодки. – Они идут своим трафиком. Поэтому будем делать вид, что мы их не видим, но тихонечко наблюдать за ними. Если они только подумают повернуть свой нос к нам, будем действовать по обстоятельствам. А пока продолжаем работы. Что там на пушечной палубе?

- Осталось дорасставить по местам пушки и прибрать саму палубу, – ответил машинально Хэнги, глядя на карту. Волдин нарисовал изогнутую линию, словно зная точный маршрут наркоторговцев.

- Если вы свободны, то помогите, пожалуйста, Ай со штурвалом, – спокойно сказал Волдин, скатывая лист карты. – Его починили, но нужно смазать петли, они тяжело идут.

- Хорошо, – кивнул Хэнги, даже не подумав пререкаться. Сейчас работали все, и Волдин, и Иренди. На данный момент ни адмиралов, ни капитанов не было. Они были условны, вернее, они были настоящими, но такими же трудягами, как и простые матросы. И Хэнги считал это правильным. Хотя, Волдина, как раз таки, вдруг подумалось Иренди, когда он смазывал петли, ни разу не видел за тяжёлой работой.

Подводная лодка шла медленно и не спеша. Она была в нескольких лигах от «Сирены Моря». Невзирая на опасную близость субмарины, на галеоне работы кипели с удвоенной скоростью, и складывалось такое ощущение, что бессонной ночи не было. Наркоторговцы тоже были опасны, потому что всегда везли очень ценный для них груз.

- Субмарина по левому борту на десять часов! – вновь раздался в рупор панический голос смотрителя, и Хэнги вздрогнул. Две подводные лодки? Как? Откуда? Ладно бы они шли одна за другой в колонне, но с разных сторон. Здесь, что, два пути? Или Иренди что-то не понимает.

Волдин тут же появился на квартердеке, взлетев по лестнице, как птица в небо. Адмирал как раз закончил смазывать петли, и Ай, расплывшись в благодарной и смущённой улыбке – диво ли, сам директор Академии смазывает петли её штурвала – прижала в страхе ладошки к груди.

Юный капитан тут же раскрутил карту, посмотрел на неё, зажав зубами колпачок маркера, вытянул карандаш и нарисовал ещё одну жирную линию. Получилось, что «Сирена Моря» оказалась между этими двумя линиями.

- Адмирал, у вас есть какие-нибудь разборки с нарками? – вдруг спросил Волдин, продолжая смотреть в карту.

При этом вопросе Хэнги лишь нахмурился. Потом посмотрел на море, которое было, чуть синим в предрассветном утре. Вопрос Волдина может при других обстоятельствах был бы не к месту, однако, совсем недавно Хэнги встречался с представителями наркобаронов. Что там Аффу говорила, на счёт того, что не все наркобароны согласны были вступить в альянс против пиратов? Пиратов? Хэнги скосил глаза на Волдина. Многие наркобароны привыкли жить спокойной, никого не трогающей, жизнью. Они делали свою грязную работу, жили, как короли, и строили свой мир и своё царствие. Пираты же были сильнейшими морскими владыками, и ссориться с ними наркошам просто было не с руки. Волвар пресекал любую наркоту, вплоть до истребления семьи, если ловил хотя бы одного человека, распространяющего по Ансэрит эту отраву. Но с наркошами в открытую борьбу он не вступал. Хэнги предполагал, что у Волвара был свой договор с этими парнями.